Ближе к причалу на мраморных скамьях восседали знатнейшие жители города. Македонские воины при полном вооружении стояли у причала. Рядом с ними Филокл беседовал с ближайшими советниками и друзьями Птолемея.
Толпа заявляла о своем нетерпении криками, песнями, шутками. Жрецы и вельможи держали себя с достоинством, – одни тихо переговаривались, другие хранили молчание.
Все с нетерпением ждали Птолемея с молодой женой Эвридикой, пристально вглядываясь в синюю гладь моря.
Жившие в Александрии греки устроили накануне праздник в честь Птолемея и его жены.
На алтарях греческих богов множество жертвенных животных были преданы закланию.
Едва вдали показался парус, в народе послышались радостные восклицания.
– Плывут! Плывут!
– Интересно, какая у него жена?
– Одно слово, македонянка!..
– Теперь Египет во власти македонцев.
– Это лучше, чем персов.
– Лучше бы Птолемей женился на египтянке.
– Перестаньте драться друг с другом.
– Не наступи на кошку!..
– Осторожнее, эллин, не толкайся. Египет принадлежит не толь ко вам, но и нам, египтянам.
Большой парус всё ближе и ближе приближался к ожидавшей толпе.
Вскоре веселые и резкие звуки труб приветствовали подошедшую к причалу триеру.
Как только Птолемей и Эвридика ступили на египетскую землю, раздался стройный хор голосов.
– Живите в мире ради вас самих и ради египтян!..
– Да распространится счастье и благоденствие над Египтом!..
Первым к Птолемею и Эвридике приблизился жрец Тимофей и громко произнес благословение богов их новому совместному дому. Во время его речи, многие взоры были обращены на Эвридику.
– Похожа на египтянку, смуглая и черноволосая.
– Уж больно неприветливый у нее взгляд.
– А у Птолемея такое красивое, открытое лицо.
– Найти женщину, достойную нашего Птолемея, трудно. Он велик душой.
Молодые егяптянки с восхищением рассматривали Менелая. Природа одарила его всем, что может желать себе двадцатилетний юноша. Его благородное лицо было достойно резца греческих скульпторов. В его лучистых глазах светились доброта и смелость. Стройная мускулистая фигура отличалась большой силой и ловкостью.
Вслед за жрецом Тимофеем к Птолемею подошел Филокл. Они крепко обнялись. Птолемей представил своего ближайшего сподвижника Эвридике и Менелаю.
Эвридика с первого взгляда не понравилась Филоклу, – он был удивлен выбором Птолемея, тонкого ценителя женской красоты. "Такие женщины быстро становятся жертвами своей алчности и ненасытной жажды жизни", – подумал он.
Девушки в праздничных нарядах преподнесли Эвридике золотую повязку, обвитую множеством душистых фиалок.
Принимая повязку из рук самой красивой девушки, Эвридика поцеловала её.
Не ожидавшая такой торжественной встречи, Эвридика сразу же почувствовала себя повелительницей над всеми окружающими её людьми. Отец распорядился её судьбой гениально. Она уже не сомневалась, что в жизни ей повезло больше, чем сестрам. Теперь Эвридика была спокойна. Довольная улыбка мелькнула, на её губах.
Под приветственные крики толпы, желающей Птолемею и его жене счастья, они вошли в украшенные гирляндами цветов носилки, и двенадцать рослых рабов понесли их во дворец.
Стража, выставленная вдоль дороги, была данью уважения к заслугам Птолемея.
Во дворце всюду царило большое оживление.
В связи с возвращением Птолемея с молодой женой, его дворец был богато украшен. Бесчисленные гирлянды из прекраснейших цветов обвивали колонны. Яркие ковры подчеркивали великолепную роспись стен.
Залы были заполнены телохранителями и важными сановниками, жрецами и рабами в праздничных одеждах.
Филокл вместе с египетскими вельможами решили поразить новую хозяйку дворца роскошным пиром и необычным представлением.
Пространство между стенами и колоннами было заполнено редкими растениями и цветочными кустами, за которыми скрывались музыканты, встречающие гостей торжественными мелодиями.
Посреди зала стояли красивые столы с изысканными блюдами, прекрасно подобранными корзинами с фруктами и сладостями, изящными вазами с цветами.
В самом центре зала возвышалось золотое украшение, похожее на алтарь. Оно было обвито венками, а из вершины его поднимался приятный дым дорогих благовоний.
Птолемей с Эвридикой разместились за столом в центре зала. Вслед за ними свои места заняли гости.
Эвридика с любопытством рассматривала знатных египтянок. Над пробором у многих дам был прикреплен цветок лотоса, стебель которого спускался на затылок. Одежда их была из тонкой, почти прозрачной ткани.
– Тебе понравился дворец? – поинтересовался Птолемей.
– Он просто великолепный, – не задумываясь ответила Эвридика. – Наши дома в Македонии невелики и напоминают скорее крепости.
– Дворец будет гораздо больше. Отстроена только незначительная часть его.
Главным распорядителем пиршества был избран знаменитый актер Демокар, специально приглашенный из Афин. С безукоризненным изяществом он исполнял шутливую роль царя пира.
Богато одетые мальчики-рабы наполнили вином серебряные кубки.
Египетские девочки-подростки в обтягивающих юные тела прозрачных одеждах разнесли пирующим пряные лакомства.
Царь пира предложил осушить кубки за счастье супругов и поклялся осушить в течение часа за здоровье Эвридики столько кубков вина, сколько букв в её имени.
Весь зал дружно поддержал Демокара.
Танцовщицы и акробатки, жонглеры и фокусники развлекали гостей.
Больше всего Эвридику поразил египетский чародей, вокруг груди и рук которого обвивалось несколько живых разноцветных змей.
Глаза Эвридики светились от восторга.
– Они ядовитые? – спросила она у Птолемея.
– Их укус считается смертельным…
– Как они красивы!.. Я никогда не видела таких.
Отряхнув змей на пол, чародей исполнил вокруг них быстрый танец, во время которого по его знаку змеи поползли к нему и живыми кольцами снова обвились вокруг его ног, туловища, шеи.
Чародей довел всех пирующих до крайнего изумления, вынув из пяти страусовых яиц столько же живых новорожденных обезьянок, а затем маленьких страусят.
Эвридике казалось, что она попала в страну чудес, что из всех чудес Египта ей показывают самые невероятные.
Даже танцовщицы были необыкновенными, – к кончикам их длинных черных кос были привязаны разноцветные стеклянные шарики. При быстрых движениях танца косы причудливо, словно змеи, извивались, образуя красивые и замысловатые линии и фигуры.
Осушив очередной кубок, царь пира торжественно провозгласил.
– Последняя буква. Эвридика твое имя окончено. Рукоплещите прекрасной избраннице славного Птолемея.
Все гости дружно захлопали в ладони, приветствия Эвридике неслись со всех концов зала.
– Счастья тебе, Эвридика!
– Одари Птолемея своей любовью!
– Пусть Афродита будет благосклонна к вам.
Демокар попросил тишины и снова обратился к светящейся от счастья и тщеславного торжества Эвридике.
– Тебе, прекрасная Эвридика, сегодня награда принадлежит по праву. Сейчас юная Тахот увенчает твое чело венком царицы пира.
Подбежавшая к Эвридике юная египтянка грациозным движением возложила на её голову искусно сплетенный венок из нежных роз.
Глаза Эвридики светились тщеславным торжеством. Она будет безраздельно господствовать в этом великолепном дворце и превратит его в обитель богов. Здесь отныне будут царить веселье и наслаждения жизнью. В честолюбивой душе Эвридики, не познавшей радости любви, бушевала радость победы над всеми присутствующими в зале. Этот пир был посвящен только ей!..
Эвридика любила только одну себя и, не колеблясь, принесла бы в жертву своему эгоизму решительно все, даже самые священные чувства. Ей было только жаль, что любимый брат Кассандр не видит ее триумфа.
В сопровождении нескольких факелоносцев в зал вошла греческая певица Агнесса. Она недавно приехала из Афин и зарабатывала в Александрии деньги свом пением в домах богачей. Она быстро завоевала любовь жителей города.
Птолемей увидал её впервые. Это был сюрприз Филокла специально для своего друга, истинного ценителя красоты и покровителя талантов. С неподражаемой грацией юная певица коснулась струи арфы и запела песню о любви. Птолемей невольно приподнялся на ложе. Агнесса поразительно напоминала юную Таиду, – тот же точеный профиль, те же губы, глаза, совершенные линии фигуры. И, главное, талант!.. Она приковала к себе взгляд Птолемея. Он был не в состоянии оторвать от нее глаз. Один её вид освежал душу. "Очаровательная невинность," – подумал Птолемей.
В сознании Птолемея, заметившего восторженный взгляд Менелая, устремленный на певицу, мелькнула мысль: "Неужели мне опять придется делить прекрасную женщину со своим братом?"
– Я слышал, что многие домогаются ее любви, но она всех отвергает, – услышал Птолемей чей-то разговор из зала.
Птолемей не сводил глаз с певицы. Он отчетливо вспомнил первые встречи с Таидой. В Таиде было больше гордости, царственности, умения постоять за себя, в Агнессе – нежность, робость и незащищенность. Он не заметил, как под густыми ресницами Эвридики в её темных глазах засверкали злые искры.
– Птолемей, – прошептала Эвридика, томно заглядывая в его глаза и тесно прижавшись к нему, – я люблю, люблю, люблю тебя. Я так счастлива, что мы вместе.
Прелестная Агнесса закончила пение.
Вежливо высвободившись из объятий жены, Птолемей поднялся с ложа.
– Извини меня, Эвридика, я ненадолго покину тебя. Мне нужно сказать Агнессе пару слов.