- И это называется родственник! - воскликнула она. - Из-за жалких грошей, которые сам не умеет употребить, готов обречь на смерть больную женщину. Ничего себе семейка!
Барон, не теряя времени, отправился раздобывать деньги. Мама на прощанье обняла его, - в самом деле другого такого преданного человека не сыскать в целом свете!..
15 апреля
Вот неожиданность!.. Вечером из соседнего городка пришло письмо, и мама, едва взглянув на конверт, сразу признала папин почерк. Я находилась в то время в комнате и по ее лицу догадалась, как ей неприятен этот визит.
- Он хочет тебя видеть, - сказала она, протягивая мне письмо.
С тех пор как меня отдали в пансион (кстати, половину моего содержания оплачивал он), мы с ним ни разу не виделись.
Мама в задумчивости прохаживалась по комнате.
- У меня так расстроены нервы, - сказала она, - и вообще болезнь моя зашла так далеко, что свидание с твоим отцом может иметь для меня самые печальные последствия. Его присутствие плохо на меня действует. Ты должна почитать его и любить, mais il a des torts envers moi, и я не могу ему этого простить. Зачем ему утруждать себя и ехать сюда, когда ты в сопровождении мисс Бомберри можешь сама поехать к нему. Пожалуй, так для всех будет лучше…
Возразить на это было нечего, и я согласилась; послали за мисс Бомберри, а я пошла собираться в дорогу, но перед тем забежала к Пильской. Хотела новость ей сообщить, но она, оказывается, обо всем знала, даже о мамином решении.
- Знаю, знаю, - сказала она, едва я появилась в дверях, - письмо от папы, и вы с мисс Бомберри едете в город.
- Откуда тебе это известно? - удивилась я.
- Ну, догадаться было нетрудно.
Она надавала мне кучу полезных советов, научила, как и о чем говорить, остерегла насчет того, чего вовсе не следует касаться в разговоре. К примеру, ни в коем случае не поминать ненавистного отцу барона.
- Да не забудь рассказать о несчастной жертве его бессердечия, - напутствовала она меня.
Напоследок она прибавила, чтобы я не рассчитывала на подарки, - отец, дескать, сам без гроша сидит.
Через час подали лошадей, мама обняла меня на прощанье и прошептала:
- Возвращайся скорей!
Мисс Бомберри также наказали в городе долго не задерживаться.
Отец остановился на постоялом дворе и, видимо, меня Ждал, словно заранее знал, каково будет мамино решение.
Он очень изменился: обрюзг, потолстел и выглядит неважно, будто нездоров. И вообще он заметно постарел. Увидев меня, он растрогался, но, пожалуй, им владело скорей любопытство, нежели нежные отцовские чувства. Под его пристальным взглядом я смутилась.
1 но он виноват передо мной (фр.).
- Так я и думал, - сказал он, - ты уже совсем взрослая барышня и, слава богу, недурна собой. Это меня радует. Тебе уже восемнадцать лет, и пансион и ученье позади.
- Я занимаюсь английским языком…
- Очень хорошо.
Мисс Бомберри извлекла из дорожного сака книжку, а мы перешли в другую комнату. Папа стал расспрашивать меня о маме, я отвечала, что она нездорова и собирается в Карлсбад. Он промолчал.
- Я бы тоже поехал на воды, - после недолгой паузы сказал папа. - Подагра меня замучила, вот только денег нет…
Долго еще выспрашивал он меня, но я не всегда могла удовлетворить его любопытство. Так беседовали мы с ним о всякой всячине; он явно хотел составить себе представление обо мне.
- Пора бы маме подумать о твоем замужестве, - сказал он под конец. - Но вряд ли при ее теперешних связях ей удастся подыскать для тебя подходящую партию. Ты молода, красива и рода старинного… Я сам этим займусь, только, пожалуйста, не привередничай.
Я промолчала, не зная, что ему ответить, но немного погодя спросила: должна ли я сказать об этом маме? И прибавила: я во всем полагаюсь на нее и никогда не поступлю против ее воли.
- Но я твой отец и тоже имею право принимать в тебе участие, - сухо сказал он и опять повторил: - Только смотри не будь слишком привередливой.
Это навело меня на мысль, что партия, наверно, не слишком блестящая, и, собравшись с духом, я заметила, что мне еще рано думать о замужестве.
- Тебе уже восемнадцать лет, а пока дело до венчания дойдет и девятнадцать исполнится. Как раз самое время. Если представится случай, его нельзя упускать.
Ничего более определенного он не сказал, прибавив только, что напишет маме. Когда мы вышли в соседнюю комнату, папа оживился, повеселел и, забыв о моем присутствии, стал развлекать англичанку, щеголяя перед ней остроумием.
Поскольку письма в тот день он не написал, нам пришлось заночевать в городе. Мной овладело смятение, я столько мыслей теснилось в голове, что я заснула только под утро.
Назавтра папа настроен был иначе. Вчерашний разговор о замужестве он обратил в шутку, успокоил меня и стал допытываться, в самом ли деле мама едет в Карлсбад.
- Это необходимо для ее здоровья, - сказала я. - И хоть мы не располагаем деньгами, а дядюшка помочь отказался, мы, тем не менее, едем, даже если придется залезть в долги.
- У нее фактотум хороший, - понизив голос, заметил папа.
Перед отъездом он был со мной очень ласков.
- Помни, Серафина, - сказал он на прощанье, - хотя мы редко видимся, никто так не любит тебя и не печется о твоем благе, как я. Положись во всем на меня. Рад бы подарить тебе деньги, да сам стеснен в средствах… Может статься, увидимся в Карлсбаде… Я тоже туда собираюсь…
Дома мама учинила мне форменный допрос.
- Память у тебя хорошая, - сказала она, усаживая меня подле себя, - опиши мне во всех подробностях свою встречу с отцом. Пожалуйста, постарайся не упустить ни слова из того, что он говорил. Для меня это очень важно.
Желая угодить маме, я повторила почти дословно наш разговор. Но едва я обмолвилась о том, что он шутя упомянул о моем замужестве, мама, дрожа от негодования, вскочила со стула. Мне с трудом удалось ее успокоить.
- Я слишком хорошо знаю твоего отца, - невольно вырвалось у нее, - конечно, ты должна его почитать, и я не сомневаюсь, он по-своему любит тебя и желает добра, но что-что, а выдавать тебя замуж мое дело. Убеждена, у него на этот счет самые нелепые планы и в мужья он прочит тебе кого-нибудь из своих приятелей, умеющих пускать пыль в глаза, но по существу людей никчемных.
Намерение папы ехать в Карлсбад тоже немало ее встревожило.
Вечером вернулся барон, и, едва он переступил порог, мама с жаром начала рассказывать ему о папе, а потом я слышала, они о чем-то долго шептались.
Меня это насторожило.
А почему бы, собственно, мне не выйти замуж? Вон бабушку в пятнадцать лет выдали. А мне нельзя? Только пускай папа не воображает, будто я соглашусь на любую партию. Меня интересует прежде всего не возраст, не наружность и не какие-то там достоинства, а состояние и еще чтобы он не был деспотом. Быть под башмаком у мужа и потом оказаться в мамином положении, - нет, спасибо! На это я никогда не соглашусь.
17 апреля
Барон по настоянию мамы едет с нами; он по своей доброте не смеет ей ни в чем отказать. А от Пилюси я слышала: его присутствие необходимо, так как мама опасается какой-нибудь выходки со стороны отца.
В полдень, только собрались мы выйти в гостиную, - барон уже с час поджидал маму, - к крыльцу подкатила знакомая дядина колымага. После такого письма его появление было для всех полной неожиданностью. А этот грубиян как ни в чем не бывало ввалился в своих смазных сапогах в гостиную. Барон, которому от него достается еще больше, чем маме, - они друг друга просто не терпят, - с радостью дал бы тягу, да было уже поздно.
Когда он подъехал к дому, мы с мамой были еще у нее в комнате.
- Бессовестный! - негодуя, воскликнула она. - Наглец! Да как он смеет показываться мне на глаза!
Она поспешила в гостиную, желая избавить барона от неприятного тет-а-тет. Дядюшка уже сидел против него; опершись на палку и прищурив один глаз, уставился он на свою жертву. Барон сжал губы и побледнел. Мама с подчеркнутой холодностью поздоровалась с братом.
- Что, небось не ждали меня? - Он засмеялся. - А мне попрощаться захотелось и пожелать вам счастливого пути.
Заметив мамину кислую мину, он прибавил:
- Не обижайся на меня, сестрица. От барона таиться нечего - он тут свой человек: покровитель, родственник, советчик… Так вот, не мог я одолжить тебе денег на дорогу, потому как у самого негусто. Вы все мотаете деньги, один я прикапливаю, чтобы фамилия наша не захирела. И потом, я не сомневаюсь, барон, если надо, из-под земли деньги достанет. Его беззаветная преданность мне известна.
- Не стоит об этом говорить, - заметила мама, бросив на меня выразительный взгляд.
Я отошла к окну.
- Напротив, стоит. Для того я и приехал. С деньгами сейчас трудно, а для тех, у кого расходы превышают доходы, еще трудней.
- Я вас ни о чем больше не прошу, - обиженным тоном сказала мама. - Простите, что обеспокоила своим письмом.
- Правду выслушать никогда не мешает, - не унимался упрямец.
Мама покраснела: по ее лицу видно было, что она едва сдерживает гнев, но, поскольку барон отмалчивался, ее прорвало.
- Уважаемый братец, - возвышая голос, сказала она, - я не маленькая и знаю жизнь не хуже вас! И не нуждаюсь в ваших советах и наставлениях. Пожалуйста, не сравнивайте меня с собой. Вы, слава богу, здоровы и к удобствам не привыкли, без которых я обойтись не могу. И не совестно вам попрекать несчастную, больную женщину за то, что она ради единственной дочери хочет продлить свои дни!