В отличие от мужа, юная немка быстро схватила дворцовую обстановку, с лёту запоминала поучения бородатых попов и умилила Елизавету преданностью обрядам русской церкви. Она старалась быть всем приятной, не скупилась на подарки окружающим, внимательно смотрела и чутким ухом слушала все, что около нее говорилось. Екатерине показалось заманчивым самой стать императрицей, - разумеется, когда придет время, - и она исподволь готовилась исполнить свое желание. Супруга она поняла с первой встречи, всем казалась заботливой, но несчастной женой, потихоньку пользовалась утешением друзей - и не торопилась влиять на события.
Перед началом спектакля Петр громко обратился по-немецки к жене, спрашивая, о чем будет пьеса. Екатерина, посмотрев афишку, ответила ему по-русски:
- Играется трагедия "Гамлет" сочинения господина Сумарокова.
Петр не знал ни слова на русском языке. Он замолчал, надулся и пребольно ущипнул Екатерину. Обругать ее при тетке он не осмелился, хотя понял, что Екатерина сказала фразу на чужом языке нарочно, чтобы досадить ему. Имена Гамлета и Сумарокова были в равной степени неизвестны великому князю.
Екатерина читала Шекспира во французских переводах, помнила "Гамлета" и сперва, не догадалась, почему автором трагедии Шекспира назван генеральс-адъютант Разумовского Сумароков. Но уже начальные сцены показали, что кадеты играют совсем другую пьесу, - правда, носившую имя шекспировского героя. В ней не было Лаэрта, Фортинбраса, Розенкранца, Гильденштерна, актеров, могильщиков. Взамен появились наперсник Гамлета Арманс, мамка и подруга Офелии.
Все стало гораздо яснее, проще и заняло Екатерину больше старого "Гамлета". Она слушала русские стихи с напряжением, стараясь понять существо дела и перевести в уме на немецкий язык.
А существо это обозначалось кратко: власть берут обманом, кровью, за нее борются насмерть. Сумароков очень мало оставил в своей трагедии от шекспировского "Гамлета" и беспощадно отсек все, что мешало единству действия. Темой пьесы стала месть принца за убийство короля-отца, совершенное матерью и царедворцем Полонием. Новый король Клавдий - отъявленный злодей. Добившись трона, он хочет умертвить своих бывших союзников и взять в жены Офелию.
Гамлет у Сумарокова лишен колебаний, нерешительности, раздумья и весь устремлен к одной цели - им владеет жажда мести. Он любит Офелию, но знает, что ее отец Полоний участник злодейства, и выбирает между необходимостью убить его и сознанием несчастья, которое будет причинено Офелии. Об этом он рассуждает в монологе вместо проблемы "быть или не быть". Как и у Шекспира, монолог пришелся на третье действие.
Что делать мне теперь? Не знаю, что зачать.
Легко ль Офелию навеки потерять!
Отец! Любовница! О имена драгие!
Вы были счастьем мне во времена другие…
Гамлет хватается за шпагу, желая покончить с собой. Выбор мучителен.
Когда умру - засну; засну и буду спать.
Но что за сны сия ночь будет представлять?
Умреть… и внити в гроб… спокойствие прелестно.
Но что последует сну сладку? Неизвестно.
Смерть - избавление от бедствий, она страшит человека, но страх отступает перед волей. Умереть просто, однако что будет дальше с тем делом, которому ты обязан служить на земле? Эта мысль останавливает Гамлета. Он сознает свои земные обязанности и не может пренебречь ими. Так велит ему сыновний долг, этого требуют государственные интересы.
Но и Клавдий с Полонием не дремлют. Полоний собрал отряд воинов - рабов, по его выражению, то есть подданных тирана, солдат, - для того чтобы убить Гамлета, а за ним - королеву Гертруду. У Шекспира нет этих сцен. Сумароков сочинил их, думая о лейб-компанцах, мастерах устраивать дворцовые перевороты. У Елизаветы Петровны они были в чести. Царица боялась, что удачный первый опыт может за большие деньги перейти во второй, не столь ей приятный, и потому сверх меры задаривала своих гренадер. Коварный Полоний намеревается уничтожить наемных убийц после того, как они расправятся с врагами короля, чтобы все следы остались навсегда скрыты. Расплата разная, но поручения примерно были одинаковыми…
Гамлет управляется быстрее. С помощью граждан он разгоняет убийц, врывается во дворец, и Клавдий падает под его мечом. Он останавливает руку Полония, занесенную над Офелией, и, отправив его в тюрьму, объясняется с возлюбленной. Зритель видит, что в датском королевстве снова стало все благополучно, скипетр получили надежные руки. Разумная Офелия будет помогать Гамлету управлять страной, которую он избавил от жестокого тирана.
"Я не Офелия, - думала Екатерина, - да и великий князь не Гамлет. Подчиняться ему я не буду - это ни к чему хорошему не приведет. Разделять его судьбу не стану, он плохо кончит, это всем ясно. Стало быть, я должна действовать так, чтобы не быть в зависимости от случайных событий. Может, мне суждено спастись самой и спасти государство, когда муж мой поставит его на край гибели… Нет, в пьесе, которую мы играем во дворце, я сама буду Гамлетом и сумею привести в порядок королевство…"
Спектакль окончился. Придворные окружили императрицу. Великий князь скоро и неразборчиво болтал по-немецки с фрейлинами.
Разумовский подозвал Сумарокова.
- Ее величество трагедией довольна, - сказал он, - и повелела узнать, какой кадет играл ролю Офелии.
- Спасибо государыне за лестный отзыв, Алексей Григорьевич, и вам за предстательство. Без него, чаю, не обошлось. А кадета зовут Никита Бекетов, он и верно к театру способен. Да жаль, в скором времени выйдет из корпуса.
- Прикажи узнать о нем все, что можно. - Разумовский помолчал. - После выпуска я его, красавчика, в адъютанты возьму.
- Да зачем вам столько адъютантов? - спросил Сумароков. - Нынешний штат не знает, чем заняться.
Разумовский хитро взглянул на него.
- Голова у тебя е, а розума нема. Чи то мой адъютант будет? Неужели ж тебе объяснять треба?
Он хотел что-то добавить, но замолчал, увидев за спиной Сумарокова Екатерину, и отошел в сторону.
- Алексей Григорьевич упрыгнул от меня, да это, как говорится по-русски, грех не беда.
Сумароков обернулся. Екатерина с ласковой улыбкой сияла ему глазами. Фрейлина великой княгини, высокая девушка с приятным, несколько длинноватым лицом, также улыбалась, глядя на Сумарокова.
- Господин сочинитель, - сказала Екатерина, - я имею поздравить вас. Спектакль вышел отменный, чему раньше всего автор трагедии виною.
Сумароков нагнул голову и сунул руку в карман за табакеркой.
- Мы еще не очень сильно знаем русский язык, но пьесу поняли, и нам понравилась. Не правда ли, Иоганна? - спросила Екатерина девушку.
Фрейлина присела с поклоном, стрельнув глазами в Сумарокова.
- Мне очень лестно, ваше высочество, - сказал Сумароков, прикладывая к груди кулак с табакеркой, - хотя успехом этой пьесы одолжен я отчасти английскому трагику Вильяму Шекспиру.
- Ум - хорошо, а два - лучше, ведь так говорится по-русски?
- Шекспир - писатель непросвещенный, - продолжал Сумароков. - По мнению господина Вольтера, он пишет, как пьяный дикарь, не соблюдая правил, для сочинителей положенных. Он может трогать сердца, не спорю, но вкус, образованный хаосом действия, оскорбляет. В нем и очень худого и чрезвычайно хорошего изобильно, и я старался первое исправить, а второе умножить.
- О, вам это вполне удалось! Трагедия ваша учит легко и с пользою, - сказала Екатерина. - Тех, конечно, кто хочет учиться. А мы из их числа, не правда ли, Иоганна?
Фрейлина снова присела в реверансе, и дамы ушли.
Сумароков раскрыл табакерку.
Зрители задвигали стульями. Начинался балет.