Да и подняться вверх нетрудно. Далглиш еще раз отметил, что этот вход – или выход – был укрыт от посторонних глаз. Справа от него высокая кирпичная стена, почти невидимая за ветвями буков, уходила к подъездной аллее. Прямо перед окном на расстоянии тридцати ярдов возвышались старые конюшни с симпатичными башенками. За окном можно следить только из-под открытого навеса. Слева – видна небольшая часть лужайки. Там кто-то копался. На пятачке, вокруг которого натянута веревка, трава не то вытоптана, не то подстрижена. Даже из окна Далглишу видны были куски дерна и коричневая почва. Сержант Мартин подошел к нему и ответил на его молчаливый вопрос:
– Здесь доктор Эппс устраивал аттракцион «Шалаш сокровищ». Он его на одном и том же месте устраивает вот уже двадцать лет. Вчера здесь был церковный праздник. Почти все флажки сняли – викарий любит, чтобы к воскресенью было прибрано, но еще день-два понадобится, пока полный порядок наведут.
Далглиш вспомнил, что сержант был из здешних мест.
– Вы здесь бывали? – спросил он.
– В этом году нет. Почти всю прошлую неделю дежурил. Никак не можем разобраться с тем убийством на границе. Теперь-то дело идет к концу, но я был просто прикован. Мы с женой обычно приезжали сюда раз в год в день церковного праздника, но то было до войны. Тогда все по-другому было. Сейчас, думаю, и без нас обходятся. По-прежнему полно народу. Любой мог познакомиться с девушкой и вызнать у нее, где она спит. Так что нелегкая работенка предстоит тому, кто станет выяснять ее передвижения вчера днем и вечером.
По тону его ясно было, что он рад, что это предстоит не ему.
Далглиш никогда не строил теорий на основании собранных фактов. Но те, которыми он сейчас располагал, не позволяли ему придерживаться столь утешительной версии о неизвестном случайном пришельце. На теле не обнаружено следов.изнасилования, никаких примет ограбления в доме тоже нет. В мыслях он все время возвращался к запертой двери. Предполагается, что члены семейства Макси были в правом крыле дома в семь утра в тот день, но не исключено, что кто-то из них, равно как и незнакомец, мог слезть по водосточной трубе или спуститься по лестнице.
Труп увезли – покрытый белой простыней застывший округлый силуэт на носилках, теперь его предназначение – нож патологоанатома и пробирки биохимика. Маннинг ушел позвонить в отделение. Далглиш и Мартин продолжали терпеливо осматривать дом. Рядом с комнатой Салли была старинная ванная комната – глубокая ванна обшита красным деревом, вдоль одной стены тянется громадный сушильный шкаф с ребристыми перекладинами. Три другие стены были выклеены изящными цветистыми обоями, пожелтевшими от старости, на полу лежал хотя тоже старый, но вполне подходящий по рисунку и не очень протертый ковер. В этой комнате нигде не спрячешься. С лестничной площадки вниз спускались выстеленные грубыми половиками ступени, заканчиваясь коридором, обшитым панелями, одним концом» он упирался в кухню, а другим – в главный холл. У самого подножия этой лестницы – тяжелая дверь, выходившая на юг. Она была приоткрыта, и Далглиш и Мартин после прохлады Мартингейла очутились в летнем зное. Церковные колокола вдали возвещали начало воскресной утрени. Звон, такой отчетливый и мелодичный, доносился из-за деревьев, он напомнил Мартину воскресенья в деревне, где он провел детство, а Далглишу – что предстоит еще столько всего, а утро, можно сказать, на исходе.
– Надо заглянуть в конюшни, осмотреть западную стену, ту, что под ее окном. А потом на кухню. И начнем допрос. У меня такое ощущение, что человек, которого мы ищем, спал прошлую ночь под этой крышей.
«Он справится со всем этим, молодые всегда справляются.