- Ваша светлость, случай в самом деле любопытный. Вначале я думал, что кандидатуру легко отклонить, ведь он занимался алхимией. В самом деле, наряду с обычными книгами по богословию кандидат владел множеством инструментов и манускриптов, которые ожидаешь найти у адепта алхимического искусства. Очевидно, он около года путешествовал по Европе, собирая книги и тому подобное, в Англии, Франции, Германии. Другие, полагаю, он мог покупать у торговцев, приходящих на баржах по реке По. Уверен, вам известно, что книги с Востока всегда редкость и чрезвычайно ценятся определенными людьми.
Разговаривая с герцогом, адвокат дьявола заметил, что девушка неотрывно следит за беседой, переводя взгляд с одного на другого. Ей было лет шестнадцать. Она с таким вниманием вслушивалась в речи отца и Аркенти, словно стремилась заглянуть прямо в душу говорившему. Аркенти мгновенно понял, насколько она умна, хотя девушка не произнесла ни слова. Молчание не могло скрыть ее живости и любознательности.
- В любом случае, полагаю, местные клирики после смерти Камбьяти спрятали часть библиотеки, боясь, что книги повредят его репутации. Я полагаю также, судя по его книгам из коллекции, его познания в языках почти столь же обширны, как мои собственные, хотя я не уверен, владел ли он подобно мне дюжиной диалектов. Это совершенно необычно для простого провинциального священника. Итак, его ум и просвещенность сомнению не подлежат. Однако истинность и глубина его святости - совсем иное дело. Достаточно сказать, что я не уверен в опасности его алхимических исследований и в его святости тоже не убежден.
В беседу вступила герцогиня. Она все еще оставалась женщиной достаточно цветущей. В черных как смоль волосах виднелась лишь одна седая прядь. Адвокат подумал, что герцогиня, похоже, точно знает, чего хочет, когда она прямо заявила:
- Чувствую, вы были настроены развенчать нашего дорогого Камбьяти. Вы не передумали, увидав его книги?
- Не совсем, однако имеется в этом собрании интригующая закономерность. Большинство работ написаны известными ятрохимиками.
- Ятрохимиками? - Герцог повторил незнакомое слово. - Я не знаю этого слова.
Он жестом велел слуге налить еще вина. Меж тем адвокат заметил, что глаза девушки раскрылись чуть шире. Она облизала губы, вперив в него внимательный взгляд.
- Они были химиками-медиками. Алхимиками, что пытались соединить медицину с алхимией. Пытались от чистого сердца, хотя это и заблуждение. Такие, как Парацельс, Авиценна, Аль-Рази, Роджер Бэкон, Арнольд из Виллановы и другие. Убежден, что именно их исследования растворов, эссенций, бальзамов и экстрактов растений пробудили у нашего кандидата в святые интерес к этому, многие книги изрядно потрепаны, а между страниц хранится множество разнообразных засушенных листьев.
- Так он был всего лишь целителем и знатоком трав? - Элеттра впервые заговорила. Адвокат дьявола перевел на нее пристальный взгляд. Девушка говорила с уверенностью, заинтересовавшей его. А темные проницательные глаза по-прежнему смотрели на него в поисках ответа. Аркенти чувствовал, что для нее это не просто беседа, а нечто гораздо большее.
- Нет, я не считаю, что Камбьяти ограничивался лишь лекарствами, которые, однако, явно интересовали его в первую очередь. У него также много книг и рукописей по астрономии, машинам, часовым и другим механизмам, отливке колоколов и так далее. Он был человеком весьма разносторонним.
Герцог взглянул на адвоката.
- Вам, вероятно, небезынтересно будет узнать, что моя бабушка с ним знакома. Лично. Она всегда благосклонно отзывалась о Доне Фабрицио.
- Она еще жива?
- Да. Моя мать умерла, а бабушка жива. Она очень преклонного возраста, но ясность ума сохранила.
- Она есть в списке опрашиваемых?
- Да. Элеттра вчера помогала ей разобраться в ваших вопросах.
- Славно. Славно. Я бы хотел с ней повидаться
- А нашлись там еще интересные книги? - спросила девушка.
- Да. Как я сказал, круг его интересов был широк. Конечно, у него имелась копия "Historia naturalis" Плиния Старшего, довольно популярного. Плиний, как вы, несомненно, знаете, - он окинул взглядом стол, обращаясь к каждому, - родом из Комо и здесь, в Ломбардии, считается героем. Другая книга написана великим математиком Фибоначчи из Пизы, ее еще предстоит изучить. Еще один труд в собрании, я счел его не менее занятным, принадлежит Франческо Стеллути. "Описание пчелы". Он состоит из больших подробных изображений медоносной пчелы, его я открыл одним из первых, принявшись изучать библиотеку. По моему мнению, описанный в ней особый взгляд на мир природы является сатанинским. Я открыл его впервые и ужаснулся, увидев, что этот Стеллути превратил обычное насекомое в чудовище демонических размеров. Его ужасные глаза и свисающие конечности, его бесформенное туловище при близком рассмотрении напоминают о созданиях преисподней. По крайней мере, я видел подобных демонов на картинах. Право видеть мир в таких подробностях, бесспорно, дано лишь Господу и ангелам его.
- В самом деле, - согласилась герцогиня, а герцог кивнул. Девушка никакой реакции не выказала, казалось, мысль Аркенти ее не заинтересовала.
- Но что еще важнее, просмотрев страницы книги, я нашел стопку рисунков - на всех изображено лицо юной девушки.
Адвокат видел, как глаза девушки сверкнули на его замечание. Почти незаметно, но он был в этом уверен.
- Возможно, то были наброски для его Богоматери, которая находится в соборе, - предположила девушка.
- Да, возможно, - ответил адвокат без всякой убежденности, сделав глоток вина. И тут же продолжал: - Другая занятная книга называется "Химик-скептик, или Химико-физические сомнения и парадоксы, касающиеся спагирических начал, как их обычно предлагают и защищают большинство алхимиков". Автор - англичанин Роберт Бойль. Труд, одно название которого показывает, до какой степени нелепыми могут быть англичане в своих рассуждениях.
"Как это похоже на иезуита, запомнить все название целиком", - подумала девушка.
- Впрочем, я преуменьшил ее значение, - добавил адвокат, - вполне возможно, Бойль опаснее, чем все остальные алхимики разом. Пускай он верит в мошеннические догмы алхимии, но более того, он считает, что изучение химикатов, элементов и прочего подобного ценно само по себе. Многие алхимики, по крайней мере, стремились в своей работе к некой необыкновенной цели, но Бойль в гордыне и высокомерии все великие цели отвергал. К слову об англичанах: перед моим отъездом из Ватикана сюда я услышал об одном англичанине. Много лет назад он предсказал, что вскоре к нам прилетит великая комета, если уже не прилетела.
- Мы об этом не узнаем, - пожаловалась герцогиня. - В последнее время сплошной дождь и туман, небо в тучах днем и ночью много недель подряд. Весна выдалась чрезмерно влажной и теплой.
- А кто этот англичанин? - спросил герцог.
- Ученый, изучавший небосвод. Уже умер. Предсказал, что комета, прилетавшая семьдесят шесть лет назад, вернется в этом году. Об этом в Риме много говорили. Кажется, его звали Голлей, Эдмунд Голлей.
- Галлей, - сказала девушка. - Галлей, а не Голлей.
Немного помолчав, адвокат кивнул:
- Похоже, вы правы.
Герцог пожал плечами.
- Девочка все время проводит в нашей библиотеке. Простите ей эту дерзость, ваше высокопреосвященство. Библиотека, собранная моим отцом, огромна, и сдается мне, она прочла добрых две трети книг.
- Вы преувеличиваете, отец.
- Нет, - согласился адвокат. - Теперь я уверен, она права. Галлей, а не Голлей.
Герцог снова принялся осторожно расспрашивать, прощупывая почву:
- Так, возвращаясь в конечном итоге к делу Камбьяти, вы против его кандидатуры?
Адвокат умолк и улыбнулся. Собираясь ответить, он заметил, что девушка потянулась за вином и выпила. Ее большие темные глаза смотрели на него поверх бокала.
- Ваша светлость, на основе собранных мною сведений кто-то может решить, что заключение по делу, безусловно, отрицательное. Но я уверен, подобная спешка была бы ошибкой. Есть множество факторов, касающихся этой сложной личности, которые стоит рассмотреть. Если я собираюсь выполнять свой долг, то должен тщательно изучить эти факторы. Должен признать, из множества дел, что мне доводилось расследовать, это - самое любопытное и запутанное. Завтра я начну опрашивать людей, возможно, когда все закончится, мы будем знать больше.
У герцога и герцогини оставалось еще множество вопросов, касающихся Фабрицио Камбьяти, но монсеньор Аркенти остановил их, сказав, что предпочитает сперва продвинуться в своем расследовании.