Иоанн был одновременно силен и слаб, но теперь я знал, что это не важно. Мы необходимы Господу, кого-то же Он должен сделать светильниками Своими (не сам ли Иоанн однажды произнес такие слова?). И не Иоанн ли сказал, что не надо слишком торопиться, понукать Господа, ускорять пришествие Его? Он явится, когда сочтет нужным, в назначенный Им день и час… Нет, кажется, это сказал не Иоанн, а я сам. И он еще разозлился на меня! Дескать, Его пришествие не будет как молния, которая даст нам знать: пришел час. Мы должны сами возжелать: здесь и теперь. Всякий миг нашего бездействия есть обман и коварство. Или это уже говорил не он, а я? Кто-то из нас говорил, другой ему отвечал, спорил. Такие мы с ним вели разговоры. Такими мы с ним были - такими и остались. Помню, как я перепугался, когда Иоанн назвал Мессией меня! Это было в пустыне, и мы были еще малыми ребятами.
Теперь он наконец понял, что ждать более нельзя. И не ошибся: каждый человек имеет право наречься высшим именем, объявить себя самым великим и могущественным на свете. Я есмь Сын Божий. Я есмь Мессия, светильник Господень на земле, свет огня Его - мерцающий или горящий ровным пламенем. И теперь я скажу Иоанну: да, ты есть Мессия, и я счастлив, что ты имеешь смелость наречься им, что ты решился признать право твое. Я поднимусь и скажу ему: наконец-то…
Грядущее царство - в нас самих…
Но Иоанну придется нелегко. Освобождение никогда не дается просто. Человек, обретший свободу, неизменно одинок. Свободного всегда будут преследовать, ибо свободный отвратителен для раба. Так заведено издавна, и этого не изменишь.
И вдруг меня бросило в удивительный жар. А впрямь ли близок Его час? Неужели подходит к концу тысячелетнее ожидание? Неужели действительно соберется в одной точке вся история? И из этой точки на берегу тихой реки, посреди желтой пустыни, проклюнется в хаосе новое семя и взойдет новый росток?
Я в странном оцепенении упал наземь, потому как тело мое не могло более воспринимать впечатлений, и, пока я падал, передо мной словно открывался засов за засовом. Я увидел на гребне песчаного бархана Мессию, и кругом сидели люди, и Мессия, лицо которого было сокрыто тенью, переходил от одного к другому. Он прикладывал палец к их челу и говорил: "Ты… и ты… и ты…" И когда он указал на двенадцать человек, я понял, что он выбрал двенадцать характеров и теперь с ним будут ходить его страх, его сомнения, его сила, его терпение, и вместе они образуют гигантскую звезду, которая распространится по всей пустыне… И вот они тронулись в путь, и под ногами у них захрустело: каждая песчинка разламывалась на части, образуя кристаллы, и эти кристаллы уносились в небо.
Вокруг собралось множество народа. Люди с сияющими глазами рвали на себе волосы, у всех был душевный подъем, как будто они взобрались на отвесную скалу. И какая-то женщина зашла в воду, намочила подол и отерла мне лоб. И я встал и оглядел собравшихся.
- Кто ты? - тихо спросила женщина.
- Иисус из Назарета. Я пришел встретиться с Иоанном.
И тут началось… Меня взяли за руку и повели вверх по склону, и через заросли кустарника вывели на желтый песок, и там я увидел Иоанна. Глаза его пылали, как два закатных солнца, сам он был грязный и истощенный, но я только улыбнулся: понятно, так и должно быть, человек готовится к самопожертвованию. И когда он пал передо мной на колени, я опять подумал: это в порядке вещей, при его величии он может позволить себе подобное смирение. И я увидел, что он весь горит.
- Иоанн, - сказал я, - радость моя исполнилась. Я водворился у Господа, я успел домой.
- Да, успел, - отозвался он, поднимаясь на ноги. - Не однажды я было совсем терял надежду. Вижу, тебе пришлось много выстрадать.
- Тебе тоже, - улыбнулся я. - Выстрадать ради мира.
- И ради тебя.
- Я же часть этого мира, - засмеялся я.
- Пойдем, я умою тебя.
И он повел меня к реке. И облил водой - как в свое время делал с Елисаветой, как хотел сделать с Марией, - и в тот же миг словно отверзлись небеса и на меня тяжелым сверкающим потоком обрушилось божественное… Меня омыло этим потоком, который проник в каждую мою жилочку, и с неба спустилась моя синяя птица, и раздался глас:
- Ты есть Сын Мой Возлюбленный, в котором Мое благоволение.
И потряслась земля, и узнал я во всех мечтах наше общее лицо, и проговорил:
- Согласен. Ради нас обоих. Ради всех людей.
* * *
Меня ждут.
Сорок дней и сорок ночей позволял я искушать себя своими жизненными возможностями. Тут со мной и мое прошлое. Здесь, в пустыне, я могу стучаться в тонкую перегородку, отделяющую меня от божественного, и знаю, что Господь посмеивается надо мной. "Это пустыня, - говорит Он. - А люди, которые тебя ждут, находятся среди других людей. В городах и весях, на полях и лугах".
И прошлой ночью, когда я пал ниц в пустыне, дабы помолиться, Господь взял меня за руку и вывел из мучительных раздумий к семейству, что живет у иссякающего источника.
Ко мне подвели слепую женщину. При свете звезд я разглядел, что она очень некрасивая и махнула на себя рукой. У нее были плоская грудь и выпяченные вперед зубы. Ее родня окружила нас, не оставляя мне иного выбора, кроме как стать напротив слепой. А та ухватилась за мое плечо и сказала:
- Позволь разглядеть тебя.
И пробежала пальцами по моим щекам, по глазам и лбу. Запустила руки в волосы.
- А волос у тебя тонкий, - сказала она.
Я и не знал. Я еще редко смотрел на себя со стороны. Когда ее пальцы скользнули вниз и прошлись по носу и губам, я зажмурился. Потом открыл глаза и опять уперся взглядом в ее уродливую внешность. И подумал: будь она зрячей, я бы назвал ее уродиной, а так она даже красивая.
Выпяченные челюсти, всклокоченные сальные волосы. Когда она говорила, все ее тело подергивалось. Это было ужасно. Или: это было бы ужасно, если бы не ее слепота.
Ну как мне лучше объяснить?
Человек может напоминать какую-нибудь часть себя. Слепая была похожа на кончики своих пальцев: легкие, любознательные, чувствительные. И в голосе ее ощущались те же черты. Она хотела знать. И воспринимала себя через того, с кем знакомилась. Она горела интересом. И ей не надо было сравнивать свой зрительный образ с истинной сущностью.
Что значит "истинная сущность"?
Что значит "человек в себе"?
Я погладил ее по лицу. Коснулся выступающих зубов.
За зубами скрывался влажный, теплый язык.
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Есфирь, - сказала слепая, не отнимая языка от моего пальца.
И улыбнулась. Ей доставило удовольствие, что она обрела имя перед посторонним человеком. Благодаря ему.
Произошедшее дальше относится к разряду "как будто". Если люди потом стали говорить о Чуде, оставим это слово на их совести. Я же могу сказать: ее зубы как будто убрались на место, раскачивание тела как будто прекратилось.
- Ты воистину спас меня, Иисус, - молвила она.
Бесчисленные знамения моей жизни… Иисусами звали многих. Чуть меньше Иисусов было из дома Давидова. Еще меньше из них родилось под падающей с неба звездой.
Если это было Чудо, такие чудеса могли бы творить многие.
Просто в мире недостает любви, говорю я.
Примечания
1
Книга Пророка Осии, 1:1–3. (Здесь и далее примеч. переводчика).
2
Заросли низкорослых кустарников и многолетних трав на каменистых участках гор в Средиземноморье.
3
Книга Пророка Иезекииля, 44:15.
4
Ортодоксальный иудаизм предписывает мальчикам носить талит с 13 лет.
5
Учителем Праведности называли жившего во II в. до н. э. основателя кумранской общины.
6
В кумранской общине этим словом (по-древнееврейски "раббим") обозначались ее полноправные члены (в отличие от неполноправных "новициев"). Здесь его значение шире - см. далее.
7
Ср. Псалтирь, 67:7: "Бог одиноких вводит в дом, освобождает узников от оков; а непокорные остаются в знойной пустыне".
8
Книга Пророка Исаии, 52:13–15.
9
Книга Пророка Исаии, 53:1–4.
10
Книга Пророка Исаии, 53:10.
11
Там же, 53:11.
12
Ср. "И Слово стало плотию" (Евангелие от Иоанна, 1:14).
13
Ср. "Какое же зло сделал Он?" (Евангелие от Луки, 23:22).
14
Книга Пророка Амоса, 7:14–15.
15
Книга Пророка Иеремии, 5:14.
16
Евангелие от Луки, 3:4–6, далее см. стихи 7–14.