- Крауземан говорит, что Литтенхэм просто вносит деньги в выборный фонд, кандидата выбирает он, Крауземан, но человек, прошедший на выборах, должен чем-нибудь отблагодарить за милости Литтенхэма. В данном случае этот человек я…
Неуместное и явно несправедливое требование Крауземана совершенно испортило Каридиусу банкет. Прежде всего - как сообщить неприятную новость Конни Стотт? А потом - как оправдать эту, хотя и необходимую, уступку Крауземану в глазах "Лиги независимых избирателей"? Раньше чем сесть к столу, Каридиус отвел в сторону Сола Мирберга и объяснил ему положение вещей:
- Я, конечно, мог бы итти напролом и взять секретаря по своему усмотрению, но, вы понимаете, я не могу со спокойной совестью рисковать моим будущим, будущим независимого избранника народа, только ради того, чтобы исполнить свое личное желание.
- Вы совершенно правы, - поддержал его адвокат, - бой шел из-за независимого члена Конгресса, а вовсе не из-за независимого личного секретаря при члене Конгресса.
- Послушайте, Сол, - заискивающим тоном сказал Каридиус, - может быть, вы поговорите с Конни вместо меня? Ну как я подойду к ней и скажу: "Конни, для того чтобы закрепить нашу победу, я…"
Адвокат весело улыбнулся:
- Бросьте ломать себе голову над этим, я сам все улажу.
Когда неудавшийся вечер подходил уже к концу и гости собирались расходиться, Каридиус направился к Конни Стотт, желая проверить, насколько успешны были старания Мирберга. Но девушка, видимо, избегала его, из чего он заключил, что дипломатическая миссия Мирберга не увенчалась победой.
Каридиус разыскал жену, и они пошли к дверям, провожаемые дружным хором пожеланий. Он улучил минутку и шепнул жене:
- Конни все узнала и сердится на меня.
- Как она могла узнать? - спросила Иллора.
- Ей сказал Мирберг. Я просил его.
- Какое свинство!
- Но я ведь сам просил его.
- Знаешь, ты все-таки возьми Конни. Наплевать на Крауземана. Хочешь, я поговорю с Конни?
Каридиус понял, что его жена несколько увлеклась коктейлями.
- Нет, нет, не нужно. Что ты ей хочешь сказать?
- Чтобы она не слишком доверяла Мирбергу.
- Чушь какая! - рассердился Каридиус. - Идем домой.
- Нет, не пойду. Я хочу поговорить с Конни… Конни мой друг… Конни… Конни!
Мисс Стотт отнюдь не принадлежала к числу женщин, охотно беседующих с женщинами. Она предпочитала мужчин. И на этот раз она подошла к Иллоре, заранее предвидя, что ничего интересного не услышит от этой миниатюрной блондинки.
- Конни, - серьезно начала та, - не верьте тому, что говорит мистер Мирберг.
Но тут коренастый адвокат вклинился между Иллорой и Конни и сказал достаточно громко, чтобы все трое его услышали:
- Каридиус, поедем сейчас все ко мне в контору?
- И моя жена, и Конни? - с удивлением переспросил член Конгресса.
- Да, тем более, что меня ждет там один ваш друг.
- Мой друг?
- Вот именно… Эссери… Помните, вы рекомендовали ему обратиться к нашей фирме?
- Да-а… и вы хотите, чтобы дамы ехали к вам… так поздно… чтобы повидать Эссери?
- Я хочу, чтобы вы и ваша жена отправились со мной и Конни. Мы хотим кое-что отпраздновать… и вместе с тем Конни хочет объясниться с вами по поводу одного недоразумения.
- В чем дело? - спросил Каридиус, поворачиваясь к девушке.
- Сол вам все расскажет, он обещал мне, - отозвалась Конни со смущенной улыбкой.
- Дело в том, - объяснил адвокат, - что Конни не сможет занять место секретаря, которое вы ей предлагали. Она… гм… очень сожалеет, но… гм… некоторые обстоятельства…
- Что же она намерена делать? - спросил Каридиус слегка сердитым и очень разочарованным тоном, который, по его мнению, был наилучшим ответом на вступление Мирберга.
- Сказать по правде, - улыбнулся Мирберг, понижая голос, чтобы окружающие не слышали его слов, - она намерена выйти за меня замуж.
18
Достопочтенный Генри Ли Каридиус, Конни и Мирберг ехали в такси по направлению к "Лекшер-билдинг". Иллоры с ними не было. Она сказала, что хочет спать, и отправилась домой.
- Вы, конечно, будете жить в Вашингтоне? - спросил адвокат Каридиуса. - Кстати, Конни, вы знаете, что Каридиус стал членом нашей фирмы?
- Это чудесно!
- Я завтра утром полечу в Вашингтон и поищу там квартиру, - сказал Каридиус.
- Как же вы завтра поедете? Ведь завтра слушается дело Канарелли, - заметила Конни.
- Это его не касается, - вставил юрист.
- Как не касается?.. Это входит в борьбу за реформы, под лозунгом которой он проходил в Конгресс.
- Я уже объяснял вам, Конни, что когда кандидат, проходящий под лозунгом реформ, избран, о реформах надо забыть.
Тем временем они добрались до Лекшир-билдинг и углубились в его длинные коридоры. Работал только один ночной лифт. Сторож поднял их на пятнадцатый этаж. Войдя к себе в контору, Мирберг повернул выключатель.
- Я оставляю дверь открытой, - сказал он, - Эссери увидит свет и будет знать, куда итти. - Он подвинул кресло мисс Стотт, указал Каридиусу на другое. Но сам продолжал стоять.
- Каридиус, знаете ли вы, почему из всех женщин я выбираю, предпочитаю и желаю Конни Стотт?
- Потому что вы влюблены в нее, - серьезно ответил Каридиус.
- Вот это мило! Я говорю ему, что влюблен в нее и прошу объяснить мне, почему, а он отвечает: "Потому что влюблен!" Боже мой! И этого человека я сделал своим компаньоном! Этого человека я выбрал из всех людей, дабы он был моим соратником на юридических полях брани!
- Сдаюсь! Сдаюсь! Я не знаю почему.
- Потому что в Конни больше от древнегреческой гетеры, чем в любой другой женщине Мегаполиса.
- Вы хотите сказать, что я - дама полусвета? - невозмутимо спросила Конни.
- Ремесло в данном случае - момент привходящий. Суть в том, что у них был политический и артистический кругозор. И не было, вероятно, в мире женщин, более привлекательных для мужчин, чем они.
- Но если гетеры так превосходно отвечали вкусам мужчин, почему этот институт перестал существовать? - спросил Каридиус.
- Потому что у нас, на Западе, женщины вывернули все шиворот-навыворот, и здесь развился тип мужчины, наиболее полно отвечающий вкусам женщин.
Конни и Каридиус разразились хохотом. В это время в дверях конторы появился Эссери, и Каридиус пошел навстречу своему школьному товарищу. К своему удивлению, позади него конгрессмен увидел низкорослого, желтолицего человека, который показался ему знакомым.
Эссери представил всем своего спутника, но когда дело дошло до Каридиуса, японец поклонился и сказал:
- Я прилетел из Вашингтона с мистером Каридиусом.
- Совершенно верно, мистер Кумата, - припомнил Каридиус, протягивая руку. - Я рассказывал о вас мисс Стотт.
- Мне не хочется нарушать вашу беседу деловыми разговорами - обратился Эссери к Каридиусу, - но если мисс Стотт и мистер Кумата извинят вас, я хотел бы переговорить с тобой и мистером Мирбергом.
Японец поклонился и отошел с мисс Стотт к окну. Они стали глядеть вниз, на искрящийся бесчисленными огнями город.
Четверть часа спустя Мирберг открыл дверь своего кабинета и позвал Кумата. Японец церемонно раскланялся и присоединился к остальным мужчинам. Мисс Стотт крикнула, что сейчас уйдет, но Мирберг упросил ее заняться журналами и газетами, пока он не покончит с делами.
Когда японец вошел в кабинет, Мирберг закрыл дверь и сказал с сожалением в голосе:
- Должен сообщить вам, мистер Кумата, что мистер Эссери решил не продавать своего изобретения.
- Могу я спросить, что он намерен с ним делать? - Миндалевидные глаза японца обратились на Эссери.
Трое американцев переглянулись.
- Не вижу оснований скрывать, - начал адвокат, и так как протеста не последовало, то он продолжал: - Мистер Эссери решил предоставить его в распоряжение Военного министерства Соединенных Штатов.
Мистер Кумата поднял брови:
- Если это чисто военный продукт, то мы им вообще не интересуемся.
- Чисто военный, - подтвердил Эссери.
- Ничего, мистер Кумата, - успокоил японца Мирберг, - мистер Эссери изобретет еще что-нибудь, что он сможет продать вам.
- Будем надеяться.
- Он сейчас работает над одним электрическим снарядом, - добавил Мирберг.
- Электрическим? - с любопытством переспросил Кумата.
- Этакая небольшая штука, которой он пока убивает тараканов у себя на кухне. - Мирберг взглянул на Эссери, и тот утвердительно кивнул головой.
В эту минуту разговор был прерван звонком.
- Кто бы это мог быть? - сказал Мирберг, глядя в открытую дверь. На пороге остановился плюгавый, щеголеватый человек, с блестящими черными волосами. - Джо, присядьте, вон там кресло… - крикнул адвокат.
Трое мужчин и мисс Стотт начали прощаться. Мирберг не хотел отпускать мисс Стотт, но Каридиус сказал, что отвезет ее домой в такси.
- Ну вот, Джо, из-за вас я лишился поездки в такси со своей невестой, - жалобно сказал адвокат.
- Поставьте мне в счет.
- Идем ко мне в кабинет, - что случилось?
- Завтра суд.
- Пустяки! Не о чем говорить.
- А крауземановская барышня, которая будет давать показания против меня?
- Я женюсь на ней.
- Да ну?
- Да.
- А член Конгресса, который возбудил против меня дело?
- Он член нашей фирмы, которая будет защищать вас.
- Гм-м!
- Что вам еще от меня надо?
- Есть еще свидетельница против меня…
- То есть?
- Паула Эстовиа.
- Не понимаю.
Канарелли понизил голос:
- Я хочу отправить ее.