Там Далглиш получил на свои вполне тактичные вопросы нужные ответы – доктор действительно пришел домой без пятнадцати одиннадцать вечера, а в одиннадцать часов десять минут его вызвали принимать роды. Он и не ждал других ответов. Он мог бы перепроверить это у родственников роженицы, но сомневаться не приходилось – они подтвердят алиби до половины четвертого утра, когда он отбыл из дома миссис Бейнс в Нессинг-форде, счастливой обладательницы своего первенца. Доктор Эппс был занят большую часть субботней ночи тем, что помогал появиться на свет божий новой жизни, а не душил ее в Салли Джапп.
Доктор пробормотал что-то о позднем визите и проводил Далглиша до ворот, накинув на себя – стало прохладно – дорогое, просторное пальто, которое было велико ему по меньшей мере на один размер. Когда они были у ворот, доктор, державший руки в карманах, вдруг воскликнул от удивления и вытащил правую руку – на ладони лежал маленький пузырек. Он бьш почти полон коричневых таблеток. Двое мужчин какое-то время молча глядели на них. Потом доктор Эппс сказал:
– Снотворное.
Далглиш взял носовой платок, завернул в него пузырек и опустил в карман. Он отметил инстинктивный протестующий жест доктора.
– Это лекарство сэра Рейнольда, инспектор. Не имеет никакого отношения к Макси. Это пальто Прайса, – говорил он, оправдываясь:
– А когда пальто перешло к вам, доктор? – спросил Далглиш.
Снова долгая пауза. Потом доктор, казалось, вспомнил подробности, которые не было смысла скрывать:
– Я купил его в субботу. На церковном празднике. Купил как бы в шутку… Ну как бы мы сговорились… я… и хозяйка.
– А кто это? – спросил неумолимый Далглиш.
Доктор Эппс, не глядя ему в глаза, ответил уныло:
– Миссис Рискоу.
Полицейские по-прежнему оккупировали кабинет, хотя сообщили о своем намерении перебраться в гостиницу «Охотники за луной» в конце дня. Миссис Макси про себя пожелала им приличной еды. Комната Салли была заперта. Ключ был только у Далглиша, он не объяснял никому, почему он частенько туда захаживает, что он там нашел или что надеялся найти.
Лайонел Джефсон приехал рано утром, суетливый, крикливый и бестолковый. Макси надеялись только на то, что он окажется полицейским такой же обузой, какой и им. Как Дебора и предполагала, он совершенно растерялся в непривычной ситуации. Его взвинченность, бесконечные советы и замечания доказывали, что он или сомневается в невиновности своих клиентов, или не верит в возможности полиции. Все в доме вздохнули с облегчением, когда он умчался перед ленчем в город, якобы проконсультироваться с коллегой.
В двенадцать телефон зазвонил в двадцатый раз.
В трубке загудел голос сэра Рейнольда Прайса, отчитывающего миссис Макси:
– Это позор, моя дорогая! Чем там занимается полиция?
– Сейчас, думаю, пытается выйти на след отца ребенка.
– Боже! Зачем? Лучше бы они выяснили, кто убил ее.
– Они считают, что между этими фактами есть связь.
– Чушь у них в голове. Они и у меня побывали. Хотели узнать о каких-то там таблетках, которые Эппс прописал мне. Да это было несколько месяцев назад. Удивительно, что он запомнил. И с чего это они интересовались ими, как по-вашему? Удивительно. Пока что не собираетесь меня арестовывать, инспектор? Это я у него спросил. И знаете, ему понравилось. – Веселый смех сэра Рейнольда неприятно задребезжал у миссис Макси в ухе.
– Представляю, как он вам докучал, – сказала миссис Макси. – Боюсь, что это грустное происшествие много неприятностей всем нам доставит.