- Мало ли что можно делать, мисс… есть, например, Армия спасения, и Бюро труда… и бесплатные столовые… Но такие приличные женщины, как вы и ваша матушка, могут снять другую квартиру и переехать туда. Пожить там, пока и оттуда не выставят. В нашем городе очень приличные люди живут так круглый год. В моем деле, как и во всяком другом, имеются постоянные клиенты. Я уже наизусть знаю их сундуки, кровати, рояли, платье. Но, как я уже сказал, если наружность подходящая, домохозяин не станет требовать квартирной платы вперед, а не то… можно и заплатить за один месяц, ежели располагаете деньгами…
Исполнитель продолжал тараторить, услужливо предоставляя свой профессиональный опыт в распоряжение хозяев.
Когда представители закона кончили свое дело, Паула окинула взглядом то, что до этого дня было ее домом. Сейчас казалось невероятным, чтобы эта кучка жалкой мебели, выставленная на безжалостный дневной свет, и эта опустошенная комната, по которой свободно разгуливали крысы, могли представлять собою "дом". Казалось, даже если б закон милостиво позволил им вновь обосновать здесь свой очаг, это было бы невозможно.
Зрители, дождавшись конца процедуры, стали расходиться. Молодая женщина, чуть постарше Паулы, осталась стоять одна на противоположном тротуаре.
Подошел полисмен и прикрикнул на старую итальянку, чтобы она убрала "этот хлам" с тротуара. Миссис Эстовиа взялась за колченогим стол и машинально потащила его назад в лавку.
- Эй, куда! - рявкнул полисмен. - Вы что ж, забыли, что вас отсюда только что вышвырнули?
Паула подошла к матери.
- Мама, я… я пойду, - тихо проговорила она, стараясь удержать слезы.
- Куда, Паула?
- Пойду к отцу Бонацио… спрошу, как нам быть…
- Да, ступай, Паула, и возвращайся… я буду… - Она запнулась.
У нее теперь не было своего постоянного места, где она могла бы ждать. - Я буду где-нибудь здесь, Паула. - Она оглянулась на темный переулок, где еще жило воспоминание о ее исчезнувшем доме. Потом она подошла к полисмену и начала:
- Это из-за вас все, мистер О’Шин… вы взяли у Джо деньги, которые я ему заплатила.
- Убирайте свой хлам! Освобождайте проход - не то я сейчас вызову мусорный фургон!
Паула шла к перекрестку, отчетливо сознавая, что чувство бездомности, овладевшее ею в узком переулке, не пройдет и на широкой улице, что куда бы она ни вышла, ни свернула - всюду будет то же самое.
Когда она подошла к углу переулка, молодая женщина нагнала ее и пошла с ней радом:
- Туго вам приходится.
Паула молча кивнула.
- А что вы решили делать?
Паула оглянулась и покачала головой.
- Разве вам некуда итти?
- Некуда.
- Я случайно проходила мимо и видела, как вас выставляли… Какая гнусность!
- Мы бы все уплатили, да полиция вмешалась… - дрожащим голосом проговорила Паула.
- Вот беда-то! Вы идете на работу?
- Нет.
- Вы не имеете работы?
- Нет.
- Ну, такой хорошенькой девушке, как вы, нетрудно устроиться. Вот и у нас требуются девушки.
- А вы где работаете?
- Я? Я заведую рестораном.
- Заведуете? - переспросила Паула и, внимательно оглядев свою спутницу, ускорила шаги.
- Да, заведую рестораном, - повторила женщина с оттенком раздражения. - Такое место вам сразу, конечно, не занять… но нам нужны официантки… красивые. - Голос ее снова стал вкрадчивым.
- Где же этот ресторан? - сдержанно спросила Паула.
- В "Импириэл-билдинг". Знаете этот дом? Такое огромное здание, - там и квартиры, и рестораны, и институты красоты, и бассейны, и цветочные магазины, и аптеки. Все там есть.
Паула пристально вгляделась в свою спутницу.
- Я запишу адрес, - сказала она, - и на днях зайду.
- "На днях", так дела не делаются, - воскликнула женщина. - Вы скажите точно, когда придете. А если вы не работаете, почему бы вам сейчас не пойти со мной?
- Сейчас я иду по своим делам. Я приду завтра.
- Нам нужны официантки сегодня же вечером. Вы успеете пройти медицинский осмотр и получить форму.
- Мне не на что купить форму.
- Вам ее выдаст компания и удержит стоимость из вашего жалования.
- Ну, мне сюда.
- Куда? В церковь?
- Да.
- Я подожду вас здесь.
- Нет, не надо, я приду завтра.
- Я ведь вам добра желаю…
Войдя в церковь, Паула опустилась на колени, несколько раз перекрестилась, потом поднялась и направилась к исповедальне. Там она снова опустилась на колени и, обращаясь к маленькому окошечку, стала рассказывать о своем несчастье, тут же каясь в своих грехах.
Религия отца Бонацио имела не только духовную, но и житейскую сторону. Когда полчаса спустя Паула вышла из церкви, она держала в руках письмо. Почти у самого входа ее поджидала все та же женщина.
- Я решила подождать вас, раз вам все равно некуда итти.
- Мне есть куда итти, - ответила Паула.
- Ах, вот как! Куда же это?
- Мы с мамой можем там переночевать сегодня. Отец Бонацио дал мне письмо.
- Ах, боже мой! Разве такой хорошенькой девушке место в приюте для женщин! Пойдемте со мной в "Импириэл-билдинг"!
- Но я спешу разыскать маму.
- Можно… можно послать ей записочку.
- Нет, нет, так не годится.
Женщина замедлила шаг и подняла руку, как бы подавая условный сигнал. В ту же секунду роскошный гоночный автомобиль, стоявший поодаль, скользнул вдоль тротуара и остановился в нескольких ядрах впереди Паулы.
Как только она поравнялась с машиной, один из седоков, который даже и не смотрел в ее сторону, соскочил с подножки, обхватил ее одной рукой за талию, другой за ноги и бросил на заднее сидение. Не успела Паула крикнуть, как второй мужчина зажал ей рот платком. Потом они вдвоем опустили девушку на пол между передним и задним сидениями, накинули на свою добычу меховую полость, и шофер, не спеша, повел открытую машину по оживленной улице.
14
При обыкновенных условиях исчезновение Паулы Эстовиа не вызвало бы в Мегаполисе решительно никаких толков. Девушки в этом городе пропадали постоянно. Но данный случай заставил призадуматься мистера Гью Шедвей Смита из мегаполисской "Трибуны". Он поделился своими сомнениями с Джимом Денмарком, редактором городского отдела.
- Надо бы заняться этим делом, - сказал Смит Джиму. - С одной стороны, она должна была выступать в качестве свидетельницы против Канарелли, с другой - она была похищена при выходе из католической церкви.
- Да, церковь… за это, пожалуй, стоит зацепиться, - согласился редактор городского отдела.
- Попутно я мог бы рассказать ее историю и намекнуть на людей, заинтересованных в ее исчезновении, - продолжал Гью Шедвей Смит (его настоящее имя было Джим Смит, но с тех пор, как он стал печататься в столичных газетах, он предпочитал более эффектное и экзотическое имя - Гью Шедвей Смит).
- Из этого, конечно, можно сделать подвал, но я не знаю, нужно ли нам бросать тень на шайку Канарелли. - Мистер Денмарк потянулся к телефонной трубке.
- Подождите, - остановил его Гью Шедвей, - а если задеть этого Каридиуса… слегка, вы меня понимаете? Только намекнуть?
Денмарк поверх телефонной трубки взглянул на своего подчиненного:
- Каридиуса?… А как вы припутаете сюда Каридиуса?
- А вот как: Каридиус возбудил это дело еще до своего избрания. Только ради рекламы. Теперь же, когда он избран, он должен быть заодно с власть имущими, ясно?
- Ничего не ясно, - бросил Денмарк не отрываясь от телефона.
- Как же! Каридиус похищает одну из своих же свидетельниц, чтобы дело лопнуло само собой!
Редактор городского отдела с досадой махнул рукой:
- Смит, вы фантазер, это же совершенная чепуха…
- А по-моему, это очень оригинальная мысль.
- Ну, еще бы! Только вы способны выдумать… Алло! Алло! Главный редактор? Тут вот Смит… по поводу случая с Паулой Эстовиа… он хочет связать это с процессом против Канарелли…
- Вовсе нет… - громко зашептал Смит, - а хочу зацепить Кари…
- Тсс! Тсс! Хочет намекнуть, что рэкетиры похитили ее, чтобы она не могла дать показания!
- Да не хочу я вовсе!
- Замолчите вы! Это единственная разумная вещь, которую вы могли бы хотеть. Да, понимаю… Разумеется… Хорошо, сэр, я скажу Смиту, чтобы он полегче… просто напишет, что она исчезла из дому. Понятно. - Редактор городского отдела повесил трубку.
- Вот обида-то! - воскликнул разочарованный репортер. - А то, что ее похитили на паперти католической церкви! Ведь это само по себе сенсация!
- В этом городе ежегодно исчезает около двух тысяч девушек, и я не сомневаюсь, что некоторое количество исчезает вблизи католических церквей.
- Ну хорошо, чорт с ним, с Каридиусом! А можно мне расписать похищение и добавить о рэкетирах? Ведь наши читатели любят истории с гангстерами.
- Я буду краток, - спокойно сказал редактор городского отдела. - Дело в том, что Уэстоверский банковский трест только что постановил выдать Мерриту Литтенхэму премию в миллион долларов, сверх его годового вознаграждения.
- Уэстоверский трест… премию? А причем тут Канарелли?
- Вам, вероятно, известно, что Литтенхэм - председатель Уэстоверского треста, а равно владелец нашей газеты?
- Нет, я этого не знал, но предположим, что это так…
- Это не предположение, а факт. И Канарелли держит значительную часть своей наличности в Уэстоверском банке. Не станет же председатель правления банка, только что получивший премию в миллион долларов, допекать своего вкладчика, а? Как вы полагаете?