Карты звездного неба в восьмигранной библиотеке
Элеттра сидела в библиотеке и читала. Тяжелый дубовый стол перед ней был завален книгами в кожаных переплетах, одна из них раскрыта на изображении карты звездного неба. Девушка
сверялась с картой, читая книгу, которую держала в руках. Время от времени она заглядывала в другие книги на столе. За единственным окном виднелся богатый сад. Полуденный свет за стеклом казался тусклым и серым, хотя кроны сосен, пальм и других деревьев выглядели густыми и сочными, словно пропитались влагой, которая не падала с неба, затянутого тучами, а сгущалась прямо из плотного воздуха.
Библиотека располагалась в небольшой восьмигранной комнате, битком набитой книжными полками темного дерева, подпиравшими высокий потолок. Узкая кованая лестница вела на второй уровень, где комнату по периметру огибала галерея, также из кованого металла. В глубокой тишине слышался лишь шелест книжных страниц, когда Элеттра их переворачивала, и ее тихое, ровное дыхание.
Девушка подняла глаза. Дверь библиотеки со скрипом распахнулась, вошла ее мать. Она серьезно и молча смотрела на Элеттру, потом уселась по другую сторону стола.
- Элеттра, нам нужно поговорить.
- Сейчас. - Элеттра подняла руку, дочитывая абзац. Она оторвалась от книги и, прежде чем мать успела заговорить, быстро произнесла: - Меня заинтересовал вчерашний разговор с адвокатом дьявола. Про комету, что скоро прилетит. Я хочу побольше узнать об этом. У отца столько книг на эту тему. Так увлекательно. Вы знали…
- Элеттра, я сказала: мы должны поговорить. Ты не слушаешь? Закрой книгу. Пожалуйста.
Неохотно, потупив глаза, девушка закрыла книгу.
- Мы должны все обдумать и обсудить. Скоро помолвка, а там и свадьба. Мы почти не подготовились. Отец беспокоится. Так что…
- Свадьбы не будет.
- Элеттра, не говори так! Если отец услышит, он разгневается. Ты знаешь его нрав.
- А вы знаете, что я чувствую по этому поводу, матушка. Я убегу в университет в Болонье или, может быть, поеду в Испанию, в Саламанку. Там есть чудесный старый университет.
- Довольно! Никуда ты не поедешь. Ты еще девочка, и со свадьбой все решено. Оставь эти глупые мечты. Твой отец дал слово отцу Дженнаро. Сама знаешь, что это значит. Он не может взять его назад.
Элеттра не ответила, погрузившись в напряженное молчание. Она незаметно заложила книгу пальцем и снова открыла ее на странице, которую читала.
- Матушка, мы после об этом поговорим. Я занята.
- Элеттра, ты не можешь пренебрегать своими обязанностями. Время идет. Я не буду сейчас с тобой спорить, но мы, не откладывая, должны обо всем поговорить. Отец очень беспокоится. Прошу тебя, будь умницей и приходи, когда все здесь закончишь. Свадьба будет большой радостью для отца и для нас с тобой. Наше единственное дитя, наша дочь, выходит замуж. Что может быть прекраснее? Так ты придешь?
Уже вновь погрузившись в чтение, девушка кивнула, даже не услышав последних призывов матери. Позже, утомившись от чтения, она решила отправиться на прогулку с прабабушкой, и снова свадебные планы остались неоговоренными.
Пьеса. Действие 1
Актеры прибывают в Кремону
Семья актеров, представляющих комедию масок, известная под именем Ingegni - Таланты, приезжала в город раз в год. Никому не было дела то того, действительно ли странствующая труппа - семья, и даже на самом ли деле они талантливы, коль скоро представления их были увлекательны.
В субботу на рассвете город проснулся от скрипа телег, крестьяне с семьями направлялись на главную площадь на самый оживленный овощной базар недели. Еще не проснувшиеся до конца, крестьяне съезжались с темных сонных полей на улицы, сходившиеся к площади Коммуны, словно вместе с горами желтых дынь, высившихся на телегах, влекли за собой в город и клочья утреннего тумана с берегов реки По. Крестьяне в молчании расставили свои прилавки. Сгрузили с телег корзины, полные до краев красных, желтых и зеленых овощей. Корзины с гладкими восковыми перцами, цуккини, похожими на темно-зеленые дубинки, и блестящими помидорами. Плетеные корзины, полные персиков, груш, яблок и свисающих гроздей винограда неббиоло, покрытых белым пухом и блестящих от росы. Другие были наполнены миндалем, напоминающим формой глаза арабских скакунов, и бугристыми грецкими орехами. На площадь уже стекались старые дамы в черном, что вечно страдают от бессонницы, и взбудораженные дети. Первые - чтобы морщинистыми руками захватить лучший товар, вторые - чтобы, бегая от прилавка к прилавку, глазеть на привезенное.
Перед городской ратушей с темными галереями актеры деловито собирали из широких досок подмостки с деревянными скосами позади. Над сценой они повесили потрепанный занавес, который слегка покачивал ветерок. Стоя в тени колонны у фасада собора, Фабрицио наблюдал за работой актеров.
Актер в кожаной маске, покрытой бородавками и закрывавшей половину лица, стоял на свежесобранных подмостках. Он трижды ударил в барабан и зычным голосом объявил, что пьеса начнется не позже полудня.
- Чудеса и волшебство, каких вам прежде не случалось видеть, - кричал фигляр. - Ingegni в новом амплуа! Удивительные актеры, знаменитые на всем Итальянском полуострове! Они развлекали королей Неаполя и Сицилии, выступали перед императорами и императрицами, герцогами и герцогинями, а также графами и графинями. Прославились, давая представления в Риме, Палермо, Флоренции, Венеции и даже в Париже. Вас поразит их мастерство, восхитит талант, позабавят приключения.
Он входил во вкус. Потоку бездумных преувеличений и откровенного вранья внимала кучка глазастых ребятишек. Фабрицио, наполовину скрытый колонной, молча наблюдал.
Горожане набивали кошелки и торбы на целую неделю, бродили вдоль прилавков, внимательно изучая все привезенные товары, несмотря на то, что знали уже почти всех и каждый делал покупки у одних и тех же торговцев, обычно у дальних родственников. Стоял несмолкаемый гвалт, тут и там слышались разговоры, а деньги переходили из рук в руки.
С возвышения подмостков актер хорошо видел огороженную площадь. Она едва составляла половину площади Святого Марка в Венеции и одну восьмую площади Святого Петра в Риме. Напротив сцены возвышался собор, а слева от него тянулась в небеса большая колокольня. Первый отблеск солнца осветил верхушку башни.
- Волшебство и чудеса, каких вы и представить не могли, - кричал актер, более или менее повторяясь для собирающейся толпы. - Время бесконечных чудес и волшебства!
Фабрицио глубже погрузился в тень колонн и статуй собора и, казалось, вовсе исчез, когда адвокат дьявола, человек из другого времени и места, стремительно вышел из своих уютных покоев. Клочья тумана, подобно призракам поднимавшиеся от реки По, парили над площадью. Их волнообразное движение навевало мысли о морских водорослях, качающихся под водой. Когда адвокат дьявола прошел в метре от Фабрицио, лоскут тумана скользнул между ними, клубясь вокруг плеч и голов двух священников, соединяя их невидимым объятием.
Каждый горожанин в Кремоне мог слышать крики зазывалы на площади. Одетый в яркие цвета, похожий на тропическую птицу, актер тараторил беспрерывно, собирая зрителей со всего города. Они сбегались, забыв о времени, стекались на площадь, завороженные магией его голоса, в котором соединялись вопль коробейника и мягкое обольщение проповедника, способного проникнуть в грудь и пронзить сердце. Голос журчал серебристым ручейком, сверкал молнией и сотрясал
землю раскатами. То был и зверь, и камень, и человек. Любовник, что шепчет тебе на ухо слова, вскрикивает от страсти. То был волшебник, способный размеренным стуком барабана и вкрадчивыми ритмичными речами ввести толпу в транс. Волшебник, алхимик песни.
Другие актеры в масках, одетые акробатами, вышли на сцену, готовые мгновенно ринуться в толпу.
Зазывала окинул собравшихся взглядом.
- Эликсиры, афродизиаки, бальзамы, яды и лекарства, друзья мои! Всевозможные лекарства - от каждой болезни, от боли, укрепляющие, ветрогонные, противоядия и припарки. Любые средства от яда, каких не было даже у царя Митридата. Мы привезли все снадобья, чтобы облегчить вашу жизнь, чтобы исцелить болезни. Для начала, добрые жители Кремоны, вот, в моей руке, пузырек. В нем противоядие от всех ядов Венеции. Можете ли вы поверить в такое?
- Не можем, - крикнул молодой задира, но актер не обратил на него внимания.
- Противоядие действует гарантированно. Если не подействует, приносите назад, обменяем без доплаты и без единого вопроса.
- Разве покупатель не на том свете окажется, если оно не сработает? - поддел его задира.
Зрители засмеялись, зазывала снова не удостоил нахала вниманием и ударил в барабан, покачивая перед толпой закупоренным, запечатанным воском пузырьком. В это мгновение один из акробатов соскочил со сцены, сделав сальто в воздухе, схватил пузырек и пошел через толпу, выискивая того, кто не прочь его купить.
Зазывала уже расхваливал следующую склянку:
- Добрые христиане Кремоны, вы, конечно, слышали про панацею. Одно только это средство исцеляет боль в спине, снимает напряжение в ногах, разглаживает кожу, снимает зуд, смягчает кашель, успокаивает сердце, печень и услаждает кишечник. По правде говоря, я сам подхватил лихорадку в Неаполе, лежал в ознобе, и одна лишь доза этого самого эликсира вернула меня на подмостки в считанные часы. Господь - свидетель.