Но обычно я слишком торопился в лавочку Тибби Минз, к ее зеленым стеклянным банкам со сластями в розовую полоску, и у меня не было времени размышлять над причиной такого интереса Джейми ко мне. Урок, который преподал мне Адам, пообещав полсоверена, породил во мне какое-то смутное недоверие: если я сразу не истрачу свой пенни, кто-нибудь непременно обнаружит монету или она выпадет у меня из брюк, когда я буду снимать их вечером, и покатится по блестящему линолеуму прямо к папе, а он нагнется и поднимет ее с самым благим намерением "приберечь" для меня. А кроме того, мое тело - тело молодого недоедающего зверька - требовало сахара. Обитатели полей и лесов могут умереть с голоду среди кажущегося изобилия, если они лишены каких-то веществ - пусть самых простых и незначительных на первый взгляд. И сейчас, вспоминая, как сосало у меня в детстве под ложечкой даже после обеда и как мне все время приходилось подавлять муки голода, мне кажется, что я тоже мог бы помереть, если бы сласти мисс Минз не поддерживали меня.
В последнюю субботу мая мы с Джейми встретились уже не случайно: он поджидал меня на углу Свалочной, "разряженный в пух и прах" - в синем костюме, желтых ботинках и красной с черным клетчатой кепке.
- Хочешь пойти со мной на футбол?
Сердце у меня так и подпрыгнуло, и сразу весь день, казавшийся мне дотоле пустым и безразличным - ведь Гэвин со своим отцом по-прежнему был в Лассе, - озарился радостью. Пойти на футбол! Увидеть, как играют взрослые, - я никогда этого не видел и не надеялся увидеть!
- Ну, так, значит, пошли, - сказал Джейми Нигг и зашагал, загребая желтыми ботинками.
Прижавшись животом к канату, ограждавшему площадку в парке Богхед, я стоял рядом с Джейми и группой его друзей и кричал до хрипоты, глядя, как люди в разноцветных футболках, сталкиваясь, бегают по зеленому полю. Ливенфорд играл сегодня против своего самого ненавистного соперника - клуба соседнего городка Ардфиллана. Мир не видывал таких хитрецов, грубиянов и убийц, как эти парни из Ардфиллана, которых в насмешку называли "джемоглоты": надо же быть такими подонками, чтобы разрешать мальчишкам посещать их игры за банки из-под джема, которые клуб затем продавал местному складу утиля! Но, благодарение богу, справедливость восторжествовала! Ливенфорд победил!
После состязания мы с Джейми направились домой, как два добрых приятеля; когда, все еще разгоряченные и взволнованные, мы дошли до развилки, где пути наши расходились, Джейми вдруг извлек из-за пазухи пакет, немало обременявший его весь день.
- Передай это вашей Кейт, - почему-то хрипло сказал он, краснея до корней волос. - От меня.
Ничего не понимая, я уставился на него. Кейт?! "Нашей" Кейт! Но какое же она имеет отношение к чудесной дружбе, которая установилась между мной и Джейми?
- Да, да, Кейт. - Джейми еще больше покраснел. - Отнеси это к ней в комнату.
Он повернулся и зашагал прочь, а я так и остался стоять с пакетом в руках.
Когда я пришел в "Ломонд Вью", Кейт нигде не было видно, один только Мэрдок сидел над книгами в кухне и, вздыхая, бубнил что-то; тогда, послушный приказаниям Джейми, я отнес большой продолговатый пакет в спальню Кейт и положил его к ней на комод. До сих пор я бывал в комнате Кейт, только когда она меня звала, и сейчас любопытство, а также сознание, что, как посланец, я нахожусь в особом положении, побудили меня задержаться. У зеркала я увидел две-три бутылочки с притираниями и баночку с кремом. Тут же лежало несколько книжек в бумажных переплетах. Я взял их и посмотрел названия: "Как поддерживать красоту лица без обезображивающих вмешательств"; "Метод госпожи Болсовер, или Как за двенадцать приемов развить бюст". Затем шла книжка с таинственным, но интригующим названием: "Девушки! Не будьте синим чулком!" Я уже собрался заняться более углубленным ее исследованием, как вдруг дверь распахнулась и в комнату вошла Кейт.
Ее прыщавое лицо вспыхнуло от гнева. На лбу сразу отчетливо обозначились шишки. Меня спасла лишь собственная смекалка.
- Знаешь, Кейт, - воскликнул я. - А у меня кое-что для тебя есть. Сюрприз.
Она остановилась - уши ее горели, глаза зло поблескивали.
- Что это еще за сюрприз? - подозрительно спросила она.
- Подарок, Кейт! - И я указал на пакет, лежавший на комоде…
Она недоверчиво взглянула и, ворчливо буркнув: "Запомни, Роберт, никогда, никогда не смей без стука входить в спальню к даме", - подошла к комоду, взяла пакет, села с ним на постель и принялась разворачивать. Я жадно наблюдал за ней. Вот снята последняя бумажка и показалась красивая коробка, перевязанная лентами, а в ней целых три фунта дорогого шоколада. Могу ручаться, что Кейт никогда в жизни не получала такого чудесного подарка. Я поздравил ее и с видом сообщника склонился над коробкой.
- Посмотри, какие замечательные конфеты, Кейт! Это тебе от Джейми. Он сегодня водил меня на футбол. Ты ведь знаешь Джейми Нигга.
На лицо Кейт стоило посмотреть - такая на нем была странная смесь удовольствия, изумления и разочарования. И довольно высокомерно она сказала:
- Ах, вот это от кого! Придется вернуть.
- Ну, что ты, Кейт. Это обидит Джейми. К тому же… - И я проглотил слюну.
Кейт невольно улыбнулась, а когда она улыбалась, то даже такая мимолетная сдержанная улыбка делала ее удивительно приятной.
- Ну, хорошо. Можешь взять себе конфетку. Но я до них не дотронусь.
Я не стал ждать и, воспользовавшись разрешением, надкусил шоколадку, из которой потек сладкий оранжевый крем, и во рту у меня чудесно запахло.
- Вкусно? - спросила Кейт и в свою очередь как-то странно глотнула.
Я пробормотал нечто нечленораздельное.
- Если бы их прислал кто угодно, только не Джейми Нигг! - воскликнула Кейт.
- Почему? - спросил я, как и подобало преданному другу. - Джейми самый замечательный парень на свете. Ты бы посмотрела на него, когда он был со своими приятелями на футболе. Он ведь знаком с центром нападения ливенфордской команды.
- Но он простой рабочий, всего лишь слесарь. И работа у него такая грязная. К тому же, говорят, он прикладывается.
Поняв, что речь идет о виски, я, как верный друг, привел слова дедушки:
- Это не такой уж большой недостаток, Кейт.
- И потом еще… - Кейт смутилась и снова покраснела. - Его ноги.
- А ты не обращай внимания на его ноги, Кейт, - уговаривал я ее.
- Ноги слишком важная часть тела, чтобы не обращать на них внимания. Особенно когда прогуливаешься на людях.
Я в ужасе умолк.
- Ты любишь кого-нибудь другого, Кейт?
- М-м… да… - Кейт мечтательно устремила взор в романтическую даль поверх брошюрки "Не будьте синим чулком!", а я не замедлил воспользоваться этим и взял еще одну шоколадку.
- Конечно, у меня была уйма предложений, во всяком случае несколько, ну, скажем, два-три - не буду хвастаться. Но ведь речь идет об идеале. Вот если б за меня посватался человек солидный, воспитанный, разговорчивый и к тому же брюнет… вроде пастора Спрула, например.
Я в изумлении уставился на Кейт: пастор-то был ведь пожилой, с животиком, поэтической шевелюрой, громовым басом и четырьмя детьми.
- Ох, Кейт, а я бы не задумываясь предпочел Джейми… - вырвалось у меня, и я сразу вспыхнул, понимая, что из всей семьи я меньше всех могу критиковать ее исповедника.
- Ничего, ничего, - заверила меня Кейт, поняв причину моего смущения. - Возьми еще шоколадку. Ешь, ешь, не смотри на меня, я ни за что не прикоснусь к этим конфетам. И вообще, знаешь ли, любовь внушает мне отвращение. Да, отвращение. Женщине всегда приходится за нее расплачиваться. Эта шоколадка с твердой или с мягкой начинкой?
- С твердой, Кейт, - поспешил ответить я. - Чудесная нуга, - ты такой никогда в жизни не пробовала. Посмотри, вон тут еще такая лежит. Ну, ради меня, возьми ее, пожалуйста.
- Нет, нет, я и думать об этом не хочу. - Продолжая протестовать, Кейт как бы нечаянно взяла нугу, которую я усиленно совал ей, и, словно передумав, положила в рот.
- Ну, скажи, Кейт, разве конфеты не замечательные? - допытывался я.
- Ни одному мужчине не купить меня, Роберт. А конфеты, надо сказать, действительно вкусные.
- Возьми еще, Кейт.
- Я, конечно, знаю, что мне от них потом будет плохо. Но если ты так настаиваешь… Найди-ка мне такую же, какую ты ел в самом начале - с апельсиновым кремом.
И так, сидя у нее на кровати, мы за последующие полчаса умяли весь верхний ряд коробки.
- Ну, так что же мне сказать Джейми? - спросил я наконец.
Кейт аккуратно перевязала коробку розовой ленточкой и вдруг расхохоталась. Как дико звучит самый обыкновенный смех, если он исходит от такой странной, мрачной, раздражительной девушки.
- Какие мы с тобой оба притворы, Роби. Во всяком случае я. Едим сласти, которые стоили бедному малому кучу денег, и еще критикуем его. Так что ты скажи ему правду. Скажи, что нам очень понравился шоколад. Поблагодари его как следует. И чтобы больше этого не было.
Я кинулся вниз, перепрыгивая через три ступеньки, преисполненный решимости передать Джейми по крайней мере первую часть того, что сказала Кейт.