- Завтра ты узнаешь мою волю, Сади, иди домой и жди, но у тебя должно остаться воспоминание о твоем подвиге, - сказала принцесса и, поднявшись с подушек, сняла с пальца кольцо с большим бриллиантом. - Возьми это кольцо в знак моей благодарности. Пусть оно напоминает тебе о принцессе Рошане. Знай, что это кольцо откроет тебе в любое время доступ ко мне.
- Ты слишком щедро вознаграждаешь меня за ничтожную услугу, принцесса!
- Воспользуйся правом видеть меня, которое дает это кольцо, - продолжала принцесса, - я хочу видеть тебя время от времени и знать, чего ты достиг! А теперь можешь идти!
Сказав это, она протянула Сади свою прелестную руку, украшенную дорогими кольцами, и подала ему кольцо.
Сади опустился на колени и с жаром поцеловал протянутую руку.
Принцесса благосклонно кивнула юноше и покинула комнату, в которой Сади еще продолжал стоять на коленях.
Сади поднялся с колен, у дверей его ожидала та же самая прислужница, которая провела его в комнату. Она проводила его в переднюю и опустила за ним тяжелую портьеру.
Когда Сади вышел на лестницу, то лицом к лицу столкнулся с греком Лаццаро, верным слугой принцессы. Казалось, что в эту минуту грек узнал в Сади того, кто ночью вырвал у него из рук его добычу, его жертву…
Грек устремил на Сади взгляд, полный смертельной, непримиримой ненависти, но Сади прошел мимо, к выходу, погруженный в мечты и надежды на будущее.
V. Черная Сирра
Поздним вечером того же дня, когда незнакомец в золотой маске появился в развалинах у дервишей, в одном из домов Скутари у окна стояла бледная, печальная девушка.
Серебристый свет луны падал на мощенный мраморными плитами двор и достаточно освещал девушку, чтобы мы могли узнать в ней красавицу Рецию.
Как недавно еще она была счастлива и беззаботна, а теперь… Отец ее, Альманзор, по словам людей, умер, и Реция даже не могла помолиться на его могиле, так как не знала, где она! Реция была одна, оставлена всеми, потому что ее брат умер еще раньше, чем отец. Но несмотря на горе, в этот вечер в сердце Реции мелькнула надежда. Аллах послал ей человека, благородное сердце которого она сразу поняла! Сади явился, чтобы спасти ее от грека, и теперь образ красивого, благородного юноши всюду следовал за ней. Любовь проникла в сердце Реции, и глаза ее, казалось, искали возлюбленного, а губы шептали его имя! Увидит ли она его снова? Станет ли он искать ее? Любит ли он ее так же, как и она его?
Ночь уже наступила, а молодая девушка все еще стояла у окна.
Дом, в котором Реция стояла у окна, был во дворе, а двор отделяла от улицы высокая каменная стена. Улица была так узка, что лунный свет только местами освещал ее. Везде было пусто и тихо.
Вдруг в тени домов послышался какой-то шорох. Невозможно было разобрать, что это двигалось к дому покойного отца Реции. Здесь это что-то остановилось. Даже вглядываясь пристальнее, трудно было понять, кто был остановившийся, так как он одинаково походил и на человека, и на животное. Однако это неопределенное существо было одето в женское платье, а на голову было накинуто покрывало.
Это существо добралось до ворот дома и стало в щель смотреть во двор.
Во дворе все было тихо. Странное создание осмотрело двор, затем неслышно скользнуло к степе, и тогда можно было ясно увидеть, что у этого существа две необыкновенно длинных руки, которыми оно ухватилось за решетку на верху стены. С необыкновенной силой маленькое чудовище подтянулось на руках и затем в одно мгновение было уже на стене.
Никакая кошка не могла бы забраться легче, чем это существо, похожее на черного гнома. Перелезши через стену, этот маленький гном поднял голову на окна дома.
Реция уже не стояла у окна. Маленький черный гном постоял с минуту, глядя вокруг себя и с видимым удовольствием вдыхая чистый воздух двора-сада, на середине которого бил фонтан, обсаженный кругом благоухающими цветами.
Затем он поспешно прокрался к двери и тихонько постучал. Он глядел в окна, точно зная, что в них должен кто-то показаться. Он постучал еще раз, громче, тогда в окне снова появилась прелестная головка Реции.
Лицо ее выражало испуг и озабоченность, кто бы мог стучаться к ней ночью?
- Реция! - раздался тихий голос. - Открой дверь, Реция, это я, Сирра!
- Ты? Ночью? - с удивлением спросила Реция. - Откуда ты, бедняжка? И как ты попала во двор?
Стоящая во дворе показала на стену.
- Я перелезла через стену, - сказала она. - Я должна была увидеть тебя, Реция! Сойди скорее вниз и открой дверь, мне надо передать тебе нечто важное.
Голос говорившей звучал нежно и приятно, хотя в нем в то же время слышался страх.
Реция сошла и открыла дверь. Она несла в руках маленькую лампу, свет которой, упав на пришедшую, осветил очень некрасивое лицо девушки. Реция взяла ее за руку и ввела в дом, после чего затворила двери.
Сирра была ростом не выше четырех футов, спина ее была сильно сгорблена, и в то время как остальные части тела были очень малы и неразвиты, руки выросли чересчур длинными. Голова, с которой Сирра, войдя, сняла покрывало, тоже была очень велика, а лицо, хотя девушке было всего четырнадцать лет, так некрасиво, старо и загорело от солнца, что прозвище "Черпая Сирра", что значит Черный гном, вполне подходило к его обладательнице.
Она с боязливой нежностью глядела на Рецию, которая обращалась с несчастной крайне ласково, так как знала, сколько несчастная страдает от других.
- Ты так поздно пришла сюда из Галаты? - спросила Реция, предлагая Сирре сесть рядом с собой на подушки, но Сирра опустилась на ковер у ног красавицы, с восхищением любуясь ею.
- Я лучше сяду сюда и буду любоваться тобой.
- А знает ли мать Кадиджа, что ты ночью пошла сюда?
Сирра покачала головою.
- Нет, она этого не знает, - отвечала она, - впрочем, она нисколько не стала бы огорчаться, что я подвергаюсь опасности, потому что, когда я бываю больна, она радуется, думая, что освободится от меня. Но она не должна знать, что я пошла к тебе! Она уже спала и не слышала, как я ушла. Я еще застала одного перевозчика, который согласился перевезти меня. Я должна была видеть тебя, чтобы предупредить и защитить от несчастья.
- Защитить меня? Бедное дитя! - сказала Реция, гладя черные волосы сидевшей у ее ног девушки. - Ты из-за меня подвергалась опасности! Что если мать Кадиджа проснется? Она по-прежнему дурно обходится с тобой?
- Ах, да, - прошептала несчастная, слегка наклоняя голову, - она не может меня видеть, но ведь я не виновата, что такой уродилась, не правда ли, Реция? Ведь ты же всегда добра ко мне, а мать Кадиджа постоянно зовет меня бранными именами. Если она зовет меня Сиррой, как другие, то только тогда, когда накурится опиума.
- Как ты думаешь возвращаться в Галату?
- Этого я еще и сама не знаю, но не бойся, Сирра сумеет придумать, как это сделать. Если не найдется ничего лучшего, то я сумею сама переплыть на лодке без гребца, это совсем нетрудно! Но выслушай меня! Ты подвергаешься большой опасности! Я не могла раньше прийти к тебе!
- Твой испуганный вид пугает меня!
Сирра всплеснула руками.
- Вчера вечером к нам в Галату приехал один знатный господин, - продолжала шепотом Сирра, - хотя я не знаю, кто именно, потому что ом был закутан. Мать Кадиджа выгнала меня вон, чтобы он, как она сказала, не испугался бы при виде меня. Я же тихонько спряталась в темном коридоре рядом с комнатой, в которой мать Кадиджа принимала знатного незнакомца.
- Ты хотела подслушать, Сирра, это нехорошо!
- Если бы я не подслушала, то не смогла бы защитить тебя! Я предчувствовала несчастье! Мать Кадиджа ненавидит вас, и ее ненависть беспредельна!
- Я не думала, что Кадиджа до сих пор не могла забыть, что…
- Она вас всех смертельно ненавидит, - перебила Рецию Сирра, - она хочет вашей погибели и не может никак удовлетворить свою жажду мщения. Ты еще не знаешь Кадиджи - она ужасна. Но слушай дальше. Я приложилась ухом к двери и стала слушать. Я могла отлично слышать все, о чем они говорили между собой. Знатный господин приехал для того, чтобы Спросить, что означает змея, попавшаяся ему на дороге. Мать Кадиджа, вероятно, узнала посетителя, так как сказала, что змея - это твой отец Альманзор и что змею надо уничтожить!
- Ты еще не знаешь, Сирра, какое я получила печальное известие, - с огорчением сказала Реция, - мне сообщили, что мой отец Альманзор не возвратится.
- Не возвратится? Что же случилось?
- Он умер!
- О, какое горе! Какое несчастье! - вскричала Сирра, обнимая колени Реции. - Твой отец Альманзор умер. Но для матери Кадиджи этого мало, она не успокоится до тех пор, пока не уничтожит вас всех. Ты еще жива, она и тебя хочет погубить, Реция, и до тех пор не успокоится, поверь мне, пока не погубит и тебя! Беги, прошу тебя, - продолжала Сирра, с умоляющим видом протягивая руки, - беги, а не то мне придется тебя оплакивать. Я пришла, чтобы сказать тебе все это. Беги, а не то ты погибла!
В то время как Сирра говорила эти слова, ее верхнее широкое платье распахнулось и обнажило сильные руки.
- Что у тебя с руками? - спросила Реция, так как все руки несчастной были покрыты багровыми рубцами, то же самое Реция увидела на шее и на плечах Сирры, когда взглянула на них. - Что случилось с тобой, бедное дитя?
Сирра опустила глаза и не отвечала.
- Я знаю, в чем дело, и без твоего ответа, - продолжала Реция, - ты молчишь и терпишь, но эти шрамы говорят за тебя.