- Тогда он потеряет престол. В этом случае моя дочь была бы несчастна. Теперь же она свободна от этого страха. Если Ашоту удастся унаследовать престол отца, я сделаю его своим зятем.
- А может быть, гардманская княжна не покорит его сердце? - спросила я князя.
- Тогда это сделает за нее поддержка могущественного Саака Севада, - сказал князь уверенно. - Отряд храбрецов, который я ему дал, - залог обручения. Он сказал: "Я в долгу перед тобой". Мы поняли друг друга, и царевич вспомнит свое обещание, тем более что и в будущем ему нужна будет моя помощь.
- Значит, моя Саануйш будет царица? - спросила я твоего отца.
- Да, я решил это, как только царевич въехал в Гардман, - ответил князь твердым голосом.
- В этот день, моя дорогая Саануйш, была решена твоя судьба.
5. О том, какие препятствия угрожали судьбе Саакануйш
- Войско царевича уже до прихода в Гардман, - продолжала Седа, - вступило в бой с отрядом арабов, находившимся в Бердадзоре. Царевич разбил и рассеял их. В этом сражении один из соратников царевича оказался ранен и вынужден был остаться в нашей крепости до выздоровления. Это был князь Геворг Марзпетуни. Князь был ранен в правую руку. Его лечил опытный лекарь. Хотя рана и не была опасной, но нуждалась в длительном лечении. По приказу Севада, я стала ухаживать за больным, и, чтобы он не скучал, сидя около него, подолгу беседовала с ним. Князь Геворг был милым и добрым человеком. Вскоре мы подружились. Он рассказывал о военных событиях и поведал о царевиче много такого, что внушило мне добрые чувства к нашему будущему государю. Во время одной из бесед я сказала князю Геворгу:
- Мне кажется, что гардманская княжна будет супругой царя.
- Почему ты так думаешь? - спросил он.
- Князь Севада высказал такое желание, - сказала я. - Если бы князь не имел твердой надежды, он не стал бы говорить об этом.
- Его желание не осуществимо, - загадочно ответил Марзпетуни.
- Почему? - спросила я изумленно.
- Это тайна, выдать которую я не могу, - ответил он.
Говоря откровенно, я очень опечалилась. Князь Геворг был другом царевича и, насколько я его узнала, серьезным и скромным человеком. Он не мог говорить необдуманно. Его слова встревожили меня. "Что же может воспрепятствовать этому союзу?" - думала я. После тревожных размышлений я решила во что бы то ни стало узнать от князя эту тайну. Однажды, когда я, наложив на рану прописанное врачом снадобье, стала ее перевязывать, князь сказал мне улыбаясь:
- Чем мне отблагодарить тебя, сестра Седа?
- Благодарить меня, князь, не надо, - сказала я. - Если армянина ранят на поле боя, долг каждой армянки исцелить его раны.
- Нет, сестра Седа, я в долгу перед тобой и буду очень рад, если ты скажешь, чем я могу тебя отблагодарить.
Я улыбнулась.
- Ведь ты мне скажешь, сестра Седа? Не правда ли? - снова спросил князь.
- Я не сделала ничего, заслуживающего благодарности, - ответила я. - Но если ты хочешь оставить меня в долгу перед тобой, то, пожалуй, я скажу, чего мне хочется.
- Говори, умоляю тебя, - сказал князь.
- Открой мне тайну, которая мешает царевичу жениться на дочери князя Севада.
Князь улыбнулся и ничего не ответил.
- Разве это так трудно сделать? - спросила я.
- Очень трудно, сестра Седа. И я вдвойне буду тебе обязан, если ты возьмешь обратно свою просьбу.
- Нет, или это, или ничего!
Князь покачал головой:
- Эту тайну не знает даже моя жена, княгиня Гоар. Прости меня, сестра Седа, ты, конечно, почтенная женщина, но я вообще боюсь доверять тайны женщинам.
- Ах, князь, это старое заблуждение, переходящее от отца к сыну, - сказала я. - На самом деле женщины умеют молчать лучше, чем мужчины.
Князь рассмеялся.
- Ты с этим не согласен?
- Мы с тобой друзья, сестра Седа, и потому мне нет надобности скрывать от тебя свои взгляды, - сказал князь. - Женщины крепко хранят только свои любовные тайны, а для всего остального уста их раскрыты.
Я засмеялась, потому что в душе была согласна с ним.
- Но я в этом отношении совсем не похожа на других женщин.
- Все женщины говорят о себе то же самое, - заметил, смеясь, князь. - Ни одна из них не хочет походить на другую. Но в жизни я еще не встречал хотя бы двух женщин, не схожих между собой. И как раз лучшая из них оказывалась самой слабой.
- Ты так плохо говоришь о нас, что я могла бы обидеться и взять свою просьбу обратно, - сказала я князю. - Но я не обижаюсь, в твоих словах есть доля правды. Своим примером я хочу доказать, что существуют на свете и такие женщины, которые умеют молчать.
- Я ждал, когда ты это скажешь, сестра Седа. Теперь я могу исполнить твою просьбу, не нарушая своего долга, - серьезно произнес князь. - Я сообщу тебе тайну, которая известна только мне, как другу и соратнику царевича. Надеюсь, что эта тайна умрет в твоем сердце.
- Да, - подтвердила я.
- Царевич не может жениться на дочери князя Севада потому, что он любит другую, которой он предан душой и сердцем, - сказал князь почти шепотом.
- Кого, Седа, кого? Жену Цлик-Амрама, да? Скажи скорей, ее назвал князь? - вскочив с места и почти задыхаясь, воскликнула царица.
- Сейчас, милая, сейчас. Не торопись. Этим ты ничего не изменишь, не мучай же зря себя.
- Ах, Седа, ты испытываешь мое терпение… Что ты медлишь?
- Я вовсе не медлю.
- Значит, жену Цлик-Амрама?
- Нет.
- Но кого же?
- Цлик-Амрам тогда не был женат.
- Кого же он любил?
- Дочь князя Геворга, родоначальника севордцев.
- Князя Геворга, который вместе со своим братом Арвесом был замучен в Пайтакаране начальником евнухов князя Апшина?
- Да, царица.
- Но ведь это она, Аспрам! Дочь князя Геворга была когда-то невестой царевича, а теперь жена Плик - Амрама.
- Да, это так.
- И любовница царя, моего мужа.
- Тише, милая царица! Прислужницы часто подслушивают.
- Ах, Седа, к чему эти предосторожности?.. Мое горе и без того известно всем!
- Нет еще, царица, еще нет…
- Хорошо, рассказывай, что сказал затем князь.
- Он сказал, что царевич любит эту девушку.
- Это я уже слышала. А ты не спросила, как началась эта злосчастная любовь?
- Как же, спросила; и он рассказал мне следующее. Еще до смерти князя Геворга царевич Ашот был заложником у Апшина. Начальник евнухов, убивший родоначальника севордцев, был близким человеком царю Смбату. Царь, узнав о смерти князя Геворга, написал обвинительную грамоту, требуя кары за его убийство. Начальник евнухов, чтобы смягчить сердце царя, тайно от Апшина освободил царевича Ашота вместе с несколькими армянками княжеских фамилий и отправил их к царю. Смбат, конечно, выразил ему свою благодарность, а царевича Ашота отправил в Утик, чтоб утешить вдовую княгиню севордскую. Вот тут-то молодой Ашот и встретил прекрасную севордскую княжну.
- И влюбился в нее?
- Да. В доказательство этой любви князь Марзпетуни привел один случай, достойный внимания.
- Какой же именно?
- Когда, по приказу Юсуфа, тиран Гагик Арцруни со своими и арабскими войсками напал на царя Смбата, чтобы взять в плен и убить его, царь поставил во главе войск своих сыновей Мушега и Ашота и послал их против Гагика. Братья, встретив тирана, вначале разбили арабов, но в конце боя отряд севордцев, которыми командовал Ашот, изменил своему начальнику, оставив поле битвы. Армянское войско потерпело поражение, а Мушег, сражавшийся, как лев, попал в руки врагов. Но даже эта измена не охладила Ашота к севордцам. Он вместе с ними вернулся в Утик, несмотря на то, что брат его был пленником в Двине.
- Как давно началось мое несчастье…
- Я же говорила, что корни твоих невзгод скрыты в прошлом.
- А потом? Почему же потом Ашот оставил севордскую княжну и женился на мне?
- Государственные расчеты, моя царица! Этого брака требовали интересы царства. Ашот оказался один против сильных врагов. Саак Севада со своим гардманским войском был выгодным союзником.
- И дочь Севада была принесена в жертву…
- На то божья воля…
- Какая там божья воля? Не бог, а ты, Седа, причина моего горя!
- Я? Что ты сказала, царица? Я причина твоих несчастий?! О, не говори так! Твои слова - проклятье для меня! - взволнованно воскликнула Седа.
- Да, Седа, ты сделала меня несчастной! Если бы ты сейчас же рассказала обо всем моему отцу, он не стал бы жертвовать своей дочерью во имя интересов Ашота.
Седа многозначительно посмотрела на царицу и ничего не ответила.
- Разве я не права?
Кормилица молчала.
- Почему ты не отвечаешь?
- Моя вина гораздо тяжелее, чем ты думаешь.
- Что ты еще сделала?
- Я не сдержала слова, данного князю Марзпетуни, и в тот же день, как он покинул нашу крепость, сообщила обо всем твоему отцу. Я не могла молчать. Речь шла о твоей судьбе.
- Что же отец?
- Рассмеялся. Особенно когда я заговорила о том, что замужество с Ашотом сделает тебя несчастной.
- Почему же он рассмеялся?
- Он сказал, что молодые люди имеют до женитьбы тысячи связей, которые порываются после законного брака. Любовь царевича - случайность и вызвана жалостью, которую он почувствовал, увидев севордскую княжну, одетую в траур в дни горя. "Любовь часто рождается там, - сказал он, - где живет сострадание. Придет время, царевич займется государственными делами и забудет княжну. Я же, - продолжал он, - постараюсь направить события так, как мне этого хочется".
- И что он сделал?