Впереди всех на великолепной лошади в дорогой сбруе ехал кардинал Рафаэлло в нарядной черной шелковой одежде, обшитой пурпуром, и в кардинальской шапке на черных кудрях. На груди у него висел большой золотой крест, усыпанный бриллиантами. Его бледное, юное, почти девичье лицо с большими темными глазами выражало робкую застенчивость, точно он еще неуверенно чувствовал себя в своем высоком положении и конфузился от обращенных на него взоров. Вся его фигура была такая ребяческая, но при этом благородная и симпатичная, и он так приветливо кланялся, что многие встречали его искренне добрыми пожеланиями.
Направо от него с гордой, уверенной осанкой ехал архиепископ Сальвиати, налево - Франческо Пацци в великолепном, расшитом золотом костюме, а сзади - большая свита и огромное количество слуг в парадных одеждах.
- Какой молоденький новый кардинал, - сказала старуха, стоявшая рядом с Фиореттой, - какой скромный и робкий, точно сам Бог избрал его себе в служители.
- Да, молоденький, скромный, - ворчал старый, толстый мужчина. - Он похож на школьника, которому еще самому надо бы многому поучиться, прежде чем учить других… Да, племяннику папы нетрудно сделаться кардиналом… Его возьмут прямо со школьной скамьи, а другие годами сидят на ней до первого рукоположения.
Фиоретта боязливо посмотрела на кардинала, а потом начала внимательно всматриваться в его спутников. Наконец вздохнула с облегчением - она не знала никого из них.
Вдруг со стороны города раздались громкие радостные голоса, и ясно слышались крики: "Палле! Палле!"
- Что это значит? - спросила Фиоретта.
- Этими кликами народ приветствует Медичи, которые управляют Флоренцией и сильны, как никто во всей Италии, - пояснил ей Бернардо. - Слышите, как они приветствуют всесильного правителя? Посмотрите на них хорошенько. Видите, кардинал, племянник папы, остановил лошадь, ожидая правителя Флоренции.
- Палле! Палле! - ревела толпа.
И старик, язвительно смеявшийся над молодостью кардинала, теперь громко приветствовал Медичи.
Впереди на чудном андалузском жеребце ехал Лоренцо в черном шелковом костюме; на шее его висела цепь дивной венецианской работы, драгоценные камни сверкали на эфесе шпаги.
За ним следовал маркиз Маляспини с женой и дочерью. Рядом с Джованной ехал Джулиано, весело переговариваясь с невестой своего друга. Он был в роскошном светлом костюме, драгоценные камни украшали его пояс, рукоятку шпаги и кинжал, а также пряжку на берете с белыми перьями. Он всех превосходил блеском и красотой, и крики "Палле! Палле!" раздались еще громче, когда он с поклоном оставил Джованну и подъехал к брату.
- Смотрите хорошенько, - шепнул Бернардо слабо вскрикнувшей Фиоретге, - и сами рассудите, убедительно ли мое доказательство.
Она оперлась на его руку и едва держалась на ногах.
Но ведь Джулиано ей сказал, что он богат и должен подготовить свою гордую родню к известию о своем браке, так почему же ему не быть здесь, в свите Лоренцо, хотя она не думала, что он так много выше ее.
Она отвернулась от Бернардо и спросила стоявшую рядом старушку:
- Кто этот молодой человек, который разговаривал с красивой синьорой, а теперь догоняет своего господина?
- Своего господина? - повторила старуха. - Вы, верно, пришли издалека и никогда не бывали во Флоренции, если не знаете Джулиано де Медичи, брата Лоренцо Великолепного.
- Джулиано де Медичи! - прошептала Фиоретта, поспешно закрывая лицо соскользнувшим платком. - О Боже, так это правда, сущая правда…
Ее ноги подкашивались, она машинально оперлась на руку Бернардо.
- Посмотрите, как он красив, - продолжала старуха, - как чудно сидит на коне, как блестят его глаза!
Фиоретта напряженно смотрела на возлюбленного, которого никогда не видала в таком блеске, и сердце ее леденело.
Кардинал почтительно и робко поклонился обоим братьям и внимательно слушал приветственную речь Лоренцо, а свита расположилась большим полукругом.
- А кто эта синьора, с которой он разговаривал? - спросила Фиоретта.
- Это дочь маркиза де Фосдинуово, - словоохотливо объяснила старуха. - Она гостит с родителями во дворце Медичи.
- Она, верно, невеста Джулиано? - глухим, прерывистым голосом сказала Фиоретта.
- Нет, - смеясь, отозвалась старуха, - красавица синьорина Джованна, конечно, аристократка, породнится она с Медичи через своего жениха - молодого Ручеллаи, но до Джулиано ей далеко. Ему, верно, предназначается герцогиня или принцесса королевской крови… что-то такое уже поговаривают, да и действительно, быть супругой Джулиано даже для дочери короля великое счастье на земле.
- Высшее счастье, - как во сне прошептала Фиоретта. Она глаз не могла оторвать от этого зрелища и не ответила Бернардо, который ей шепнул:
- Вы хорошо все рассмотрели и теперь убедитесь, что я искренне предупреждал вас?
Кардинал поздоровался с маркизом, дамами и со всей свитой и поехал между двумя братьями во дворец Медичи представиться донне Клариссе, а потом посетить верховный совет.
Народ бросился за ними. Крики "Палле! Палле!" все удалялись, и скоро Бернардо и Фиоретта остались одни.
- Надеюсь, вы больше не будете считать меня обманщиком и признаете, что я имел основания вас предостеречь.
Фиоретта повернулась и быстро направилась к саду. Она уже дошла до калитки, когда Бернардо взял ее за руку.
- Вы хотите вернуться в вашу тюрьму, когда убедились, что были жертвою легкомысленного и низкого обмана?
- А что же, по-вашему, я должна делать? Ведь там мой сын, мой милый Джулио, которого я должна охранять и оберегать, чтобы он никогда не узнал, кто его отец…
Она чуть слышно договорила последние слова, вырвала руку и быстро пошла дальше.
- О, не бойтесь за вашего ребенка, - сказал Бернардо, - Джулиано великодушен и не бросит сына… Вы свободны, совершенно свободны и еще сможете после горького разочарования найти полное счастье. Я не считаю вас виновной, и вы смело можете опереться на меня. Идемте со мной, и вы будете в безопасности: он никогда вас не найдет.
- Бросить моего ребенка? - вскричала Фиоретта, ускоряя шаг. - Вы смеете мне это предлагать, смеете называть это моим спасением? Не знаю, что ожидает меня в будущем, но моя жизнь принадлежит ребенку, и наши пути никогда не пересекутся с вами на земле. Я вас не благодарю за правду, которую я могла бы узнать и иначе, а ему мое сердце принадлежит навсегда, и я благодарю его за данное мне счастье.
Она добежала до калитки.
- Вы безумны, и, если не последуете за мной, я насильно заставлю вас спастись, - злобно вскричал Бернардо, схватив ее за руку.
Она резко оттолкнула его и с угрожающим видом крикнула:
- Посмейте только! Я сумею защититься и позвать на помощь, а вы ответите за вашу дерзость.
Бернардо отступил и оглянулся.
Улица была пустынна, только мальчик выглядывал из-за изгороди, но невдалеке слышались голоса, и насильственное похищение было бы невозможно.
- Простите, Фиоретта, что я хотел спасти вас помимо вашей воли. Вы взволнованны теперь, но увидите, что я желаю вам добра. Обдумайте, что вы видели и что я сказал. Я всегда готов служить вам и создать вам счастливую жизнь. Если я буду нужен, повесьте ветку на эту решетку, я явлюсь в тот же вечер и увезу вас в безопасное место. Могут случиться обстоятельства, при которых вам понадобится моя опора. Не сердитесь на меня, я уверен, что мы еще увидимся.
- Если я обидела вас, простите меня, - сказала Фиоретта, протягивая ему руку, - но поверьте, что мою жизнь изменить нельзя, и она никогда не будет иметь ничего общего с вашей.
Она отперла калитку и вошла в сад.
- Возьмите ключ с собой. Если я буду вам нужен, я и без него найду дорогу.
Фиоретта взяла ключ и направилась к дому. В саду никого не было, и она незаметно прошла к себе. В соседней комнате было тихо, и, заглянув туда, Фиоретта увидела, что ребенок спокойно спит и Женевра тоже заснула, склонив голову на грудь. Фиоретта подошла, слегка коснулась губами головки мальчика и прошептала:
- Благослови его Господь за то счастье, которое он мне дал, а ты, мой Джулио, в служении Богу найдешь отца, которого жизнь отняла у тебя.
Она прошла в свою комнату и в изнеможении упала на кушетку. Она не могла постигнуть того, что в несколько секунд разбило ее жизнь, не разрушив ее любовь, и лежала в каком-то забытьи, ощущая только жгучую боль.
Солнце уже клонилось к закату, высокие деревья бросали тень в окна, а Фиоретта все лежала неподвижно, только губы ее иногда мучительно шептали:
- Джулиано… Джулиано де Медичи…
Дверь из коридора распахнулась, и вошел Джулиано, в том же роскошном костюме, в котором встречал кардинала, только без плаща.
Он остановился и с восхищением смотрел на лежащую Фиоретту, залитую красным светом заката.
Тихо подойдя к ней, он опустился на колени и прильнул к ее руке. Не открывая глаз, она прошептала:
- Джулиано… Джулиано де Медичи…
Он с ужасом вскочил.
- Джулиано де Медичи! - повторил он, ошеломленный. - Что означает это имя в ее устах? Что произошло здесь? Кто раскрыл тайну, которая должна была оградить ее от тяжелых тревог? Неужели Антонио выдал меня? Нет, это невозможно… Он верен и предан… Тут вмешались злые люди.
В волнении он громко заговорил, Фиоретта очнулась, взглянула на него, пришла в себя, поднялась, прижалась к нему и проговорила голосом, в котором звучало счастье и страдание:
- Джулиано, Джулиано, я люблю тебя, и всегда буду любить!
Он почти резко высвободился из ее объятий, положил ей руки на плечи и сказал, глядя прямо в глаза: