- Мсье, что случилось? Почему все бегают в доме, почему вы здесь спите? Кто приезжает и … уезжает? Что привозят?
Лулу приостановилась, захлебнувшись потоком собственных вопросов.
Виконт чуть повернул голову в ее сторону и, посмотрев на Лулу долгим взглядом, сказал:
- Видишь ли, Александрин, - война!
- Ка-ак, война??? Настоящая?
- Более чем.
- Все пойдут воевать?
- Многие… пойдем отсюда, Александрин, солнце сильно печет.
Легко соскочив с копны сена, он подал ей руку:
- Ну, спускайся!
Лулу, держась за его руку, сползла с сена и сейчас же спросила:
- А мы что будем делать? Тоже пойдем воевать?
В ее воображении пронеслись всадники-паладины, и они среди них на золотистых конях со шпагами… Мечтания были прерваны коротким смешком Виконта.
- Я помню, что тебя манят ратные подвиги. Что касается меня, я рад, что пока могу избежать участия в этой кутерьме.
Лулу огорченно взглянула на него:
- Значит, вы не поедете сражаться? - Убегать на войну без него было не так заманчиво.
- А с кем мне там сражаться?
- С врагами!
- У тебя есть враги? Я к их услугам.
- Не у меня…
- Ах, у тебя их нет? У меня тоже. В таком случае сражение пока можно и отложить.
Не найдя, что возразить, Лулу безмолвно пошла рядом с Виконтом, изредка поглядывая на его лицо: не пригласит ли он ее помочь в каком-нибудь деле. Однако ее почти тотчас же позвали из окна. Подняв голову, она увидела, что зовет Тоня.
- Пардон, мсье! - Лулу церемонно присела перед Виконтом. Дождавшись кивка, которого согласна была бы подождать и подольше, пошла в дом.
В зале, куда Тоня втолкнула Лулу, собралось все семейство, кое-кто из прислуги и какие-то посторонние люди. Среди них Лулу узнала двоих офицеров, бывавших прежде в гостях в Раздольном. Господин Курнаков, выпрямившись, как на карауле, строго одетый, четко и жестко говорил о войне, манифесте государя-императора и о том, что все, в едином порыве готовы отдать жизнь и кровь за победу славянства. В Лулу все протестовало: не отец должен был говорить эти красивые слова. Почему их не сказал только что Виконт? С каким воодушевлением Лулу кричала бы "Ура!" и первая бросилась отдавать свою жизнь и кровь. В чем дело? Неужели здесь кроется какой-то обман? Беспокойно переминаясь с ноги на ногу, она всматривалась в лица окружающих ее людей: маман возвела глаза к потолку, тетка прослезилась, братья стоят со злодейскими лицами, выпятив груди, мужчины-слуги все мрачные, из девушек кое-кто плачет… Вот и Тоня у двери прикрыла лицо платком, как будто случилось большое несчастье. Лулу стало не по себе. Она понимала каждое слово и все-таки не поняла чего-то главного… ясного всем остальным. Отец выглядит уверенным и даже довольным, но если доволен отец… Лулу побоялась додумать до конца свою мысль, но она снова и снова упорно кружилась в ее голове. Послышался сдержанный говор, все стали расходиться. В сопровождении офицеров, звеня шпорами, отец направился к двери. Лулу сделала шажок, чтобы отступить за спину Тони, но вдруг услышала неприязненный вопрос:
- Господин Шаховской, почему вы не потрудились прийти? Что, честь Отечества для вас - пустой звук?
Виконт, только что появившийся в дверях, спокойно ответил:
- Отнюдь! И потому я здесь. Несмотря на хозяйственные дела, которые, если помните, отныне в моем ведении… - помолчав секунду, он добавил с еле уловимой насмешкой:
- Я не предполагал, что вы закончите так быстро.
Господин Курнаков отвернулся и проворчал:
- Вы всегда найдете отговорку.
Один из офицеров обратился к Шаховскому:
- Вы, очевидно, не подлежите мобилизации?
- Я считаю целесообразным оставить его здесь! - вмешался отец. - Не Пузыреву же, в конце концов, справиться в случае чего. Нет, в доме должен остаться крепкий мужчина.
- Благодарю за оценку! О делах, очевидно, располагаете поговорить позже? - Виконт слегка поклонился и отошел, не ожидая ответа.
Управляющего, Алексея Кондратьевича Пузырева, бледного, испитого, худенького человечка, Лулу видела всего несколько раз и всегда поражалась его заморенному виду и петляющей походке. Представить, что он способен вообще с чем-то серьезным справиться, невозможно. Тетка как-то обронила, что не будь он родней, давно пора б взашей. Незнакомое слово, но можно догадаться, что его бы уволили. Значит, Виконт остается оборонять дом? Враги могут появиться и здесь? Но обычного подъема при мысли о врагах, атаках и обороне, она не испытала. Виконт не захотел даже слушать, что скажет отец о войне, да к тому же еще и откровенно солгал: не считать же важным хозяйственным делом сон на сене!
Очевидно, у нее был такой растерянный вид, что тетка, проходя мимо, заметила:
- Ишь, чувствительная какая, переживает…
- Евдокия Васильевна, ваша племянница, очевидно, переживает из-за невозможности продолжать занятия. По поводу разлуки с почтенной госпожой Фон Граббе она буквально рыдала сегодня на заднем дворе, скрываясь от посторонних глаз, - печально произнес стоящий рядом Виконт.
Лулу с удивлением на него посмотрела.
- Нет, нет, брату в доме не нужна германская шпионка, - у Лулу от этих теткиных слов радостно потеплело на сердце. - Других сыщем.
Радость угасла. Призрак еще неведомого чудовища погасил ее.
- Стоит ли теперь утруждать себя поиском? У меня найдется свободное время… - скользнув взглядом по съежившейся Лулу, небрежно предложил Шаховской.
- Удобно ли, Пал Андреич? - притворно-нерешительным голосом осведомилась тетушка, поворачиваясь к отцу, приостановившемуся в дверях.
О! Как Александрин затаила дыхание, как замерла!
- Сейчас и впрямь не время для этикетов. Виктор и Дмитрий немедленно будут отправлены назад, в кадетское. Николай не дорос до обучения. Займитесь дочерью, Поль. Чтобы к осени была готова в гимназию! - отрубил отец.
Лулу готова была расцеловать его. Мысли о сражениях, врагах, доблестных героях немедленно покинули ее голову.
- Я, собственно, не имел в виду регулярные занятия… - пошел на попятный Шаховской.
- Ну, подыщите кого-нибудь ей сами, - нетерпеливо проговорил отец и, взяв Шаховского под руку, повел его в кабинет.
Лулу рванулась следом, но передумала. Нет, Виконта надо просить, когда он будет один, и когда она сама будет в достойном виде. Не теряя времени даром, она выбежала из зала. Ей уже не было дела до разговоров вокруг.
Запершись в своей комнате, она приступила к созданию "идеальной ученицы Александры Курнаковой", чтобы каждому захотелось с ней заниматься.
Прежде всего, следует надеть форменное платье. Оно приехало с ней из Франции и расположилось где-то в глубине шкафа. О! как она выросла из него, рукава до локтей, да и дырки откуда-то взялись, моль, наверное… Как выйти из положения? Лулу вспомнила, что такого же, коричневого оттенка платья носят в доме горничные. Значит, вниз, к Тоне. В комнатке под лесенкой никого не было. Лулу сорвала с плечиков платье, ничего, кто-кто, а Тоня, точно, простит. Она помчалась наверх. Платье очень понравилось Лулу. Длинное, ей - до пола и даже несколько длиннее. Оно придавало взрослый и серьезный вид. И не беда, что широковатое. Ведь сверху она наденет черный пансионский передник. Тоже не вырос, мал на нее! Что ж делать, раз другого нет? Пояс почти под мышками, но зато хорошо стягивает платье. Теперь голова… Локоны необходимо убрать. Узел на голове а-ля фрау Граббе, несомненно, самая подходящая к случаю прическа! Голова заскрипела - так сильно Лулу стянула волосы на затылке. Мелкие колечки надо лбом она тщательно намазала сахарным сиропом - растворила немного сахару в водичке. Посмотрев в зеркало, осталась очень довольна. Волос почти, совсем не видно, а то, что видно - как гладкая глянцевитая головка кегли. Забежав в библиотеку и схватив первый попавшийся толстый том на русском языке, Лулу решительно пошла в комнату Виконта. Рано или поздно он сюда придет! Вот здесь, на этом кресле, на самом краюшке, она и посидит, выпрямившись в струнку, как примерная ученица. Шаги… Лулу поспешно открыла книгу и с глубокомысленным видом уставилась в одну из страниц. Пусть видит, что она читает русскую книгу, не теряя ни минуты даром.
Быстро, расстегивая на ходу жилет, Виконт вошел в комнату и присвистнул от удивления. Лулу сделала вид, что ей ну, никак не оторваться от чтения.
Подойдя, Виконт охнул:
- Боже мой! Она добралась до половины "Воскресенья"!
Лулу не без достоинства кивнула. Выхватив у нее книгу, он простонал:
- Только не терзай меня этим зрелищем! Это и для барышни в шестнадцать чтение не слишком подходящее… - Лулу сообразила- схватила что-то не то. Тут же стала оправдываться:
- Я не прочитала еще. Только раскрыла. Потому, что я уже читаю русские книги. А вы еще не видели!
- Ну, слава Богу, - сказал Виконт и провел рукой по ее голове. Но тут же отдернул пальцы:
- Ты сегодня полна неожиданностей, Александрин. Это что - панцирь? Чтобы ничто чуждое не проникло в голову?
- Это, чтобы не кудрявились. - Лулу спохватилась: она же совсем позабыла о роли благонравной ученицы! Встала и заложила руки за спину.
Едва охватив ее взглядом целиком, Виконт зажмурился и потряс головой:
- А я думал, что уже отвык удивляться!
Сначала Лулу показалось, что он поражен ее деловым видом. Но не прошло и полминуты, как разглядела - его удивление какое-то не восторженное. От восторга так не улыбаются… Лулу не на шутку испугалась: своим видом и чтением неподобающей книги она, наверное, испортила все дело. Как можно более убедительным тоном, она сказала: