Мег кивнула, но ее взгляд затуманился, лоб прорезала морщина задумчивости, а голос стал тише. Она объяснила, что прошлое почти целиком стерлось из ее памяти после удара по голове.
- Но с тех пор воспоминания возвращаются ко мне туманными обрывками, ваше высочество. Иногда мне приходят в голову мысли, но я не знаю, откуда они и можно ли им верить.
Мег беспомощно всплеснула руками и снова уронила их на колени.
- Не волнуйся, это ничего не меняет, - уверила ее Елизавета. Она еще больше понизила голос. - Я только сегодня отправила за тобой Дженкса, но вы с ним, должно быть, разминулись в пути. Он узнает, что ты ушла, и отправится искать Неда Топсайда - темноволосого актера из труппы "Странствующие актеры ее величества". Понимаешь, Мег, мне нужно, чтобы рядом со мной были люди, которые не только умеют хранить верность, но и могут помочь мне раскрыть… заговор отравителей.
- Я могу вам помочь, - заявила Мег и решительно кивнула. - После того как лорд Кэри задал мне несколько вопросов, я тоже кое-кого расспросила.
- С кем ты говорила? - спросила Елизавета, подаваясь ближе к Мег.
В глазах травницы горели возбуждение и жажда внимания. От принцессы не укрылось, что Кэт все это время не сводила с девушки неодобрительного взгляда. У Елизаветы мелькнула мысль о том, что бедняжке Мег, быть может, приходилось наталкиваться на такой прием в любом доме, где бы она ни служила.
- Я расспросила кое-кого из селян, что живут в округе Уивенхо. Они могли давать кров или покупать травы у той девушки, с которой вы дрались в погребе.
- Дрались? - ахнула Кэт, прижимая ладони к груди. - Ваше высочество, вы говорили, что задержали эту гадкую отравительницу, а не дрались с ней…
- Тихо, Кэт. Продолжай, Мег.
- Я узнала, кто она… то есть кое-что о ней. Старой вдове Уиллобай, у которой она жила, она назвалась Нетти и сказала, что родом из Кента. Я даже заплатила вдове одну из золотых крон, которые оставила мне леди Мария, чтобы выкупить имущество Нетти, раз уж та умерла. Старая карга не поверила, что я родственница Нетти, и мне пришлось выложить целую монету, чтобы она помалкивала.
- Что оставила после себя эта Нетти? Где ее вещи? - потребовала ответа принцесса. Ее сердце глухо застучало в томительном ожидании. - И из какого именно города в Кенте она пришла?
- Не знаю. От нее осталась только изношенная одежда и вот эта вещь, которую я посчитала важной. Возможно, взглянув на нее, вы узнаете, откуда именно явилась Нетти, - на одном дыхании объяснила Мег.
Она встала и засунула руку под тугой корсет. Девушка избавилась от слоя одежды, больше всего пострадавшей в дороге, но по-прежнему выглядела, как набитая подушка.
- Я не умею читать, - продолжала Мег, вытаскивая из лифа какой-то сверток, - иначе уже рассказала бы вам, что там написано и есть ли тут какая-нибудь угроза для вас, леди Марии, лорда Кэри или что-нибудь в этом роде.
Она держала в руках сложенный кусочек расшитого льна. Тыльная сторона вышивки являла собой хаос из узлов и пересекающихся стежков. Мег снова села, развернула льняной квадратик и разложила его на коленях.
Зеленые листья и ярко-красные ягоды напомнили Елизавете святочные украшения. Кэт, которой вышивка была видна вверх ногами, прошептала:
- Моя родная мать выращивала такую траву в нашем саду. Это аронник.
Мег кивнула, но ничего не сказала и передала вышивку Елизавете.
Кэт вытянула шею, пытаясь разглядеть узор, а Елизавета сидела и смотрела прямо перед собой на растения с длинными листьями, переплетенные в витое кольцо, внутри которого были изящно выведены слова: "Во желчи бо горести и союзе неправды зрю тя суща".
- Тут говорится, где можно найти дом Нетти в Кенте или кто такая эта "она", на которую работала Нетти, ваше высочество? - спросила Мег, когда молчание затянулось.
- Это слова из Библии, - прошептала принцесса. - Из Деяний Апостолов. И мы тоже должны действовать. Они звучат как проклятие: "Во желчи бо горести и союзе неправды зрю тя суща".
- Желчь! - воскликнула девушка.
Кэт вскочила на ноги.
- Я вспомнила, - пробормотала она. - Мама говорила, что детям нельзя к нему прикасаться.
- Тише, - приказала Елизавета и схватила обеих за запястья.
Она не сказала этого вслух, но вышивка, хотя ее могли создать руки множества других мастериц, по стилю напоминала рукоделье Беатрис Поуп. Сама фраза - где она слышала ее раньше? Кажется, не на проповедях при дворе, а где-то здесь. Желудок Елизаветы сжался; жернова головной боли скрипнули и пришли в движение.
Мег и Кэт склонились над принцессой у камина, а та внимательно изучала кусочек льна, жалея, что искусные стежки не могут нашептать ей имя своей создательницы. Елизавета перевернула вышивку, чтобы рассмотреть тыльную сторону.
- Здесь еще одно слово, - проговорила она, - только оно выведено крошечными буквами, видите? Нет, - сказала Елизавета, склоняясь ниже над вышивкой и поворачивая ее к свету, - тут два слова, почти скрытых за узлами и обрывками нитей. "Баши" - вот что здесь написано. "Баши-хаус".
- Не так далеко отсюда есть Баши, - взволнованно вставила Кэт. - Знаете, городок с рынком.
Елизавета кивнула.
- И он не в Кенте. Мег, здесь в самом деле вышит аронник, как сказала госпожа Эшли?
Принцесса вновь перевернула вышивку лицевой стороной, и женщины натянули ткань.
- Похоже на то, - произнесла Мег, пристально разглядывая кусочек льна. - Я слышала, что его еще называют арумом. Говорят, что ягоды у него сладкие, а листья кислые, но не знаю, кто мог так сказать, ведь это…
- Ядовитое растение, - закончила за нее Елизавета. Мег широко открыла глаза и закивала. - Какие его части ядовиты? - резко спросила принцесса, стараясь не терять самообладания.
Она принялась водить пальцами по рельефным листьям и кроваво-красным ягодам.
- Если рано сорвать это растение, оно ядовито целиком, ваше высочество, - сказала Мег, и Кэт согласно закивала, - от ягод до самых корешков.
Внутренний двор "Головы и короны" в Колчестере был до отказа набит шумной толпой зевак, ожидавших представления, хотя до его начала оставался еще целый час. Проклиная в душе тот факт, что приходится исполнять роль распутного увальня, которая снискала Неду Топсайду такую популярность и у которой он теперь оказался в заложниках, Эдуард Томпсон свернулся калачиком в глубокой нише окна, надеясь урвать кусочек полуденного сна.
Он плотно задернул занавеску между нишей и одной из двух спален, в которых актеры провели прошлую ночь. В первой спали дядя Уэт и Рэнди Великий, и теперь эта комната служила им бутафорской. В гримерной, которую ночью делили юноши и Нед, было меньше места и больше шума, и располагалась она прямо над баром. По крайней мере, еще какое-то время им не придется тесниться на одной кровати и экономить каждый грош. Последние два дня они жили на широкую ногу - спасибо лорду Генри из Уивенхо.
Сейчас же, несмотря на гул, нараставший во внутреннем дворе, эта тесная ниша казалась тихой и уютной. Осенняя муха, которой скоро предстояло расстаться с жизнью, жужжала и билась в многостворчатые окна, протестуя против своего несправедливого заточения. Товарищи по труппе наслаждались трапезой, и их голоса терялись в отдаленном гуле десятков других.
И все-таки сквозь сон до Неда донесся слабый, приглушенный голос дяди Уэта. Сначала Нед натянул на голову плащ, жалея, что нельзя заткнуть им уши. Но потом узнал строки из "Любовника поневоле". А в следующий миг услышал, что проклятый Рэнди Великий исполняет не что иное, как женский монолог - и это Рэндалл, который после смерти отца Неда играл только самые завидные мужские роли.
Когда ты рядом, милый мой,
Мне не страшны мечи и шпаг удары.
Очей своих, исполненных огня,
Не сводишь с ложа моего,
И не ищу я слаще кары.
- Лучше не ложись, иначе не успеем до прихода остальных, - хриплым голосом проговорил дядя Уэт. - Просто стань вот так, наклонись…
Нед услышал шорох одежды, потом стон.
- Неужели я слышу эти сладкие слова - "иди ко мне"? - спросил Рэнди; его голос звучал как-то вязко, затуманено.
- Заткнись хоть на минуту, пока…
В тот миг, когда Нед рывком распахнул занавеску, он понял, что напрасно это сделал. Лучше было просто сидеть в своем укрытии, зная, по меньшей мере, почему в последнее время Рэндалл Грин получал все, что хотел. Но Неду вдруг стало до безумия тошно от них обоих - и от своей жизни.
Он схватил боевой стяг и швырнул им в парочку, следом полетел табурет. Ошарашенные, они разбежались в стороны в поисках хоть какого-нибудь укрытия.
Рэнди скакал по комнате, пытаясь натянуть рейтузы, потом схватил деревянный щит и поднял его перед собой. У дяди хватило наглости заорать:
- Черт тебя подери, парень! Ты все испортил!
- Замолчи, лживый ублюдок! - крикнул Нед. - Послушай, что я скажу. - Нед и сам толком не знал, зачем нацепил на себя бутафорский меч, хотя и был настолько разъярен, что мог убить их обоих. - Во-первых, если я останусь - а сегодня у меня нет настроения играть, - я буду исполнять главные мужские роли, которых давно заслуживаю. Вот это, очевидно, не может их больше получать. - Он театрально кивнул в сторону Рэнди. - Дьявол, я понимаю, что теперь уже никогда не смогу смотреть на вас спокойно. И еще, - добавил он, тыча в парочку мечом, - я убью вас обоих, если вы хоть пальцем тронете ребят.
- Ребят? - пролепетал покрасневший как свекла дядя. - Это не имеет никакого отношения к…
- Может быть, я вернусь, а может быть - никогда! - заключил Нед, засовывая меч в ножны.