Фёдор говорил хорошо по-русски и вёл себя как городской житель. Это упрощало их общение с Мурадом. К вечеру все ушли ночевать к родственникам, а Мурад с Марией остались одни в доме. Сама регистрация и дальнейшие события были лучшим вариантом для Мурада, он не хотел и не умел праздновать по-крупному.
Утром Мария сказала Мураду, что он её ввёл в заблуждение, и показала следы доказательства девственности на простыне. Он с улыбкой ей ответил:
– Ты всё равно моя жена теперь, а поняла мои слова на Севере неправильно, придавая им свой смысл.
Мария ничего не добавила и переоделась для работы на огороде.
Пришли родственники Марии, с которыми Мурад отправился на заготовку дров в лес. Телеги были средством передвижения. Что-то напоминало дореволюционное время 1917 года. Именно такую жизнь в сёлах показывали в фильмах. Это забавляло Мурада. Пилы были ручные, и они целый день провели на заготовительном участке. Для каждого двора была квота на лес.
Мурад с Фёдором нагрузили под завязку телегу с дровами для своей тёщи. Выпили самогона, который послужил облегчителем для общения. Подпитое состояние открывает сущность души людей. Непроизвольно речь пошла о москалях. Говорили с раздражением. Фёдор чувствовал себя своим в этой среде, а Мурад испытал впервые отчуждение этих людей, говоря от третьего лица, каждое слово о москалях виделось как адресованное ему.
– Люди имеют право на своё мнение, живут по своим представлениям, – философски пытался воспринимать их ненависть к русским Мурад.
Они при этом говорили, кто сколько зарабатывает, и выяснялось, что работают все в России на Севере, выезжая на сезон по договору, чтобы заработать трудовой стаж.
Фёдор знакомил его со всеми местными, но всегда при Мураде речь шла о москалях, и он не видел искренности к себе лично. Внутренний голос подсказывал, что они его не принимают.
– Мы все женимся на своих. Мария первая, кто привезла сюда мужа с Севера.
Слова Фёдора были правдой, но Мураду становилось неуютно, как будто он специально это подчёркивал при других людях.
Шли дни, и Мурад заскучал. Одни и те же разговоры тормозили его развитие. Он смастерил удочку и пошёл на речку, чтобы отвлечься.
– Помоги мне направить ручей в реку, – обратился к нему хозяин соседнего дома.
– Давай лопату.
Мурад направил ручей, стекающий по дороге с возвышенности немного в сторону, и вода стала хорошо двигаться вниз. Вернул лопату и продолжил поход на речку. Невдалеке плескались в воде дети, поглядывая на него как на диковинку. Разглядывали своими детскими глазами и шептались.
Рыбалка сравнима с медитацией. Клевала мелкая рыбёшка краснопёрка. В течение часа Мурад наловил полтора десятка рыбёшек и отдал их детям. Детвора, смеясь, помчалась с рыбой к себе во дворы.
Мария испытала обиду на Мурада. Он воспользовался её доверчивостью и женился.
– Может, мама права в том, что говорила о нём?
Мысли такого направления постепенно меняли её угол зрения на мужа. Они стали меньше откровенничать и вообще говорить о будущем. Подружки позвали её на танцы.
– Что ты сидишь взаперти? Пойдём, пообщаешься со всеми немного, – говорили весёлые сельчанки.
Они были все замужние, и когда она сказала, что пойдёт потанцевать, Мурад промолчал, ничего не ответив. Три часа её не было дома, и он направился в клуб. Там оказался Фёдор, Мураду было с кем общаться для начала. Мария танцевала в кругу подруг. Она была весела и привлекательна.
– Пусть немного развеется, всё под контролем, – решил Мурад.
Клуб был забит молодёжью, некоторые были пьяными. Один взгляд не понравился Мураду. Здоровый паренёк смотрел на него вызывающе, не отводя пристального взгляда.
– Кто такой? – спросил Мурад у Фёдора.
– Степан, сын лесничего, местный драчун и гроза среди ровесников.
Мурад видел таких забияк, непременно будет заводиться на него, провоцируя. Мысли совпадали с реальностью на сто процентов.
– Пойдём, поговорим, хлопец.
Степан был с упёртым взглядом. Понятно, что придётся пообщаться, когда такой напор от собеседника. Мурад вышел с ним на улицу.
– Что, муж нашей Марийки? – спросил дерзко Степан.
– Была ваша, теперь моя, – серьёзно ответил Мурад.
– Что ты хочешь, дурила, хочешь бодаться со мной? – слова Степана были жалким подобием сленга, но Мурад вскипел от возмущения.
– В общем, слушай сюда, Степан, если не оставишь в покое меня и хоть раз упомянешь ещё мою жену, тогда разговор будет другой.
Степан явно не ожидал такого поворота и немного растерялся от колющего взгляда Мурада.
Эти две недели, которые Мурад находился здесь, он старался вести себя безупречно, работал для пользы хозяйства, ни к кому не навязывался, но по капле копилось в нём чувство отчуждённости. Он единственный во всём селе говорил только по-русски. Парадокс какой-то, сам ведь он не русский, а здесь являлся воплощением москалей.
– Придётся держать себя подобающе статусу, – внушал себе Мурад.
Он вернулся в клуб и заметил, что подруги Марии с интересом разглядывали его.
Степан, переварив ситуацию, видимо поделился с друзьями рассказом, закрепил своё мужество горилкой и вновь стал наблюдать за Мурадом.
В это время Мурад смотрел за танцующей и веселящейся с подругами Марией и не заметил, что Степан подошёл к нему. Дыша перегаром, он снова обратился к нему:
– Пойдём, выйдем.
С ним были два его приятеля, но он специально громко говорил:
– Я сам с ним разберусь.
Музыка стихла, ведущий дискотеки в это время менял кассету, и слова Степана были слышны многим. Чтобы не усугублять ситуацию, Мурад ответил ему:
– Пойдём, Степан.
– Что-то ты худой, совсем мало жена кормит что ли? – говорил Степан, положив свою руку на плечо Мурада.
Они спустились со ступенек, и тут Мурад, подсев, освободился от потной руки Степана, лежащей на его плече, и пробил вполсилы в солнечное сплетение, а затем в печень с другой руки. Здоровяк начал хватать ртом воздух и безвольно махать руками. Мурад толкнул открытой ладонью его в лоб и тот приземлился на пятую точку в коровью лепёшку, которые были здесь повсюду.
Зашёл в клуб, подошёл к Марии и, взяв её за руку, вывел на улицу. Все ждали шоу, а закончилась история не в пользу местного героя.
– Зачем ты связываешься с ними? – говорила по дороге Мария.
– Сходил в клуб за тобой и познакомился со Степаном, – с улыбкой отвечал ей Мурад.
Его лёгкость в объяснении понравилась ей. Она чувствовала, что Мурад сможет её защищать всегда. У него были свои понятия на такие события. Мурад перешагнул порог страха, зная, что бесполезно уклоняться от происков таких задир, как Степан. С виду он здоровый и голос у него уверенный, но живот мягкий как подушка. Было понятно, что у него после этого будут претензии к Мураду, но это его проблемы, а Мурад в этот момент больше всего думал только о Марии.
На следующий день всё село говорило об этом случае, как муж Марии преподал урок местному авторитету.
Степан появился следующим вечером.
– Тебя зовут, не ходи, они с тобой что-нибудь сделают, – причитала испуганная Мария.
– Фёдор, ты со мной? – спросил Мурад.
– Никуда он не пойдёт, – с недоброжелательной нотой прикрикнула сестра Марии.
Степан был с двумя друзьями, которые присутствовали рядом с ним в клубе. Он протянул руку к подошедшему Мураду с прямым беззлобным взглядом. Они пожали руки.
– Хорошо, лицо мне не разбил. Удар у тебя тяжёлый. Боксёр? – поинтересовался добродушно Степан.
– Занимался немного в армии, – также добродушно ответил Мурад.
Он уважал людей, которые держат удар и могут проигрывать. Степан был из таких. Горилку пить Мурад отказался.
– Недавно женился, ни к чему пьяным быть, – уклонился он от совместно пития.
– Понимаю, – с улыбкой сказал Степан.
Вся неприязнь между ними улетучилась.
– Можешь рассчитывать на меня в будущем, – говорил Степан прощаясь. Он был искренен.
Мурад был в этом уверен. Пока он отсутствовал, ему перемыли все кости в доме.
– Сосед говорит, что твой муж направил ручей и испортил дорогу к лесу, – с недовольством говорила сестра Марии. – Лесничий говорит, что дров нарубили больше положенного, когда ездили за ними в лес. В церковь не ходит. Люди смотрят косо, – продолжала сестра Настя.
Мария видела, что мать соглашается с Настей, и Мурад стал ей казаться совсем другим, чем она представляла его прежде.
На самом деле всё было иначе. Ручей направил Мурад по оптимально правильному направлению, и дорога не пострадала. Лес нарубили меньше положенного по квоте. А в церковь ходит он или нет, никто его не осуждал, потому что понимали, что он из другого мира, где коммунизм – основная цель и религия для народов Советского Союза.
В таком уникальном селе не любят перемен, а человек с другим воспитанием, тем более мало приятен местным.
После случая со Степаном Мурада стали уважать, а вот в доме шла своя стратегическая политика. Сестра Настя, чтобы Мария с мужем не осталась хозяйничать в доме, решила выжить их. Строила свои действия таким образом, чтобы было не уличить её в этом. Муж её Фёдор был подкаблучником, а Мурад волевой и с характером. Она завидовала Марии по-женски. И её план начал реализовываться.
Через неделю стало невыносимо. Микромир дома превратился в напряжённую атмосферу. Мария всё больше проводила время с матерью и сестрой Настей. Мурад чувствовал себя как человек в замкнутом пространстве, где становится всё меньше воздуха для жизни.