Что Нинурта! Услышав этот клич, целые народы снимались с мест и бежали куда глаза глядят. Весть о приближении ассирийцев в течение нескольких дней обезлюживала целые области. Те же, кому не повезло и кто оказывался в кольце безжалостных воителей Ашшура, теряли всякую способность к сопротивлению. В них вселялся неодолимый ужас, отнимались руки, ноги.
Нину злобно глянул на девушку.
- Твой отец изменил великому царю, так что меня ждет награда, а не казнь. А когда я натешусь, ты будешь отправлена на кухню. Если окажешься строптивой козлицей, отдам тебя своим конюхам.
Шами вздрогнула.
- Успокойся и выслушай, ведь я в твоей власти. Если хочешь, я стану покорна. Но сначала выслушай! Твоя судьба теперь не безразлична мне! Если тебе нужен срам, если тебе нужно унижение своей добычи, значит, я ошиблась, значит, я отдала сердце не тому, о ком мечтала. Значит, сны меня обманывали. Значит, я неверно истолковала волю богов.
Нину некоторое время кусал губы, затем, тайно согласившись с тем, что эта коварная, странная и такая красивая девица безраздельно в его власти, и, чтобы получить от нее полноценное удовольствие, спешить ни к чему, ведь предвкушение – есть высшая степень наслаждения, – насмешливо выговорил.
- Интересно, что ты придумаешь в свое оправдание?..
- Я рада быть рядом с тобой и я буду рядом с тобой, но это зависит не только от меня, но и от тебя.
- Ты послала гонца, чтобы предупредить Закира, но это тебе не поможет. Это послание полностью изобличает твоего отца. Наказание будет особенно жестоким.
- Нину, если ты хочешь увидеть меня растерзанной твоими конюхами, тогда и говорить не о чем. Но ведь это не так, правда, милый? Ведь тебе нужна верная и любимая жена, радость в доме, слава и величие, и если это так, ты просто обязан выслушать меня! Салманасар уже два раза ходил в Сирию и, насколько мне известно, ему не удалось добиться успеха. У тебя есть великий шанс помочь своему господину взять то, что принадлежит ему по праву.
- Тебя, конечно, не назовешь глупой, но и я не такой простак, чтобы поддаться на твои уловки. Хотя поешь складно, вполне в духе подлых и двуличных вавилонян.
- Мой гонец сослужит великую службу нам обоим – тебе и мне. Но только в том случае, если мы с тобой поладим.
- Как?
- Ты немедленно отправляешься в Вавилон и попросишь моего отца отдать меня тебе в жены.
- Ты хочешь заманить меня в ловушку?
- Тогда отправь верных людей.
- Вот как рассудила! Ты ошибаешься, Шами. Чтобы попользоваться тобой, мне не нужно согласие твоего отца–предателя.
- Чем ты собираешься попользоваться? Моим телом. Оно и так в твоей власти, но выгоднее попользоваться и моим хилым умишком. Пойми, гонец принесет моему отцу не печаль – твоя дочь захвачена степными разбойниками, но радость – сам племянник великого туртана, наместник города Ашшура, обращается с нижайшей просьбой выдать за него его дочь Шаммурамат.
- Лихо! – удивился Нину. – Ты уже успела проведать мое имя! Но об этом мы поговорим после.
Он схватил девушку за руку и привлек к себе.
- Потом будет поздно, – ответила Шами. – Ты убьешь мою шимту, обидишь мою ламассу. Что мне останется после насилия? Наложить на себя руки?
- А смелости хватит?
- Я же дикая. У меня мать скифянка.
- А–а, эта та, которую отправили в Вавилон, чтобы отогнать кочевников? А ты вкусно пахнешь…
- Подожди, Нину. Неужели тебе доставляет удовольствие грубое соитие.
- Ты уже знаешь, что такое соитие?
- Слышала… От матери… У нее это так редко происходило. А тебя я не отпущу. Ты будешь мой, всегда и очень долго.
Мужчина усмехнулся.
- До самой смерти
- До самой смерти, – повторила Шами и, не зная как быть, осторожно и легко поцеловала мужчину.
Тот крепко прижал ее к себе, просунул руку под тунику, тронул грудь.
- Что скажут воины, Нину. Потерпи, я буду тебе верной женой.
Нину засмеялся и вытащил руку.
Шами торопливо зашептала.
- Разве родство с царем Вавилона зазорно? Разве каждый из приближенных к Салманасару военачальников, главных писцов, наместников не мечтает взять в жены царевну из священного города? Разве сам Салманасар не был женат на вавилонской принцессе? Боюсь, повелитель Ашшура посчитает, что подобная честь слишком велика для тебя. Тогда как раз и потребуются настойчивые просьбы Вавилона, чтобы светлый царь дал согласие на этот брак. Чтобы мой отец стал сговорчивее, ты должен отправиться в Вавилон и показать ему копию письма.
- Допустим, я смогу скрутить Закира в бараний рог, но где гарантия, что Салманасар даст согласие? Если я не сообщу о найденном письме, это могут счесть изменой.
- Кто говорит, что ты должен скрыть письмо!! Это письмо, пока оно в тайне, обладает величайшей ценностью, а если его разгласить, оно не будет стоить и пустой тыквы. Письмо необходимо как можно быстрее доставить в Калах, но тебя нельзя появляться в столице с этим письмом. Ты молод, горяч…
- Глуп…
- Ты не глуп, любимый, но ты не в том чине. Ответь, готовит ли великий Салманасар поход в Сирию?
- Да, в третий раз. Об этом знают все. Он собирает огромное войско. Он говорит, что его цель Дамаск.
- Вот и не надо лишний раз будоражить врагов. Пусть в Сирии надеются на помощь Вавилона.
- Ты рассуждаешь так, будто Вавилон тебе чужой.
- Он еще более чужой, чем ты можешь вообразить. Я рада, что вырвалась из этой темницы. Я была дочерью нелюбимой жены, со мной обращались хуже, чем с наложницами. Я хочу быть с тобой, я видала тебя во сне. Я никому тебя не отдам. Ты должен быть смелым и осторожным. Письмо должен передать Салманасару твой дядя. И немедленно! Я слыхала, все называют его мудрым и прозорливым человеком. Он сумеет выдержать гнев великого царя?
- Многие ошибаются, полагая, что Салманасар действует исключительно под воздействием гнева. Ты не поверишь, он холодный и очень расчетливый человек. Что же дядя должен сказать царю?
- Главное, не что сказать, а что предложить.
- Что же он должен предложить?
- Пусть великий Салманасар пошлет тебя в Вавилон с приказом моему отцу сидеть тихо, а для того, чтобы его враги ничего не заподозрили, Закир должен немедленно отослать в Дамаск другую царевну, хотя бы Гулу… Если ее отправить на конях, то за несколько дней они догонят караван, и она пересядет в мою повозку. Все будет шито–крыто.
- Неужели послы Дамаска не знают имени той, кто был предназначен в невесты их царевичу?
Шами усмехнулась.
- Уверена, они даже не спросили моего имени. Им все равно, лишь бы дочь Вавилона. Лишь бы получить вещественное доказательство их союза. И еще…
- Помолчи, – скривился Нину, потом, после некоторого размышления, спросил. – Ты считаешь, что как только мы двинемся в поход, царь Вавилона должен ударить нам в спину?
- Да. Они очень рассчитывают на это, ведь всем известно, что Салманасар никогда не отступится от намеченного. Он решил взять Сирию, и он ее возьмет.
Неожиданно Нину вспылил.
- Как я могу верить тебе? Если ты лжешь, я окажусь в западне. Если ты говоришь правду, значит, ты настолько умна, что мне будет опасно держать тебя в моем доме.
- Поверь, я буду тебе верной женой. Ты успокоился?
Нину не ответил.
- Возьми меня, – прошептала девушка.
- Что? – не понял мужчина.
- Возьми меня. Войди в меня и ты убедишься, что умненькие слаще.
Вновь долгая, протяжная пауза. Нину совсем затих, сидел молча, наконец признался.
- Мне трудно тебя понять, но хотя бы раз я могу поступить вопреки твоему желанию?
- Зачем? У нас с тобой одна судьба. Прикажи Одноглазому отогнать людей от повозки.
- Далеко?
- Подальше, чтобы они не слышали мои крики.
- Ты будешь кричать?
- Мне хочется целовать тебя, мне хочется любить тебя, но мне страшно. Я исполню все, на чем ты будешь настаивать, но я буквально трясусь от страха, поэтому начну петь. Но если ты захочешь, я буду кричать.
- Не надо, – поморщился Нину, – не люблю шума.
Шами ловко, через голову сняла нижнюю тунику, прижалась к мужчине. Нину совсем обмяк, кроме того места, которое натужно рвалось на свет. Шами погладила мужчину, шепнула.
- Исполни мою просьбу, чтобы мне было легче справиться со страхом. Одну малюсенькую, глупую просьбишку.
- Что еще?
- Позволь дернуть тебя за бороду.
Нину изумленно глянул на девушку.
- Твое коварство бездонно. Ладно, дерни. Можешь даже выдрать волосок, если хватит сил. Может, тогда я приду в себя и вместо любви выкину тебя из повозки.
Трудно передать с каким наслаждением Шами вцепилась в бороду. Она ухватилась за нее так, как обычно хватаются за самое дорогое, самое существенное в жизни. Все остальное порхало мимо сознания – и стоны Нину, пять раз овладевшего ею, и снова десять раз овладевшего ею, и пронзительная боль, и нараставшее радостное возбуждение. Ей было хорошо, она была спокойна, ведь она держалась за настоящую бороду. Волосы были неломкие, жесткие, рождающие счастье.