- Гадкие вещи. Слово "мамзер" было худшим из оскорблений. Таких детей считали отбросами общества. И мать, и ребенок становились изгоями. В Книге премудростей Соломона, главе третьей, стихи с шестнадцатого по девятнадцатый, и главе четвертой, стихи с третьего по шестой, говорится, что таких детей следует счесть "никчемными" и даже в старости не должно оказывать им почтение. После смерти им будет отказано в Царстве Божием. Во Второзаконии, главе двадцать третьей, стихе третьем, четко говорится, что "сын блудницы не войдет в общество Господне и до десятого колена его".
- Меня не заботит то, что будет после смерти, - отрезала Калай. Ее рыжие волосы развевались на ветру. - Что грозило ему при жизни? Его наказывали?
Заратан вытер об одеяние потные ладони и судорожно облизнул губы. В горле пересохло.
- Иисуса могли наказывать любыми мыслимыми способами. Мамзеры не имели права занимать публичные должности, а в тех случаях, когда их дела рассматривались в суде, решения всегда могли быть признаны недействительными. Они не имели права на законный брак с законнорожденными иудеями. Если у них рождались дети, существовала большая вероятность того, что этих детей убьют. В Книге премудростей Соломона говорится, что "потомство этих нечистых союзов рассеется… бурею будет вырвано с корнем".
- Так вот почему Господь наш не женился, - сказал Кир. - Просто не мог?
- Возможно. А может быть, решил придерживаться безбрачия. Я согласен скорее со вторым вариантом. Было множество религиозных сект, каждая из которых предрекала скорый приход Царства Божия, так что жениться было бы бессмысленно. Это то, чему учили и ессеи в Палестине, и терапевты в Египте. Если Господь наш принадлежал к какой-либо из этих сект аскетов, то его обет не жениться и не иметь детей был окончательным и бесповоротным.
- Ты думаешь, он входил в какую-то из таких общин? - спросил Кир.
"Господь мой - незаконнорожденный? Не верю. Это ересь!"
Возвышенные и загадочные истории о непорочном зачатии были одними из самых любимых у Заратана. Самые значительные переживания во время ночных бдений были связаны именно с теми моментами, когда он думал о непорочном зачатии.
- Думаю, вполне вероятно, что Господь наш изучал магию и целительство у терапевтов в Египте, а затем вернулся в Палестину, чтобы продолжить Свое обучение уже у ессеев, - сказал Варнава. - Философ-неоплатоник Цельс пишет в своей книге "Истинное слово", что Иисус отправился в Египет, чтобы изучать магию. Общины ессеев и терапевтов были также известны своими обширными познаниями в медицине, лучшими в мире на тот момент.
- Так вот как Он творил Свои чудеса, - с равнодушием язычницы заявила Калай, - исцелял, будучи мастером искусства врачевания.
- Его чудеса творились силой Божией! - заорал Заратан. - Как еще ты сможешь объяснить то, что Он воскресил мертвого?
Калай уже открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но брат Варнава не дал ей сделать это.
- Я всегда считал, что дело тут в мази Иисусовой, - тихо сказал он.
- Он изобрел мазь, при помощи которой можно воскрешать мертвых? - нахмурившись, спросила Калай.
- Это просто смешно! - крикнул Заратан.
Варнава положил на колени рыбу на прутике и оторвал от нее тонкий кусок мякоти.
- Насколько нам известно, Мархам-и-Иса, мазь Иисусова, упоминается во многих старинных трактатах по врачеванию, - сказал он, жуя рыбу. - Очевидно, она заставляла раны заживать с потрясающей быстротой и даже могла воскресить мертвого. Или, по крайней мере, того, кого принимали за мертвого.
Заратан в ужасе смотрел на Варнаву.
- Брат, а что это за безголовый демон, которому повинуются ветра? - спросил тем временем Кир.
Взгляд Заратана метнулся в его сторону. Во имя Господа всеблагого, почему Кир просто не протянет руку и не даст этому старику пощечину, чтобы привести его в чувство?
- Всякому, кто читал Псалмы, известно, кому повинуются ветра, - ответил Варнава. - Господу. Но в египетском папирусе, где излагаются магические знания, говорится, что ветра повинуются безголовому демону, владыке мира сего, ибо боятся его. Он могущественная фигура в текстах о древней магии. А почему ты спросил?
Кир огляделся, словно боясь, что его кто-нибудь услышит.
- Когда я и брат Заратан были в крипте библиотеки, мы нашли книгу Папиаса "Толкование пророчеств Господа". Там было упоминание…
- Ах да, в четвертой главе, - ответил Варнава, сдвинув густые брови и оценивающе поглядев на Кира. - Ты прочел ее, брат?
- Ну, не всю, - смущенно ответил Кир. - Фраза была зашифрована, но я понял ее в той части, где говорилось о Пантере, безголовом демоне и Жемчужине.
Варнава удовлетворенно кивнул.
- Это куда больше, чем смогли понять в этом тексте большинство монахов. Даже после многолетней работы. Ты умеешь работать с шифрами?
Кир долго думал, прежде чем ответить.
- Когда я служил в армии, мне приходилось расшифровывать закодированные послания, адресованные полководцам, - сказал он. - Не то чтобы я очень преуспел в этом, но отрывок, о котором мы говорим, был записан простым шифром с заменой букв из греческого, еврейского и арамейского алфавитов.
- Но это мог понять лишь человек, знающий все три этих языка. Ты знаешь еврейский, Кир? - спросил Варнава.
- С трудом читаю, брат. Он близок к арамейскому, поэтому я могу уловить общий смысл написанного, но не перевести в точности.
Калай подтянула к себе ноги, опершись руками на колени. Стали видны ее ступни и лодыжки.
- Я могу переводить с еврейского, - сказала она. - Моя бабушка была еврейкой. Она начала читать мне священные иудейские книги, когда мне было четыре года. Я не читаю, но понимаю смысл слов, поэтому могу управиться и с арамейским, ходя до Кира мне далеко.
Заратан судорожно вцепился зубами во вторую жареную рыбу из тех, что ему дали. Его слегка мутило, и процесс жевания и глотания помогал ему прийти в себя.
Варнава, не отрываясь, глядел на Кира. Судя по его лицу, он изменил свое мнение о нем.
- Кир, возможно, Калай и Заратан смогут грести, пока мы не достигнем ближайшего поселка, а ты сядешь в лодке рядом со мной. Я хочу кое-что тебе показать. Возможно, ты сможешь понять это лучше меня.
- Конечно, брат.
Заратан швырнул в костер рыбьи кости.
- Вы сказали, что многие источники, подтверждающие, что Господь наш был мамзером, - иудейские. Очевидно, их целью было лишь очернить Господа нашего. Не поверите же вы…
- Есть и другие источники, Заратан, - тихо прервал его Варнава. - И некоторые из них ты прекрасно знаешь.
- Правда? - моргнув, чтобы прийти в себя, спросил Заратан.
- Помнишь такие слова: "Того, кто знает отца своего и мать свою, нарекут сыном шлюхи"?
- Конечно. Господь наш говорит это в Евангелии от Фомы, стихе сто пятом, но Он имел в виду…
- Я думаю, брат, Он имел в виду именно то, что сказал. Даже в утвержденных Собором Евангелиях, из тех, что написаны до двухсотого года, есть схожие моменты. Затем число людей, редактирующих Евангелия исходя из своей точки зрения, превысило разумные пределы, и эти тексты перестали заслуживать доверия. Они…
- Ты одержим демонами! Неудивительно, что церковь послала людей, чтобы сжечь наш монастырь! Возможно, мне следовало помочь им!
Кир, закрывший глаза при слове "шлюха", проигнорировал выкрики Заратана.
- Варнава, а где об этом говорится в утвержденных Евангелиях? - спросил он.
- Кир… - мягко ответил Варнава. - Вспомни историю Марка. В храме в Назарете люди называли Иисуса сыном Мириам. А иудеи не вели род по женской линии до разрушения Храма в семидесятом году. В те времена, когда Господь наш был в Назарете, род прослеживался только по мужской линии. Назвать человека сыном его матери означало жестоко оскорбить его. Это означало, что его происхождение со стороны отца сомнительно. Евангелия, написанные на двадцать - тридцать лет позже Евангелия от Марка, такие как Евангелия от Иоанна, Матфея и Луки, стараются замаскировать этот факт. Посему, к примеру, у Матфея в главе двенадцатой, стихе пятьдесят пятом, Мириам заменили на Иосифа, как и у Иоанна, в главе шестой, стихе сорок втором. А позднее редакторы изменили и Евангелие от Марка, называя Иисуса сыном плотника. Евангелие от Марка чаще всего подвергалось редактуре, такой, чтобы его текст подтверждал тексты Матфея и Иоанна. И это позор. Книги имеют право говорить сами.
Он покачал головой.
- Кроме того, в Евангелии от Иоанна вообще не упоминается имя матери Иешуа. Как и в Посланиях Павла. Она стала отверженной, имя ее решили предать забвению.
"Это невозможно!" - подумал Заратан, но не смог вымолвить ни слова.
Варнава посмотрел на рассветное небо. Над горизонтом поднимался огромный оранжевый шар солнца, и пустыню заливало золотое сияние. Линия горизонта дрожала и расплывалась, будто земля и небо плавились и сливались воедино.
- Также существуют многие другие документы второго столетия от Рождества Христова, относящиеся к этой истории. Такие, как труд Цельса, написанный в период со сто пятидесятого по сто семьдесят восьмой год. Он также знал историю Иешуа бен Пантеры и рассказывал о ней.
Заратан глянул на Кира. У того было выражение лица, как у человека, которого ударили по голове камнем: ошеломленное, с открытым от изумления ртом.
- Но, брат, откуда же взялась история об Иосифе как об отце Иисуса? - спросил Кир.