* * *
В то время как лекарь мучился неразрешимыми вопросами, этажом ниже принцесса Айя болтала со своей няней. Незадолго до этого Хильда раздела девочку, омыла её ножки родниковой водой, расчесала волосы и, облачив в длинную ночную рубашку, уложила в постель. Айя согрелась под одеялом, сшитым из звериных шкур, но засыпать никак не хотела.
Няня придвинула жаровню к лежанке, села рядом с девочкой и стала гладить её по головке.
- Моя горлинка, - лукаво произнесла она, - чует моё сердце, что ярл Эйнар по уши в тебя влюблён.
Айя застеснялась и спрятала лицо в ладошки.
- Перестань, Хильда. Ты меня смущаешь, - пропищала она, поглядывая через неплотно сжатые пальчики.
- Да что ты, моя птичка. Ничего плохого в этом нет. Как же можно не влюбиться в такую красавицу, - улыбнулась няня.
Принцесса раздвинула пальчики, и сквозь них заблестели её любопытные глазки.
- А он тебе нравится, Хильда? - спросила она.
- Достойный молодой человек, - ответила Хильда. - Знатный и воспитанный. А тебе-то самой он нравится, моя голубка?
- Да ну тебя, - снова засмущалась девочка. - Вовсе не нравится... Длинный, тощий...
- Тощий, это не страшно, моя птичка, - засмеялась Хильда. - Откормим, и будет женишок хоть куда!
Айя фыркнула и залилась звонким смехом. Насмеявшись, она вытерла глазки и уставилась в потолок. Пламя свечи играло в её зрачках.
- Я хочу, чтобы мой жених был похож на батюшку, - сказала она, - чтоб он был таким же мужественным и добрым.
- О-хо-хо, - вздохнула няня. - Долго же нам придётся искать жениха. Трудно найти второго такого, как наш король Гарольд!
- А ты говоришь - откормим! - вновь зашлась в смехе девочка. Внезапно перестав смеяться, она спросила: - Скажи, Хильда, а за что мужчины нас любят?
Няня растерялась.
- Да кто ж их знает, этих мужчин?.. Для них главное, чтоб мы глядели им в рот. Превозносили до небес. Не отягощали своими заботами. Ухаживали, как за малыми детьми... И вот ещё что... Мы должны помогать им в их делах!
- Помогать?
- Именно... Если всё это выполнять, их можно брать голыми руками! - уверенно закончила Хильда.
- Разве они такие глупые? Наверно, ты преувеличиваешь, - усомнилась девочка.
- Они не глупые, моя малышка, просто они как дети. И обращаться с ними надо как с детьми.
- И всего-то?
- Да, моя ласточка.
Девочка какое-то время раздумывала над словами кормилицы, затем, привстав на ложе, неожиданно спросила:
- Скажи, Хильда, а у моего отца было много возлюбленных?
Хильда замялась на мгновение, однако ответила со свойственной ей прямотой:
- Король добр и широк. Женщины так и льнут к нему. Однако его сердце принадлежало лишь одной.
- Матушке?
-Ей, моя ласточка.
Айя нахмурила бровки, помолчала и вновь спросила:
- Матушка его очень любила?..
- Да, моя птичка, - вздохнула няня, - только им и жила.
- А теперь? Должно быть, возненавидела? - Девочка с тревогой взглянула на Хильду.
- Любит ещё сильней, - грустно ответила та.
- Разве так бывает? - удивилась принцесса.
- Ещё как бывает. Вот вырастешь и узнаешь, как может любить настоящая женщина.
- И матушка простила его?
- Да... Если любишь, то простишь и не такое... Ведь ты же простила? - неожиданно спросила няня.
- Я? - растерялась девочка. - Конечно! - согласилась она. - Я люблю и буду любить батюшку, что бы ни случилось.
- Вот видишь, моя ласточка, - невесело улыбнулась няня. - Да и винить его не в чем, - добавила она. - Не по своей воле он это сделал.
Айя пригорюнилась. Помолчав, она подняла на Хильду повлажневшие глазки и чуть слышно сказала:
- А может, батюшка разлюбил матушку?
- Какой там! - ответила Хильда, украдкой вытирая глаза. - Видно, как он мучается. Не каждый мужчина способен на такую любовь!
Девочка не удержалась и заплакала. Хильда, хлюпая носом, попыталась её утешить, но не выдержала и тоже разревелась. Наплакавшись, они долго молчали, думая каждая о своём.
- Ну спи, моя ласточка, - наконец сказала няня. - Время позднее. Пора закрывать наши ясные глазки.
Она погладила девочку по голове, поцеловала её нежную ручку и ушла в соседний покой, оставив у изголовья принцессы горящую свечу.
Айя повернулась на бок, подложила ладошки под щёку и стала смотреть на огонь. Пламя свечи колебалось на сквозняке, отбрасывая на стену причудливые тени. Это мерное движение убаюкивало девочку, глаза принцессы начали слипаться, рот приоткрылся, и она погрузилась в глубокий, безмятежный сон.
* * *
Тем временем небо полностью очистилось. Яркая луна залила замок неверным, холодным светом. Словно любопытствуя, она заглянула в окно королевской опочивальни.
Гарольд не спал. Разбросав могучие руки, он напряжённо смотрел в потолок. У дверей похрапывал Рагнар, на башнях замка позвякивали оружием часовые, под окном лаяли собаки. Эти привычные звуки ночи в иное время действовали на короля как снотворное зелье, однако сегодня сон бежал от него. Как только ночь взяла в свои объятья его вассалов, спокойствие и уверенность покинули Гарольда. Сомнения тяжким грузом легли на его сердце, не давая расслабиться.
Король перевернулся на один бок, затем на другой.
- Рагнар! - негромко позвал он.
- Я здесь, мой король! - мгновенно отозвался оруженосец.
- Принеси воды.
Рагнар вскочил на ноги, провёл ладонью по лицу, отгоняя сон, раздул огонь и принёс из соседнего покоя кувшин и кубок. Налив в кубок воды, он подал его королю. Тот жадно осушил кубок и опустился на ложе.
- Не спится, - промолвил он.
Оруженосец молчал. Не зная, чем помочь повелителю, он сочувственно смотрел на него по-собачьи преданными глазами.
- Скажи, Рагнар, что думают люди? - задумчиво спросил Гарольд.
- О чём, мой король? - не понял Рагнар.
- О грядущей войне.
- Они ненавидят норманнов, чума их забери... И готовы отдать жизнь за своего короля!
- А как они относятся к тому, что я нарушил клятву? - чуть помедлив, сказал Гарольд.
- Люди знают, что эта клятва была вырвана силой.
- А не ворчат ли они по поводу того, что я не попытался уклониться от войны?
- Напротив. Они горды тем, что их король выбросил за дверь наглого норманнского святошу!
Этот ответ не удовлетворил Гарольда. Он оперся на локоть и спросил:
- А может, стоило поиграть с Вильгельмом в кошки-мышки?.. А, Рагнар?..
- Сказать по правде, не знаю, мой король. По мне, так играй не играй, а чему быть, того не миновать... Всё в руках Вотана!
- Тут ты прав! - промолвил король. Спокойный, уверенный тон телохранителя немного развеял его сомнения. "Мои воины верят в меня. И это главное! - подумал он. - Нечего переживать понапрасну. Я поступил так, как угодно было Господу. Всё в его руках, и он позаботится о будущем. А теперь надо спать. Спать!"
Гарольд откинулся на шкуры и закрыл глаза, но тревожные мысли не уходили. Они стеной стояли у изголовья, не давая забыться.
"А что делать с Айей? Как уберечь её, если со мной случится беда? - думал король, - Айя, Айя... Она становится красавицей... Такой же, как её мать".
Внезапно на него нахлынули воспоминания, образ любимой вытеснил тревожные думы. Гарольд вспомнил тот далёкий июльский день, что они провели у моря. Волна нежности захлестнула его, он улыбнулся, но в следующий миг его лицо исказила гримаса нестерпимой боли.
- Как же я мог это сделать?! - прошептал он, с трудом подавляя стон.
- А? Что? - встрепенулся Рагнар.
- Ничего... Туши свечу, - глухо проронил король.
Свет в окне королевской опочивальни погас.
"Уснул наш славный Гарольд", - подумал один из часовых, что стоял напротив окна на башне замка.
Глава 22
МОНАСТЫРЬ
Ночь безраздельно властвовала в подлунном мире, но ничто не вечно, всему приходит конец. Тонкая полоска света заалела на горизонте, это солнце вступило в бой с силами тьмы, его первые слабые лучи бесстрашно боролись с сумерками. Ночь пыталась сопротивляться, казалось, что она вот-вот одержит победу, но её час пробил, янтарное светило прорвало последние бастионы мглы и поднялось над землёй.
Гарольд открыл глаза, встал с ложа, перешагнул через телохранителя и покинул опочивальню. Разбуженный шумом и ещё окончательно не проснувшийся Рагнар, зевая и почёсываясь, поплёлся вслед за ним.
Король стремительно преодолел коридор, прошёл по внешней галерее и по ступенькам спустился во двор.
Замок давно проснулся. Отпели свои песни петухи, утихли умиротворённые коровы, и лишь овцы тревожно блеяли, словно предчувствуя свою судьбу, да лениво грызлись голодные собаки.
Утро было морозным и ясным. Гарольд с хрустом потянулся и подставил лицо солнцу, будто впитывая его живительную силу. Несколько псов, прижав уши и виляя хвостами, подбежали к нему. Король ласково потрепал их по загривкам.
По ступеням протопал опухший со сна Рагнар. Он прошёл к колодцу и вытянул полную бадью студёной воды. Гарольд направился к нему, обнажился на ходу до пояса, наклонился и задорно крикнул:
- Лей!
Оруженосец опрокинул бадью, Гарольд охнул и застонал от удовольствия. Брызги, сверкая всеми цветами радуги, полетели в разные стороны.