Он чувствовал усталость после работы, когда заметил оставленную Кэтрин записку. Она писала, что не хотела ему мешать, уехала в город и вернется к обеду. Дэвид вышел из комнаты, заказал завтрак и, пока его готовили, поболтал о погоде с хозяином гостиницы, месье Оролем. Месье Ороль сказал, что иногда ветер дует в их сторону. Это еще не настоящий мистраль, во всяком случае, рановато для этой поры, но дня три ветер продержится. С погодой вообще творится что-то неладное. Месье наверняка сам обратил внимание. Если бы кто-нибудь следил за погодой, то легко заметил бы, что такого не было с самой войны.
Дэвид ответил, что не мог следить за погодой, так как много путешествовал, но что климат, безусловно, изменился. Не только климат, сказал месье Ороль, но и вообще все, а то, что еще не изменилось, вот-вот изменится. Может статься, это и к лучшему, и лично он совсем не против перемен. Месье – космополит и, должно быть, сам так думает.
– Несомненно, – сказал Дэвид, пытаясь довести их разговор до полного абсурда. – Необходимо также пересмотреть вопрос о cadres19.
– Вот именно, – сказал месье Ороль.
На том они и порешили. Дэвид допил свой cafe creme, прочел "Мируар де спорт" и заскучал в ожидании Кэтрин. Он вернулся в комнату, нашел роман "Далеко и давно", вышел на террасу, устроился на солнышке за столиком с подветренной стороны и стал читать эту прекрасную книгу. Кэтрин заказала для него у "Галиньяни" в Париже издание в тисненой обложке, и, когда книги пришли, он почувствовал себя настоящим богачом. Со времен Гро-дю-Руа его счета в банке в долларах и франках казались ему совершенно фантастическими, даже не верилось, что у него столько денег. Но, получив книги У. Г. Хадсона, он действительно почувствовал себя богачом, и Кэтрин очень обрадовалась, когда он сказал ей об этом.
Почитав примерно с час, он и вовсе затосковал без Кэтрин и тогда разыскал прислуживавшего за столом паренька и попросил принести виски с содовой. Немного позже он заказал еще порцию. Было уже далеко за полдень, когда до него донесся гул взбиравшегося в гору автомобиля.
Девушки шли по дорожке, и до него доносились их веселые голоса. Затем он услышал, как Кэтрин сказала:
– Смотри, кого я тебе привела.
– Простите, я знаю, мне не следовало приходить, – сказала девушка. Это была хорошенькая темноволосая девушка, одна из тех, что встретились им вчера в кафе, та, которая все время краснела.
– Как поживаете? – сказал Дэвид. Она явно побывала у парикмахера, и стрижка у нее была такая же короткая, как у Кэтрин после Биаррица. – Я вижу, вы нашли мастера.
Девушка зарделась и взглянула на Кэтрин, как бы ища у нее поддержки.
– Посмотри на нее, – сказала Кэтрин. – Подойди, потрогай волосы.
– О, Кэтрин, – вздохнула девушка. Потом, повернувшись к Дэвиду, добавила: – Пожалуй, если хотите.
– Не бойтесь, – сказал он. – Думаете, попали бог знает куда?
– Не знаю, – сказала она. – Просто я счастлива, что приехала.
– И где же вы обе пропадали? – спросил Дэвид у Кэтрин.
– Конечно, у Жана. Потом зашли выпить, и я пригласила Мариту пообедать с нами. Разве ты не рад нам?
– Я в восторге. Выпьете еще?
– Приготовь мартини, – попросила Кэтрин. – Стаканчик не повредит, – сказала она девушке.
– Нет, не нужно. Мне еще вести машину.
– Может быть, черри?
– Нет, спасибо.
Дэвид зашел за стойку бара, нашел два стакана, лед и смешал мартини.
– Я попробую ваш, если можно, – сказала девушка.
– Ну, ты его больше не боишься? – спросила Кэтрин.
– Нисколечко, – сказала девушка. Она опять покраснела. – Очень вкусно, но ужасно крепко.
– Да, крепко, – сказал Дэвид. – Но ветер окреп, и мы пьем по погоде.
– О, – сказала девушка. – Так пьют все американцы?
– Только именитые, – сказала Кэтрин. – Мы, Морганы, Вулворты, Джукесы. Понятно?
– Особенно в сезон бурь и ураганов, – добавил Дэвид. – Иной раз мне кажется, мы не переживем осеннее равноденствие.
– Я тоже попробую как-нибудь, когда буду не за рулем, – сказала девушка.
– Ты не обязана пить с нами, – сказала Кэтрин. – И не обижайся на наши шутки. Посмотри на нее, Дэвид. Неужели ты не рад, что я привела ее?
– Мне очень нравятся ваши шутки, – сказала девушка. – Вы должны простить меня, но мне так хорошо с вами.
– Вы молодец, что пришли, – сказал Дэвид.
За обедом, в защищенной от ветра террасе, Дэвид спросил:
– А где же ваша подружка?
– Она уехала.
– Интересная женщина, – сказал Дэвид.
– Да. Мы поссорились, и она уехала.
– Стерва она, – сказала Кэтрин. – Впрочем, кругом все такие.
– Да, почти все, – сказала девушка. – Сначала кажется иначе, а потом…
– Я знаю многих женщин, и они вовсе не стервы, – сказал Дэвид.
– Да? Может быть, – сказала девушка.
– Нина счастлива? – спросила Кэтрин.
– Надеюсь, будет, – сказала девушка. – Умные, по-моему, редко бывают счастливы.
– Вы-то когда успели это понять?
– На ошибках быстро учишься, – сказала девушка.
– Ты была счастлива целое утро, – сказала Кэтрин. – Мы чудесно провели время.
– Я не забыла, – сказала девушка. – Я и сейчас счастлива, как никогда.
Позже Дэвид спросил девушку:
– Где же вы остановились?
– Боюсь, нигде.
– Вот как? Это плохо, – сказал он и почувствовал, как за столом, точно натянутая струна, воцарилась напряженность. Он взглянул на девушку, опустившую глаза так, что ресницы касались щек, потом на жену. Кэтрин посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Она хотела вернуться в Париж, но я предложила ей пожить здесь, если у Ороля найдется еще комната. Я пригласила ее пообедать у нас, посмотреть, понравится ли она тебе и понравится ли здесь ей. Дэвид, она тебе нравится?
– Это не клуб, – сказал Дэвид. – Здесь гостиница. – Кэтрин отвернулась, и он поспешил ей на помощь, продолжая как ни в чем не бывало: – Конечно же, вы мне очень нравитесь, и комната у Ороля наверняка найдется. Он будет безумно рад еще одному постояльцу.
Девушка сидела, не поднимая глаз:
– Пожалуй, не стоит.
– Ну побудь несколько дней, – сказала Кэтрин. – Мы с Дэвидом будем очень рады. Мне так скучно одной, когда он работает. Мы отлично повеселимся, как сегодня утром. Скажи ей, Дэвид.
"К черту ее, – подумал Дэвид. – К дьяволу".
– Будьте умницей, – сказал он. – Позови месье Ороля, – обратился он к прислуге. – Сейчас узнаем насчет комнаты.
– Вы правда не возражаете? – спросила девушка.
– Стали бы мы просить вас, – сказал Дэвид. – Вы нам сразу понравились. К тому же вы так привлекательны.
– Я постараюсь быть полезной, – сказала девушка. – Я что-нибудь придумаю.
– Будьте так же счастливы, как в момент вашего приезда, – сказал Дэвид. – Этого достаточно.
– Я уже счастлива, – сказала девушка. – Я бы выпила мартини. За руль мне теперь не садиться.
– Выпьешь вечером, – сказала Кэтрин.
– Как хорошо. Можно, мы пойдем посмотрим комнаты и покончим с делами?
Дэвид подвез Мариту в город, чтобы забрать ее чемоданы и большую старенькую "изотту" с открывающимся верхом, оставленную в Каннах у входа в кафе.
По дороге она сказала:
– У вас очаровательная жена, я в нее просто влюблена. Она сидела рядом на переднем сиденье, и Дэвид не видел, залилась ли она румянцем.
– Я тоже в нее влюблен, – сказал он.
– А я и вас люблю, – сказала она. – Это плохо?
Он убрал одну руку с руля, обнял ее за плечи, и она прильнула к нему.
– А вот увидим, – сказал он.
– Хорошо, что я поменьше.
– Меньше кого?
– Кэтрин, – сказала она.
– Это еще что за вздор?
– Я хотела сказать, я подумала, вам может понравиться кто-нибудь моего роста. Или вы любите только высоких?
– Кэтрин не такая уж высокая.
– Конечно же, нет. Я только хотела сказать, что я поменьше.
– И к тому же темноволосая.
– Да, мы будем хорошо смотреться вместе.
– Кто это мы?
– Я и Кэтрин, я и вы.
– Да уж!
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что раз мы все вместе и все хорошо выглядим, то нам ничего не остается, как хорошо смотреться всем вместе.
– Да, мы уже вместе.
– Нет. – Он вел машину одной рукой, откинувшись на спинку сиденья, и смотрел вперед на дорогу, дожидаясь, когда появится перекресток. – Мы всего лишь едем в одной машине, – сказал он.
– Но я чувствую, что нравлюсь вам.
– Понравиться мне не сложно, только это мало что значит.
– Кое-что значит.
– Только то, что я сказал.
– Что-то очень приятное, – сказала она и замолчала, и они сидели так, пока не свернули на бульвар и не подъехали к потрепанной "изотте-фраскини", стоявшей под старыми деревьями у входа в кафе.
Улыбнувшись, она вышла из маленького голубого авто.
После того как девушка устроилась в двухкомнатном номере, Кэтрин и Дэвид остались вдвоем в своей комнате, слушая, как шумят на ветру кроны сосен.
– Думаю, ей будет удобно, – сказала Кэтрин. – Правда, лучшая комната, если не считать нашей, та, в дальнем конце, где ты работаешь.
– Я не собираюсь ее уступать, – сказал Дэвид. – Не собираюсь, черт побери, и не уступлю комнату ради какой-то заграничной сучки.
– Ты что так разбушевался? – сказала Кэтрин. – Никто тебя об этом не просит. Я только сказала, что твоя комната лучше. А эти две рядом с ней тоже вполне подходят.
– Да кто она такая, в конце концов?