- Босиком теперь иди, растяпа! - Екатерина не дала ей времени переобуться. Обе женщины сели в приготовленную карету. Васька Шкурин встал на запятки, всем своим видом показывая, что будет с ней до конца. На козлы вскочил Алексей, подвинув кучера.
- Но-но, залетные!
Лошади помчались по аллеям парка. Карету на ухабах заносило то влево, то вправо.
Прасковья Брюс, которую мгновенно укачало, позеленев лицом, сидела в правом углу экипажа и часто крестилась. А вдруг поймают? Екатерина взглянула на нее и вдруг рассмеялась.
- Паша, ты даже чепца ночного не сняла!
Брюс обиженно поджала губы.
- Так и ты, матушка, по-прежнему в чепце!
Екатерина стянула кружевную тряпицу и выбросила в окно. Свобода! Страх отступил, ему на смену пришел пьянящий дух свободой. Не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем, сейчас было только настоящее - розовый туман, свежесть листвы, легкий ветерок и призрак погони. Вот она, настоящая жизнь!
Карета резко затормозила.
- Что случилось? - выглянула Екатерина.
Орлов хохотал, показывая на маленького человечка посреди дороги:
- Ваш личный парикмахер, мадам! Не желаете сделать прическу?!
- Давай его сюда, - расшалившуюся Екатерину было не узнать. Молодая, задорная, она сейчас казалось воплощением юности и удачи. - Вы сегодня что-то рано, месье Мишель!
Испуганного француза запихнули в карету и помчались дальше. К чести парикмахера, тот мгновенно оценил ситуацию и принялся за дело, расчесывая спутанные волосы.
- Ваше величество, вы не можете предстать перед народом в таком виде, - бормотал он, наспех ее причесывая. Екатерина хохотала и вертела головой:
- Могу! Теперь я все могу!
Бешеная скачка продолжалась. На смену веселью пришло решительное спокойствие. Екатерина смотрела, как мелькают в окне деревья, как становится все тоньше и тоньше кромка серебристого залива, над которым уверенно поднималось золотое солнце.
- Вот он, мой новый день! - еле слышно сказала она. - начало золотой эпохи России.
Через тридцать верст карета вновь остановилась. Екатерина легко выпрыгнула, решив размять ноги. Орлов и Шкурин зло смотрели на уставших лошадей.
- Не дотянем, - Василий деловито поскреб в затылке. Через пару верст точно свалятся. И так все в пене.
- Пойдем пешком, - прищурив глаза, Екатерина смотрела вперед. - Не сидеть же на пол дороге, ожидая, когда нас догонят.
Орлов взглянул на ее тонкие туфельки, покрытые пылью:
- Негоже, ваше величество, входить в столицу пешком. Сейчас что-нибудь придумаем!
- А чего тут думать? - Шкурин махнул в сторону дороги. - Вон телега. Как раз две лошади. До перекладных дотянем.
На переговоры с крестьянином ушло не так уж и много времени. Помог увесистый мешочек, припасенный на всякий случай Прасковьей Брюс. И снова в путь.
В карете Екатерина спешно переоделась в траурное платье, интуитивно почувствовав, что сейчас этом именно тот наряд, который ей нужен. И только умыла лицо розовой водой, как рядом с экипажем увидела Григория, гарцующего на вороном жеребце.
- Стой!
Он спешился и влез в карету, вытеснив фрейлину и парикмахера. Задернул занавески и припал к полным горячим губам. Обласкал белую шею, коснувшись голубой жилки, и напоследок нежно поцеловал половинки грудей в вырезе платья.
- Соскучился!
Она со смехом отбивалась от медвежьих объятий - не время, Гриша, не время для любви. И тут же прижималась, испытывая новое ощущение - полной и безоговорочной власти!
- Здесь тебя ждет князь Барятинский. Пересядешь в его коляску и въедешь в Петербург, как и подобает императрице.
- А ты? - она тревожно коснулась любимого лица.
- Не волнуйся, я всегда с тобой. Буду сопровождать до Петербурга, а затем поскачу в Измайловский полк. Готовиться к приезду законной императрицы. После поедем в Семеновский. А там - Бог поможет. - Орлов открыл дверцу кареты и помог Екатерине выйти. - Да здравствует, ее величество, Екатерина Вторая!
Увидев склоненные головы друзей, Екатерина вдруг впервые отчетливо осознала - она победит!
ГЛАВА 16.
Ровно в семь часов под барабанный бой коляска остановилась перед казармой Измайловского полка. Екатерина невольно вспомнила свой первый визит сюда. Даже тогда она так не волновалась, как сейчас. Голова кружилась от возбуждения, в глазах рябило, в животе застыл ледяной комок. Сейчас или никогда.
Князь Барятинский помог ей выйти из кареты. Выпрямив спину, и подняв голову, она пошла вперед, мимо шеренг. На губах заиграла лукавая улыбка. Ну же, солдатушки! Что молчите?
Впереди Григорий поднялся на стремена и отдал ей честь саблей.
Тишина взорвалась тысячами голосов:
- Матушке Екатерине ура!
Еще мгновение, и ее окружили плотным кольцом. Не пробиться. Другая бы запаниковала, но только не Екатерина.
- Россия в опасности! Я прошу у вас защиты, - ее звучный сильный голос перекрыл шум.
Сквозь толпу прорвался Разумовский, таща за собой полкового священника с золоченым образом. Екатерину благословили. Затем Гетман упал на колено и поцеловал край ее черного платья.
- Вот наша единственная и полновластная государыня всея Руси! Да здравствует Екатерина Вторая!
- Матушке Екатерине ура! За нее готовы смерть принять!
Гетман попытался добиться тишины - да где там! Солдаты орали, как дети, получившие нежданную, но очень интересную игрушку. Многие предвкушали и вечернее удовольствие - каждому было обещано денежное вознаграждение и чарка дармовой водки. А где одна чарка, там известное дело, и вторая найдется. Разумовский сложил руки у рта и закричал:
- От имени солдат Измайловского полка я присягаю императрице на верность!
- Ура! Ура! Ура!
Екатерина стояла на маленьком островке посредине безумия и купалась в океане солдатской любви. Еще никогда она не чувствовала такого волнующего и сладостного чувства. Даже физическая любовь не могла сравниться с новым ощущением: бесконечные спазмы удовольствия внизу живота. Она не знала, что именно с ней сейчас происходит, но хотела, чтобы удивительные мгновения длились бесконечно.
Сквозь толпу подъехал Орлов. Под ликующие вопли солдат он подхватил Екатерину на руки и посадил впереди себя. Теплый шепот скользнул в ухо:
- Довольна?
- Да! - она обернула к нему сияющее лицо.
- То ли еще будет, - Орлов сиял, как золотой рубль на солнце. - Сейчас едем в Семеновский полк. Я тебя довезу до коляски. Иначе они тебе прохода не дадут. Привыкай к народной любви, императрица! Екатерина в ответ счастливо рассмеялась!
Ее усадили в открытую коляску. Экипаж мгновенно окружили Григорий Орлов с братьями, Кирилл Разумовский, князь Барятинский. Впереди неторопливо двигался священник с высоко поднятым крестом. От креста шло золотое сияние. Завершали это ликующее шествие нестройные ряды солдат. Не прошло и получаса, как колонна достигла казарм Семеновского полка. Там все повторилось. Полк присягнул на верность императрице. Колонна увеличилась в несколько раз, и разросшийся людской поток покатился к другим казармам.
Наконец остался только Преображенский полк. Екатерина пребывала в эйфории, когда к ней подъехал Григорий.
- Сейчас все должно решиться. Будь осторожна.
- Почему я должна быть осторожна? - в первую минуту Екатерина не поняла.
- Нам не удалось переманить офицеров на свою сторону, - Орлов выглядел встревоженным. - В этом полку служит Семен Воронцов, родной брат Елизаветы Воронцовой.
- Как же я сразу не поняла, - побледнела Екатерина. - Он будет стоять до последнего.
- И не только стоять, - помрачнел Григорий. - Я послал Шкурина вперед разведать обстановку. Он только что вернулся. Вместе с майором Воейковым Воронцов обратился с пламенной речью к солдатам и приказал оставаться верными присяге царю. - Екатерина охнула. - Сейчас он идет с ними к нам навстречу. Катя, я не могу тобой рисковать.
- Зато я могу рисковать собой, - оборвала его Екатерина. - Мы не можем показать им свой страх. Да и страха, если подумать, уже нет. Никто, Гриша, слышишь, никто не заставит меня свернуть с этого пути! У меня на пальцах позолота от короны. И я не хочу, чтобы она осыпалась. Где мы можем их встретить?
- Недалеко от церкви Казанской Божией Матери, - быстро ответил Орлов. - Это идеальное место. Вряд ли кто-нибудь из них решиться стрелять рядом с храмом. В любом случае наших сторонников больше. И да поможет нам Бог!
- И да поможет нам Бог! - повторила Екатерина, глядя, как он скачет вперед, призывая самых надежных людей сплотиться вокруг ее экипажа.
Два огромных людских потока столкнулись у самого входа церкви. И замерли. Екатерина чуть привстала, разглядывая стройные ряды противника. Если ее преимущество - численность, то у Преображенского полка - вооружение и дисциплина. И, похоже, ребятушки настроены весьма решительно.
Екатерина вздрогнула, увидев, как вперед выехал Григорий Орлов.
- Именем ее императорского величества Екатерины Второй приказываю сложить оружие!
Короткий ропот. И снова звенящая тишина. Затем злой приказ Воронцова, который Екатерина не расслышала, но прекрасно поняла. Лязг. Ружья сняты с ремней.
Позади нее раздался пронзительный женский визг и тут же стих.
- Если они открою огонь, мы пропали, - почти равнодушно заметил Разумовский. - Как только толпа запаникует, считайте, что мы уже на пути или в Сибирь или на плаху. Вы что предпочитаете, ваше величество?
- Стыдитесь, граф! - к императрице вновь вернулась лихая веселость. - Какая Сибирь? Впереди слава.
Она легко выпрыгнула из коляски и пошла по направлению к полку.