Ирина помолчала, собираясь с мыслями.
- А ты не боишься, что я тебя втяну в неприятную историю?
Она смотрела в стол, не поднимая глаз на Корсакова, и он не смог промолчать:
- Пока получается, что я тебя втянул.
- Нет. Я уверена, все, что произошло сегодня на улице, случилось бы у меня в квартире. И без тебя.
- Ну, если ты не намерена сейчас же выставить меня вон, то хватит играть в загадки. Рассказывай!
- Дело в том, что дед, как я поняла уже после его смерти, имел самое прямое отношение к строительству метро.
- Да, ты говорила об этом, - напомнил Корсаков.
- Нет. Я говорила, что он работал на строительстве метро, когда пришел из деревни. А сейчас речь идет, как я догадываюсь, о времени с сорокового по сорок седьмой год. Я ведь сказала, что этот период из всех рассказов выпадал. И, судя по всему, дед занимался какими-то секретными работами. Потому и искали его записи чины из КГБ.
- Думаешь, из КГБ?
- А тут и думать нечего. Бабушка потом подтвердила, что этот мужик - генерал КГБ, который все эти вопросы курировал и обеспечивал безопасность. И не просто безопасность, а государственную безопасность.
- Уж прямо "государственную"?
- Ты даже не представляешь себе, о чем идет речь.
- Ну, почему не представляю? Все эти байки о московском подземелье уже давно известны.
- Известны байки, а я говорю о реальностях. А настоящее метро - только часть гигантской системы магистралей и переходов, которыми прошита вся подземная Москва. Ты даже вообразить не можешь масштабы всей системы!
- Системы?
- Именно, - кивнула Ирина. - Я много позже об этом догадалась, когда заново перечитывала записи деда. Видимо, он выполнял какое-то задание самого высокого уровня, потому что там есть записки, написанные Сталиным, Молотовым, Кагановичем. А уж записок от разных начальников рангом ниже - пруд пруди.
- То есть ты думаешь, что твой дед Егор вел какие-то секретные линии метро?
- Я уже не думаю. Я теперь знаю, что он был ответственным за создание единой системы подземных коммуникаций. Понимаешь, - продолжала она, видя недоумение Корсакова, - подземные ходы появились в Москве давным-давно, и большинство из них делали тайком, никого не оповещая, что такой новый подземный ход появился. Кроме подземных ходов создавали и подземные помещения самого разного назначения: от тайных хранилищ до личных казематов.
- Ну, и что?
- А то, что кому-то пришла в голову мысль увязать все эти ходы в единую систему.
- Зачем?
- Ну, мало ли зачем! Ты, например, знаешь, что планировали взорвать Москву в случае, если немцы смогут ее взять?
- Да, слышал.
- Ну, так, неужели непонятно, зачем эти ходы с их подробными схемами?
Корсаков думал недолго. Собственно, ответ лежал на поверхности.
- Изначально к этим ходам имел прямое отношение Ягода?
Ирина посмотрела на него с удивлением:
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
- Но не все! За всем этим в самом деле стоял Ягода, но главное не в этом.
- А в чем?
- Дед Егор как раз и отыскивал ту систему коммуникаций, которая была создана по приказу Ягоды…
- Сталина?
- Нет, Игорь, не Сталина, а Ягоды. И делали это тайком, используя тех, кто был каким-нибудь образом зависим от него. Там работали и подследственные, и заключенные, и, видимо, те, кого в любой момент могли арестовать. Ягода создал гигантскую сеть, по которой можно из любой точки Москвы добраться практически в любую другую. И сделать это под землей, совершенно незаметно.
- И Лобанов просил тебя проконсультировать кого-то по этим схемам?
- Не совсем так. Он просто спросил: могу ли я ответить на несколько вопросов по темам моих студенческих работ. И только! Хотя, конечно, студенческие работы так или иначе касалось истории подземных коммуникаций.
- Ну, а где эти тетради?
- Да, ты с ума сошел! - Ирина даже отшатнулась. - Я их на следующий день принесла, и мы с бабой Евдокией их сожгли. Нам даже пришлось покурить, чтобы никто нас не заподозрил.
- Значит, тетради уничтожены?
- Да.
- Точно?
- Ты мне не веришь?
- Дело не во мне, моя милая. Дело как раз в другом.
- В чем?
- В том, что теперь это надо доказать тем, кто хотел к тебе прийти.
- Не понимаю.
- Вижу, что не понимаешь. Я повторю твой рассказ, а ты слушай и соображай. Много лет назад твой дед Егор занимался совершенно секретными делами. Настолько важными, что прямые указания ему давал сам Сталин. Фактически он, по указанию Сталина, расследовал дело о создании системы секретных подземных коммуникаций. Дело это было настолько секретное, что после его смерти КГБ решил изъять все его записи, опасаясь разглашения информации. Оказывается, что через много-много лет кому-то стало известно, что такие сведения существуют.
- Почему ты так решил?
- Потому что звонили Лобанову.
- И что?
- И то, что потом пришли к тебе.
- Но он сам им подсказал.
- Подсказал вчера, а пришли сегодня. Почему?
- Почему?
- Потому, что наводили справки. Не хотели идти вслепую. А наводя справки, наверняка узнали и о твоем родстве, и о том, какие работы ты писала. Наверняка сделали запрос в твой институт.
Ирина растерянно молчала. Видимо, только сейчас она осознала, что произошло днем на улице и что еще может произойти.
Корсаков подумал, что она сейчас снова заплачет, но Аристова словно окаменела.
Молчание приближалось к точке взрыва, и Корсаков понял: надо сказать хоть что-нибудь.
- Теперь нам надо понять, как связаны эти тетрадки деда Егора с тем, что Кремль со вчерашнего вечера стоит на ушах?
- Кремль стоит на ушах? - удивленно повторила Ирина.
Корсаков хотел ответить, но не успел, потому что внезапно где-то в глубине квартиры зазвенел телефон.
Он звонил долго. Так долго, что Корсаков понял: это звонят ему. Спроси его, почему он так решил, Игорь не знал бы, что ответить, но убеждение зрело.
Надо было проверить еще одну возможность, и он, отбросив церемонии, спросил:
- Твой друг давно уехал?
- Недели две, - ответила Ирина и закашлялась. Видимо, она тоже не ожидала этого звонка.
- Ты тут часто бываешь? - спросил Корсаков и по заминке Ирины понял, что угадал.
Что-то царапнуло, но он продолжил:
- И часто телефон при тебе звонил?
- Ни разу, - тут же ответила Ирина. - Я даже не знала, что он здесь есть. Сейчас ведь все с мобилами.
"Все с мобилами"! Вот именно! А они-то ведь сразу выключили свои мобильники, чтобы их не смогли засечь!
Скорее всего это звоня г ему.
- Где телефон?
- Ты с ума сошел. А если это "те"?
- Тогда я что-нибудь придумаю.
Корсаков подошел к телефону, который все так же трезвонил. Ну, если звонят, значит, выследили, хотят что-то предложить, пульсировала надежда. В крайнем случае надо попытаться как-то вывести из всего Ирину.
Он думал обо всем отрешенно, будто читал книгу или смотрел очередную серию кровавого боевика. И снял трубку, надеясь, что сможет сказать "вы ошиблись номером".
Но успел сказать только "алло", и трубка успокоила:
- Игорь, это Сева Рябцов.
2010, июнь, Москва