- Пред тем, как ответить, я вспомнил, что сейчас многие пользуются демократией, чтобы свести счёты с советской системой, которая им не дала где–то что–то украсть, кому–то нагадить, кого–то, действительно, в чем–то обделила, и т. д., как говорится, "поливают" всё при первом удобном случае. Да, много было и горького, о чём я тоже рассказываю в этих заметках. "И спотыкались ноги, и косо била плеть: на правильной дороге направо не смотреть!" Это были, вероятно, издержки плаката 1919 года:
"Железной рукой загоним человечество к счастью!"
Но ведь неизмеримо больше было светлого. Лечили и учили, например, не только бесплатно, но, можно сказать, принудительно!
А тогда, после траурной линейки моих родителей вызвали в школу. Но мама болела, а папа сильно уставал на работе и тоже не пошёл. На том всё и закончилось.
29
Я тоже думал: почему эта история с траурной школьной линейкой без последствий закончилась и для меня, и для моих родителей? Причин может быть несколько. Скорее всего, меня спасла та социально–политическая неопределенность, которая нарастала в те годы в стране. После амнистии и освобождения из тюрем уголовников страну захлёстывали случаи поножовщины и грабежей. После смерти Сталина в ЦК партии развернулась подковёрная борьба за власть. Арест и расстрел Берии. Политическая и идеологическая растерянность на местах. Мы с мальчишками скандировали где–то услышанную дразнилку:
"Берия, Берия, потерял доверие, а товарищ Ворошилов начесал ему затылок, а товарищ Маленков надавал ему пинков".
В общем, было заметно: "Два кнута свились: кривда с правдою. Тройка русская вязла в пыли!"
Ну, а, может быть, нашу семью тогда не тронули потому, что тогда в Заволжье у взрослых людей были другие, более важные задачи по строительству ГЭС. И им было просто некогда заниматься детскими глупостями, которые произошли в Заволжской семилетней школе № 2.
30
Тем не менее, некоторые тенденции, происходящие в СССР после смерти Сталина (особенно позднее, после известного доклада Никиты Хрущёва о культе личности) не могли не коснуться и Заволжья. В фойе клуба "Энергетик" сломали над входной дверью барельеф Сталина (никто еще не знал, что придёт срок и барельефу Ленина!) Проспект Сталина переименовали в проспект Мира.
Вообще по поводу "культа личности", в пору которого проходило детство моих сверстников, исписаны тонны бумаги. И я не хочу вступать здесь в полемику или соглашаться с кем–либо. Я только на правах прожитых лет, большая часть которых осталась позади, могу сказать о некотором парадоксе описываемой мною советской поры: на дороге, которая к Храму никого не вела, несколько поколений людей, тем не менее, жили, работали и умирали с верой в какого–нибудь одного человека. В годы нашего детства это был Сталин, с верой в которого - хочешь не хочешь - люди сделали страну настолько могущественной, что можно было стукнуть ботинком по трибуне ООН!
Но этот гигант - СССР - в 1991 году рухнул. И тоже называют разные причины. Кроме одной. Я думаю, что эта моя огромная страна сложилась как костяшки домино потому, что у неё не было внутреннего стержня, какой был у Руси, например, когда она громила татар или Наполеона. Я имею в виду духовность общества, благочестие.
Простите меня, земляки, но и Заволжье не могло стать исключением из этого явления. Когда, к примеру, ломали небольшие часовни в Палкине или Пестове, то не думали, конечно, что подобные акты по всей стране сольются в ту бесовскую силу, которая не только выхолостит души людей, но со временем приведёт к 1991 году.
Трудно, трудно идти и нынче к истокам предков. Тогда, когда ломали церкви и часовни, мешала р-революционность, нынче - долларовый аршин и телевизионный, извините, зловонный понос.
31
Будучи в Заволжье, ходил по тем местам, где мы бегали пацанами, где я прожил полжизни, и посочувствовал тем, кто хотя бы не забывал, что его имя есть в Святцах, и кто во все времена сохранял нательный крест. Посочувствовал потому, что актовый зал бывшего управления треста № 6 "ГорьковГЭСстрой", в котором когда–то мне доводилось играть в бильярд, хотя и переоборудован под православный храм и, как положено, освящён, тем не менее, создаёт некоторый психологический дискомфорт, поскольку неканоничное помещение с четырьмя углами не притягивает таинством. Может быть, потому здесь пока еще мало встречается молодёжи. Все больше - мои ровесники, "дети войны".
А место на улице Дзержинского, выделенное городом для настоящего храма, заросло бурьяном. Смуро от того на душе. Смуро и от того, что какой–нибудь олигарх может позволить себе поставить в стороне от людей личную часовню, чтобы замаливать свои умножающиеся грехи, а заволжские прихожане столько лет собирают на церковь свои копейки! Я спросил у одного знакомого:
- А что, в Заволжье разве нет такого человека с тугим кошельком, с которого прихожане могли бы отмолить часть его грехов, если бы он помог построить храм?
Мой знакомый ответил как–то грубо:
- Такой раньше удавится! Чем богаче - тем жаднее…
Мой собеседник был человек простой и говорил без обиняков.
А я подумал, что всё–таки сегодня кое–что меняется в выборе у человека. Хочешь - выбирай грехи с большими деньгами: "Они получат возмездие за беззаконие: ибо они полагают удовольствие во вседневной роскоши…" 2‑е Соборное послание Петра (2:13). А хочешь - ступай на путь, который ведёт к Храму и спасению души. И есть, может быть, надежда на то, что люди вспомнят, о чем говорил русский князь: "Человек силён родом–племенем, Верой и местом родным". Но вот нынешних правителей России можно увидеть даже на Афонской горе, но стоят они в храмах поодаль от паствы, а паства - "дети войны" - едва сводит концы с концами.
(Здесь я делаю позднюю, спустя три года после данного повествования, вставку: всё–таки нашлись в Заволжье люди, которые возвели, наконец, в городе рекордный срок великолепную церковь, копию древней).
32
Простите за отступление, но невозможно оторвать прошлое от настоящего!
Из более позднего детства мне запомнилось затопление котлована. Перекрыли русло Волги бетонными глыбами, которые подвозили в железных кузовах МАЗы (мы их называли "бомбовозами", наивно полагая, что именно такие сильные машины и перевозили бомбы на войне). Потом разобрали перемычку.
Народу при этом событии тоже собралось великое множество. Многие кричали "ура" от чувства гордости: они сумели справиться с могучей рекой как с дождевым ручейком, они "выполнили задание партии" (только так тогда и говорили).
Наша пацанья компания пробралась, конечно, вперёд всех. И мы с торжеством глядели, как вода метр за метром поглощала дно котлована и подступала к нашим ногам. И люди всё отступали и отступали, не догадываясь, что Волга навсегда изменила своё естественное русло, а леса, луга, реки, а также многие десятки деревень вместе со слезами их бывших обитателей навсегда ушли под воду.
Шёл август 1955 года, но ещё долго, несколько месяцев, на поверхности "моря" плавали поднявшиеся со дна острова с растущими на них деревьями. Иногда на них метались зайцы и лисы, а однажды на таком плавучем острове была замечена даже корова.
33
Рыба, шедшая непривычным речным руслом, вдруг натыкалась на бетонную плотину и, скапливаясь как в мешке, буквально кишела на поверхности возле станции.
В тот год всё Заволжье питалось рыбой. Рыба на первое, рыба на второе, даже на третье. Третье - это самодельные консервы. Их наделали в неисчислимых количествах и не могли съесть. Больше хотелось хлеба. Дошло до того, что рыбой стали кормить поросят.
В основной массе это были окуни. Попадались еще щуки и чехонь. Их ловили особой снастью, называемой "парашютом": квадратная ячеистая вязаная сетка, какие научились вязать все и я в том числе, углы которой привязывались к концам двух перекрещенных стальных прутьев, которые верёвкой крепились к длинной жерди на подставке, наподобие колодезного журавля. Да и техника ловли рыбы в точности соответствовала черпанию воды в колодце. Когда рыбак медленно поднимал из воды с помощью жерди сетку - стальные прутья прогибались от тяжести рыбы.
Но в таких больших количествах уловы были только возле самой плотины, где рыба скапливалась, не находя выхода. А ниже по течению рыбы становилось все меньше и меньше.
Так рыбачили до тех пор, пока не пришёл запрет на подобный лов. Его с опозданием объявили браконьерским, а орудия лова стали отнимать сотрудники рыбнадзора. Но к тому времени даже самый ленивый уже наелся рыбных консервов досыта. Но настоящие рыболовы не опечалились. В конце концов, настоящее наслаждение ценящий себя рыболов мог почувствовать удовольствие только при ловле традиционными любительскими снастями - либо на Волге, либо на озёрах. Там душа отдыхает!