- Надо было все-таки дать ему знать; нельзя ни в коем случае упустить его!
- Я взял его на себя, - успокоил Крыжицкий, - так уж и сделаю все, что нужно. Надо дать ему время почувствовать свое новое положение.
- А где он теперь?
- Нанял комнату у одного чиновника и переехал туда.
- Ну так ты следи за ним, - сказал председатель и, сочтя разговор о молодом человеке законченным, достал из кармана довольно увесистый кошелек и сказал:
- Получена ассигновка из Франции!
Лица у присутствующих посветлели. Один Крыжицкий совершенно равнодушно глядел на то, как председатель раздвигал кольца кошелька и доставал оттуда золотые монеты, блестевшие при свете яркой масляной лампы.
Председатель разложил монеты на семь равных стопок и показал на них: получайте, дескать.
- Надо отдать справедливость, - заметил член этой компании с голубой кокардой, - счет в Париже ведут добросовестно!
- Лишь бы быть здоровым! - улыбнулся другой, пряча деньги в карман.
- А у меня есть новость, - сказал третий, у которого была красная кокарда. - Не знаю только, можно ли будет тут сделать что-нибудь?!
- Говори, а там посмотрим! - остановили его.
- Дело в том, что существует графиня Савищева!
- Ее сын - приятель с моим Николаевым! - вставил Крыжицкий. Он уже называл Сашу Николаича "своим".
- Ну так вот у этой графини, - продолжал начавший разговор, - состояние от умершего мужа, и оно, по завещанию, перешло к ней. Но в этом завещании есть один прелюбопытный пункт: там сказано, что графиня может пользоваться и распоряжаться наследством как собственностью до тех пор, пока она носит фамилию Савищевой. Это муж сделал для того, чтобы она не вышла замуж после его смерти.
- Имение у него, значит, было благоприобретенное, а не родовое, раз он мог оставить его жене, а не сыну? - спросил Крыжицкий.
- Родовое имение у него было пустячное: маленькие земли в Тверской губернии; они перешли к сыну, а деньги у него были благоприобретенные и положены в банк, так что вдова их тронуть не может, а наследство состоит в процентах.
- Много?
- Да, в банке лежит миллион.
- Неужели миллион? Откуда же граф благоприобрел его?
- На его имя казенные подряды давались.
- Ты изучил это дело или только намереваешься приняться за него? - остановил говорившего председатель.
- Нет, изучил до некоторой степени, в подробностях! - подхватил тот.
- И убедился, что одному тебе нечего делать тут, потому решил поделиться с нами своими сведениями? - спокойно проговорил председатель.
- Нет, отчего же! - стал оправдываться человек с красной кокардой, - Я бы все равно сообщил.
Но председатель, видимо, хорошо знал, что говорил.
- Вот видишь ли! - усмехнулся он. - Дело с наследством графини Савищевой слишком интересно для всех нас, чтобы мы, со своей стороны, не следили за ним. И я знаю, что и Синий, и Зеленый, и Голубой тоже знакомы с ним немного.
Перечисленные при этих словах неожиданно смутились и потупились. Они, действительно, каждый отдельно, думая, что делает это в полной тайне, намеревались воспользоваться выгодным, на их взгляд, делом…
Глава VII
- Ну что же, значит я не один! - проговорил Красный. - Но только я и подозревать не мог, что еще трое заняты тем же делом!
- Так же, как и они не подозревали, - сказал председатель, - что дело известно еще кому-нибудь, кроме них, а главное, что ваши розыски известны и мне!
Синий кивнул головой и, как бы желая играть в открытую, прищелкнул языком и протянул:
- М-м-да!
Голубой ничего не возразил, а Зеленый начал было отнекиваться.
- Всего третьего дня, - остановил его председатель, - ты рассматривал духовное завещание графа Савищева у нотариуса.
- Ну, и больше ничего! - возразил Зеленый. - Больше я ничего не знаю.
- Хотя этого вполне достаточно для начала дела, - перебил его председатель, не церемонившийся в своем разговоре. - Этот миллион должен попасть к нам сообща, одному тут не справиться! Ну, говори, - обратился он к Синему, - что ты знаешь о графе Савищеве и графине и что ты думаешь об этом деле?
- Я думаю, - начал Синий, - что если бы нашлась возможность к тому, что графиня Савищева изменила свою фамилию, то это был бы большой шаг вперед.
- Ты что же, хочешь выдать старуху замуж? - насмешливо вставил Зеленый.
- Нет, есть иной способ!..
- Какой же?
- А хотя бы добиться задним числом расторжения брака ее с графом, то есть признать ее брак незаконным! Граф-завещатель не предвидел этого случая, между тем если брак будет расторгнут, графиня лишится фамилии и по букве завещания должна будет лишиться и наследства.
- Но тогда оно перейдет к его сыну!
- Ты поглупел! - возразил Синий. - Если брак будет расторгнут, значит и сын тоже будет незаконным и наследовать ничего не сможет, а наследство должно будет перейти в руки дочери брата графа Савищева, который тоже умер, и его дочь - единственная наследница. Где она теперь - неизвестно, но, очевидно именно в силу этой своей неизвестности, ее обстоятельства не блестящи и ее можно будет склонить к послушанию. Надо будет только найти ее.
- Ну, а главное-то? - спросил Крыжицкий. - Есть хоть какая-нибудь возможность самый-то брак объявить незаконным?
- На этот счет у меня уже составился план, - подхватил Синий. - Впрочем, может быть, мы сообща придумаем что-нибудь лучше!
- Придумывать тут нечего! - остановил председатель, - И никакие измышления не нужны. Дело в том, что в метрическом свидетельстве, по которому венчалась графиня, ее годы уменьшены на пять лет. Это ее маменька смастерила, чтобы скрыть года дочери и выдать, что она моложе, чем на самом деле; этого будет достаточно, если иметь в руках метрическое свидетельство - на нем сделана подчистка. С хорошими деньгами это можно будет оборудовать.
- Да нам все уже известно! - воскликнул Красный. - У вас уже все дело как на ладони!
- Как видишь! - усмехнулся опять председатель. - И напрасно ты терял время, чтобы производить розыски по нему.
- Теперь, значит, прежде всего, - проговорил Крыжицкий, - надобно достать подчищенную бумагу, метрическое свидетельство, а затем найти наследниц. Есть хоть какие-нибудь указания, где она?
Председатель отрицательно покачал головой и ответил:
- Никаких.
- Тогда надо их найти! - решительно произнес Оранжевый, молчавший до сих пор.
- Надо их найти! - повторил председатель. - И этим займитесь вы! А добыть метрическое свидетельство мы поручим Желтому; пусть он это сделает.
- К сожалению, я с ней не знаком и она меня не знает! - сказал Крыжицкий, у которого была желтая кокарда.
Председатель пожал плечами и спокойно произнес:
- Ты пойдешь к ней и заинтересуешь ее делом оберландовского наследства, скажешь, что она якобы может получить его, а когда войдешь с ней в сношения, добьешься того, что она передаст тебе свои документы для хлопот по этому наследству.
Крыжицкий молча наклонил голову в знак согласия и того, что он понял все и в дальнейших указаниях не нуждается.
- Ну, - заключил председатель, - на этот раз довольно! Соберемся опять через месяц, на этот месяц работы всем хватит; надо поретивее взяться за это дело, а то мы уже давно не предпринимали ничего крупного, даже перед Парижем и Крымом стыдно. Так надо, чтобы через месяц все было налажено!
И с этими словами он встал, кивнул всем головой и вышел.
- Надо отдать ему справедливость: ловок! - подмигнул вслед ушедшему председателю Красный.
- Н-да-а! Этого не надуешь!.. Все знает! - согласился Синий, отстегивая свою кокарду и пряча ее в карман.
Остальные тоже сняли свои кокарды, спрятали их и опять стали обыкновенными людьми, гостями Крыжицкого.
И Крыжицкий, которого они опять стали называть Агапитом Абрамовичем, как добрый хозяин, пригласил их в столовую закусить чем Бог послал.
Глава VIII
Эти люди, собравшиеся у Агапита Абрамовича под видом гостей на тайное заседание, очевидно, принадлежали к одному из секретных обществ, которых было много в начале XIX столетия во времена процветания масонства и всяких братств, преследовавших по своим статутам более или менее возвышенные цели.
Однако общество, собравшееся у Крыжицкого, возвышенных целей не преследовало, а напротив: задачи у него были самого прозаического свойства; то есть материальные блага, или, попросту, обогащение.
Наряду с масонами, розенкрейцерами, магами, перфекционистами в начале девятнадцатого века в Европе существовало и общество "Восстановления прав обездоленных".