Думаю, ей дали наркотик». После этого Дебора задышала, словно рыба на песке, и поплелась к дверям. Она побледнела как полотно, стало ясно, что ее тошнит. Я рванулась было к ней, но Херн сказал довольно резко: «Не волнуйтесь. Предоставьте ее мне». Он вывел ее из комнаты, и они пошли в ванную для прислуги рядом с комнатой Салли. Дебора меня ничуть не удивила. Я ждала, что она даст такую реакцию. В комнате остались миссис Макси и Стивен. Я предложила миссис Макси найти ключ, чтобы закрыть комнату, а она ответила: «Конечно. Верно, так полагается. И кажется, мы должны позвонить в полицию. Самый хороший аппарат в гардеробной». Она, думаю, хотела сказать, что оттуда говорить удобнее. Помню, я подумала: «Если мы позвоним из гардеробной, прислуга не станет подслушивать», позабыв, что «прислуга» – это Салли, а Салли больше никогда ничего не подслушает.
– Вы хотите сказать, что у мисс Джапп была привычка слушать чужие разговоры? – перебил ее инспектор.
– У меня всегда было такое ощущение, инспектор. Мне она всегда казалась коварной. Никогда не испытывала чувства благодарности, а ведь Макси столько для нее сделали. Она ненавидела миссис Рискоу, это уж безусловно. Это каждый видел. Думаю, вы уже в курсе истории с одинаковыми платьями.
Далглиш выразил интерес к столь интригующей теме и был вознагражден графически четким описанием эпизода и реакцией, которую он вызвал.
– Вот вам и доказательство, что она была за штучка. Миссис Рискоу сделала вид, что не приняла ее выходку близко к сердцу, но я-то заметила, каково ей. Она готова была убить Салли.
Довольная собой, Кэтрин Бауэрз в приливе напускной скромности одернула на коленях юбку. Или она была отличной актрисой, или не отдавала себе отчет, что ведет себя несколько странно. Далглиш продолжал задавать вопросы, понимая теперь, что перед ним более крепкий орешек, чем он решил поначалу.
– Расскажите, что произошло, когда миссис Максй, ее сын и вы очутились в гостиной.
– Я как раз приближаюсь к этому моменту, инспектор. Я взяла Джимми из кроватки и держала его на руках. Ведь это ужасно – оставить ребенка в комнате с мертвой матерью. Когда мы все вошли в комнату, он перестал плакать, не думаю, чтобы кто-нибудь из нас вообще помнил о нем какое-то время. Потом я вдруг заметила его. Он подтянулся за перекладину кроватки и повис над ней, мокрая пеленка сползла с него, а сам он с любопытством разглядывал нас. Слава богу, он совсем мал, чтобы понять, что произошло, ему просто было интересно, с чего это мы все столпились вокруг маминой постели. Он успокоился и с радостью пошел ко мне на руки. Я взяла его с собой в гардеробную. Как только мы туда пришли, доктор Макси направился к аптечке. Он сказал: «Пропал!» Я спросила, о чем это он, и он рассказал мне о снотворном. Именно тогда я услышала первый раз об этих таблетках. Я сказала ему, что пузырек был на месте, когда я брала утром аспирин. Пока мы разговаривали, миссис Макси прошла в спальню мужа. Она там была не больше минуты, а возвратясь, сказала: «Он в порядке. Спит. Вы еще не вызвали полицию?»
Стивен пошел к аппарату, я предложила забрать Джимми с собой – я переоденусь, а потом покормлю его. Мне никто не ответил, и я пошла к дверям. Перед тем как выйти, я оглянулась. Стивен положил руку на трубку, вдруг его матушка прикрыла его руку своей, и я услышала: «Подожди. Я должна знать правду». Стивен ответил: «Можешь не спрашивать. Я ничего не знаю. Клянусь!» Миссис Макси вздохнула и прикрыла глаза рукой. Потом Стивен поднял трубку, и я вышла из комнаты.
Она остановилась, посмотрела на Далглиша, словно ожидая от него комментариев или приглашая заговорить.