Так, в тревожном ожидании, Зарина задремала. Она проснулась от протяжного ржания Серого.
- Фамир? Что это он не идет? Где же он? Зарина выбежала из дому и увидела Серого без
всадника и без попоны. Уже светало. Она тут же вскочила на коня й в страшной тревоге поскакала на пастбище. У пастушьего костра Зарина спросила мальчишек, давно ли был здесь Фамир. Пастухи сказали, что Фамир не приходил.
- А Мадий?
- Мадий был здесь, но сейчас его костер потух. Старик, должно быть, ушел.
Предчувствуя беду, с бьющимся сердцем, Зарина погнала Серого к тому месту, где два дня назад разговаривала с Мадием. И здесь никого не было. Она увидела только догорающие угли костра.
"Что за наваждение! - подумала Зарина. - Где же может быть Фамир? Почему конь без него вернулся?"
Она носилась по пастбищу, забыв о недуге, пристально вглядываясь в каждый куст. И вдруг… нет, нет!… Это ей почудилось. Словно во сне соскочила Зарина с коня и склонилась над телом убитого.
- Фамир! Фамир!-Зарина звала убитого, словно могла поднять его своим горестным криком. - Вражеская стрела отравлена. Кто послал эту стрелу? Кому понадобилась твоя жизнь, Фамир? Горе, горе великое!
Зарина в отчаянии металась вокруг и звала пастухов.
Кто же убийца? Ведь здесь не было чужих! Пастухи?… Зачем бы они стали убивать? Кто же? Откуда пришел убийца? Теперь всему конец!…
Зарина рыдала, склонившись над Фамиром. И вдруг ей представились пещеры Персиды и Фамир, только что вышедший из черного озера. И вспомнились слова, что если богиня не даст им счастья на земле, то они вместе уйдут в страну предков. Она не оставит Фамира одного. Она уйдет вместе с ним. И там, в другой, неведомой им жизни, они будут вместе.
- Эй, пастухи, скорее сюда! Горе великое! Фамир убит! Ищите злодея!…
С криками прибежали пастухи.
- Горе всему племени!-причитал старый пастух.- Померкло солнце для Фамира!
Пастухи уложили убитого на брошенную здесь попону и понесли домой. Весть о несчастье быстро разнеслась по всему кочевью.
С воплями и причитаниями люди бежали к дому Мадия. Впереди всех была Зарина. Ей хотелось скорее увидеть старика и вместе с Мадием найти убийцу. В ней боролись два чувства: то ей хотелось узнать, кто убийца, и отомстить; то появлялось желание скорее умереть, чтобы не оставлять любимого Фамира одиноким ни на один час. Зарина была в смятении. По дороге к Мадию она вдруг подумала, что Фамиру плохо без нее, и вернулась к себе домой. Но, постояв немного у изголовья Фамира, она поспешила к Мадию.
Зарина видела, как люди ворвались в дом с криками: "Несчастье! Убийство!…"
Мадий, растерянный, взъерошенный, молча смотрел на толпу. И вдруг из толпы вышла Зарина.
- Вместе будем искать убийцу Фамира, старик! - Ломая руки, она умоляла сейчас же вместе с ней поспешить на поиски.
Но Мадий, словно окаменевший, с ужасом смотрел на Зарину. Заслоняясь руками, точно перед ним было привидение, старик кричал:
- Откуда ты? Откуда?
На лице его был написан такой ужас, что Зарина вдруг все поняла.
- Саки! - крикнула Зарина. - Отец убил сына! Вот убийца Фамира! Горе мне! Он для меня приготовил смертельную стрелу. Коварный Мадий ошибся! Он убил собственного сына! Пусть его постигнет справедливая кара!
Мать Фамира, старая Томира, с воплями бросилась к дому сына.
- Смерть убийце! - кричали саки. - Верши суд, Миромир!
- Такого злодейства не было на моей памяти, - сказал Миромир. - Кидрей, - обратился он к сыну, - надо связать Мадия. Прежде чем мы с почестями похороним Фамира, будет казнен его убийца!
- Пусть умрет в тяжких муках! - кричали саки из племени Мадия.-Мы не простим ему такого злодейства! Среди зверей лесных, среди змей болотных нет подобных!
- Как поднялась твоя рука? - спрашивала Мадия Спаретра, наступая на него с кулаками.
Мадий, точно каменный, стоял опустив голову, не видя и не слыша никого. В ушах его звучали одни и те же страшные слова: "Фамир убит! Фамир убит!" Он знал, что его ждет страшная казнь. Но он не думал о ней. Он думал о Фамире. Кто-то заколдовал его и поднял его руку на сына. Как это случилось? И зачем он обрек на смерть Зарину? Разве не она спасла ему Фамира?…
- Колдовство! Колдовство! - закричал, как безумный, Мадий, выкатив глаза, потрясая кулаками. - Все погибло! Все кончено! Казните! Не мучьте! Зачем мне теперь жизнь? Не нужна она мне! Все из-за нее!… Из-за колдуньи Зарины… Она виновница моих несчастий! Смерть, иди ко мне… Я жду тебя!…
Мадий недолго призывал смерть на свою голову. Его связали и потащили в степь.
Мадия привязали за ноги к необъезженному коню. Конь понесся по степи, и обреченный на смерть Мадий погибал медленно, в тяжких муках. Люди его племени еще долго стояли в степи, глядя, как скачет горячий, необъезженный конь.
Люди стояли и думали о том, что бесславной была жизнь Мадия, бесславно она и кончилась. Никто не станет заботиться о духе умершего, никто не будет воздвигать ему усыпальницу для вечной жизни в другом мире.
И там, в другой жизни, некому будет позаботиться об этом злобном существе…
- Столько несчастий причинил своим же сакам!… Сына не пощадил!… - причитали женщины.
К концу дня, когда кроваво-красное зарево заката зловеще повисло над степью, когда люди разошлись и только вороны кружились в поисках пищи, в степь вышла старая Томира. С воплями и причитаниями брела она по степи, стараясь найти останки своего мужа. Сердце подсказывало ей, как тяжко он отомщен и как страдает теперь, всеми брошенный, и она хотела предать земле то, что осталось от Мадия…
- Что делает человека несчастным?… - вопрошала небо старая Томира.
"Я С ТОБОЮ, ФАМИР!"
- Я не оставлю тебя, - шептала Зарина, расши-вая Факиру одежды в последний путь. - Для тебя погасло солнце, и для меня оно погаснет. Иначе, кто же позаботится о тебе в другой жизни, куда ушли все предки саков и куда уйдут потомки?…
Никто не знал, что ждет саков в той, другой жизни, но деды и прадеды Зарины верили в загробную жизнь и считали своим долгом позаботиться об умерших. Все, что имели саки в своей земной жизни, они отдавали ушедшему. И не только самую красивую одежду, быстрых коней и лучшую еду, но и женщину, которая была бы с ним неразлучна.
Миромир сказал дочери, что намерен отдать Фамиру одну из рабынь, захваченных в последнем походе. Эти рабыни кочевали вместе с пастухами, перегоняя стада с одного пастбища на другое. Старик считал, что он угодит духу умершего Фамира, если отдаст ему в прислужницы одну из своих рабынь. Но Зарина молчала, словно и не слышала отца. Она думала о своем.
- Я с тобою, Фамир! - повторяла Зарина каждое утро, начиная свой день, полный забот и трудов.
С горечью думала она о том, что трудится не для земного счастья. Сейчас всюду нужно поспеть и, ничего не откладывая, все сделать для любимого. Она никому еще не сказала о том, что вместе с Фамиром уйдет в мир предков. Отец хочет отдать свою рабыню, но разве рабыня сумеет быть такой заботливой?.Разве она знает, что любил Фамир при жизни? Никто лучше Зарины не сумеет оберегать Фамира. И разве она не сказала Фамиру тогда, на вершине холма: "Где ты будешь, там буду и я". Но она сказала об этом еще и раньше, стоя у пещеры, когда все думали, что он болен проказой и обречен на смерть.
"Но ты еще так мало жила на свете! - говорила сама себе Зарина. - Ты еще не узнала счастья. Ты только коснулась его рукой, и оно тут же ушло от тебя. Разве тебе не хочется жить и видеть восход солнца? Разве тебя не радует быстрый бег коня? Ты в скорби, в слезах, а все же сердце твое, помимо твоей воли, радуется жизни. Что ты задумала, Зарина? Оттуда еще никто никогда не возвращался…"
"Я должна, я выполню свой долг, - отвечала сама себе Зарина, - я никому не скажу об этом, все сделаю для богатого погребения, а потом пойду к любимому, и никто не остановит меня".
Вместе с отцом и братом Зарина выбирала место для усыпальницы. Нужно было выбрать достойное место, где потом будут воздвигнуты гробницы саков. Они должны быть вдали от жилья, чтобы алчный человек, потерявший совесть и честь, не смог ограбить дом умершего. Но курганы саков следует воздвигнуть в самом красивом месте, чтобы, став на вершину кургана, можно было далеко вокруг видеть горы и долины и чтобы вольный ветер приносил к дому мертвых добрые вести о живых, которые помнят ушедших и приносят жертвы богам.
И они нашли такую долину и назвали ее Долиной Безмолвия. Она была в стороне от жилья и в стороне от дорог, ведущих в другие земли, к другим племенам.
Днем и ночью мать и плакальщицы сетовали на тяжкую судьбу Зарины. А Зарина молча выслушивала их печальные вздохи и с прежним усердием продолжала готовить вечное жилище для любимого. Много у нее было забот, но все они облегчались тем, что вместе с ней трудились люди всего племени. Каждый считал своим долгом сделать что-то для загробной жизни Фамира. Зарина не раз думала о том, что если бы не трудились люди ее племени, то ей вместе со всей родней пришлось бы готовить усыпальницу не менее двух лет.
Чтобы соорудить гробницу Фамиру, саки притащили с дальних гор громадные валуны для кургана. Срубили в лесах сотни могучих лиственниц. Днем и ночью работали плотники. Они тесали бревна бронзовыми топорами, старательно подгоняя их друг к другу. Они выполняли желание Зарины, которая стремилась сделать усыпальницу такой же крепкой и высокой, каким был их дом.