- Нет, это не продаётся.
Позже казалось, что Кравен всегда как бы случайно подвёртывался ему под руку и был очень любезен: покупал выпивку, предлагал отобедать. Грей сначала думал, что он - одинокая душа, чуть придавленная жизнью, немного очарованная богемным бытом художников в Париже.
В субботу они обошли галереи, в понедельник отправились в Лувр. Наступила пятница, вечером их ждал фортепьянный концерт. Вновь Кравен предложил поужинать, и вновь Грей не нашёл повода отказаться. Они отправились в ресторан на дальней улочке, забытое местечко между общежитием моряков и рекой. Подошла официантка, вполне симпатичная девушка с яркими светлыми волосами, но, даже заказывая ужин, Кравен следил за дверью. Были и другие странные вещи: Кравен заказал столик в глубине зала, сам сел спиной к стене.
- Забавная вещь случилась со мной вчера, - начал он. - Я столкнулся с вашей моделью.
Грей ковырял куриную ножку и едва слушал.
- С какой моделью?
- О, вы знаете, с девушкой на портрете.
Он понял, что рука его дрожит, и положил её ладонью на стол.
- Вы видели её?
- На бенефисе в пользу Русского фонда. Она танцевала. И была на самом деле хороша.
Грей прикурил сигарету, повертел в пальцах спичку:
- Если вам нравятся подобного рода зрелища...
- О, конечно, нравятся, - улыбнулся Кравен. - Хотя не могу сказать того же об её эскорте.
- Хм?
- Славные французские малые. Военные. Полковник Ролан Михард.
Грей ничего не произнёс в ответ. Я - Глаз Рассвета, сказала она ему однажды, я всегда возвращаюсь.
- Но полагаю, не мне рассказывать вам о Михарде, не так ли?
Прикурена новая сигарета, хотя прежняя ещё горит...
- Почему вы говорите мне это?
- Маленький невежа отнял её у вас, не правда ли?
- Разве?
- Так говорят. Перещеголял вас. Так? Что, как мне кажется, должно быть довольно обидным.
Какое-то мгновение Грей молча смотрел на Кравена, смутно осознавая, что пачкает себе манжету. Его знобило.
- Кто вы?
- Кто я? Позвольте мне объяснить. На самом деле я не работаю в банке, и вместе с тем я не уверен, что Ролан Михард - французский офицер, верный присяге.
После они прогулялись, опять завершив прогулку у реки. Плыл туман, заглушая гудение далёкого колокола и шум мотора проходящей баржи.
- Вы мне лгали всё время, - наконец сказал Грей. - Лгали и дурачили меня.
- О нет, Ники. Я действительно восхищаюсь вашими работами.
На берегу пахло смолой и лежал строительный мусор, рядом валялся скелет чайки.
- Нам бы хотелось, чтобы вы сделали для нас кое-что, Ники. Поработали. Мы не думаем, что это отнимет у вас много времени и, может быть, доставит известное удовольствие, особенно если иметь в виду, что Ролан Михард - свинья.
Грей тяжело вздохнул:
- Боже мой, вы в некотором роде шпион, да? Чёртов специальный агент...
- Что-то вроде этого, - сказал Кравен, не отвечая прямо. - Михард, будучи экстравагантным холостяком и человеком, заметным в обществе, обнаружил, что стеснён в средствах. Вместо того чтобы урезать расходы, в том числе и на прекрасных женщин, он продал себя тем, кто предложил повыше цену. К несчастью, ими оказались германцы. В частности, мы думаем, что его контролирует человек по фамилии Шпанглер, и мы полагаем, что он передаёт им секреты и Франции и Уайтхолла.
Грей ухватился за перила, чувствуя под руками что-то липкое. Шоколад?
- Я не понимаю, каким образом что-либо из этого...
- Он одинок, по-настоящему одинок. Множество женщин, но ни одного настоящего друга. Никогда. Люди его воспринимают, знаете ли, не вполне серьёзно. Никто не прислушивается к его словам. А он восхищен художниками.
- Но я ему даже не нравлюсь...
- О, это мы можем исправить.
Казалось, туман стал твёрдой стеной, продвигаясь вверх по реке вместе с непрекращающимся ветром.
- Я бы не просил, Ники, если бы это не было жизненно важным. Чрезвычайно важным.
- Что я должен буду сделать?
- Стать его другом, стать частью его окружения.
- А как Зелле?!
- А она будет вашим вознаграждением. В конце концов. Не так ли? Положим, вы честно будете играть вашими картами.
Ещё одна баржа прошла, издав долгий, протяжный стон, и чайки на пристани спорили криками, похожими на детский плач.
- Вы должны признать, что дело очень простое, - наконец сказал Кравен. - Я люблю Англию. Вы любите Зелле. И следовательно, мы оба ненавидим Ролана Михарда. Ну, как вы думаете? Хотите вернуть её?
- Но я даже не знаю, с чего начать.
- Мы научим.
Рыба плеснула в воде менее чем в двадцати футах... Зелле всегда верила, что прыгающая рыба к удаче.
- Кроме того, вы тоже любите нашу страну, не так ли? Ведь, наверное, кроме танцовщицы, вы любите и Англию?
Грей, посмотрев на него, сказал только:
- Почему вы не начали с этого?
- Потому что нам следует быть уверенными.
- Уверенными в чём?
- Что вы умны и вам можно доверять.
- А я такой?
- Думаю, да.
В ранних хрониках секретной службы её величества существует всепоглощающее ощущение романтики, опасного приключения и манящей интриги. Страницы заполнены подвигами молодых английских любителей, и хотя их методы, возможно, представляются упрощёнными, их конечный успех, как говорят, был великолепен... временами.
Формально служба, которая завербовала Грея в конце 1905 года, родилась всего несколькими месяцами ранее. Её директором стал легендарный Мэнсфилд Каммингс. "К", как его звали, в конце концов стал почти мифической фигурой в секретном мире, представляя традицию, которая продержалась более тридцати лет. Агентами были джентльмены, ибо доверять можно только джентльмену. Профессионалов избегали, потому что мотивы профессионалов считались нечистыми. Люди искусства представляли интерес - они могли помочь создать совершенно новую модель агента.
В означенные времена опыт Грея был в известной степени типичным для молодого человека, завербованного службой почти случайно. Его тренировали возле Мелуна, в имении, наполовину заросшем лесом и так походившем на английское. Каменная стена ограждала симметрично организованный английский сад из круговых живых изгородей. Внутри дома были комнаты с высокими потолками, уставленные мебелью тюдоровского стиля. Запахи типично английские: варёное мясо, табак и пыль.
Грей провёл здесь шесть дней под руководством Кравена. Обучение было в основном неформальным, с длинными разговорами в саду или вечерними дискуссиями за стаканом портвейна.
- Вы должны попытаться наладить отношения с ним, - говорил ему Кравен. - Всегда стремитесь к естественным контактам.
- Подобным тому, который вы использовали со мной?
Улыбка Чеширского кота.
- С вами всё по-иному, Ники. Вы - друг.
Первый день прошёл в беседах, которые касались самых широких политических вопросов. Говорили о тенденции России к потенциальному военному присутствию в Европе и альянсе между Англией и Францией. Стратеги предпочитали рассуждать о противостоянии, но сильная Германия была бы под контролем, только если бы существовал союз Парижа и Лондона. Хотя на официальном уровне военный союз между британцами и французами не приобретёт популярности до следующего года, предварительные планы разработали предыдущим летом. Вначале эти дискуссии велись вокруг предположения, что германское нападение будет состоять в широком охватывающем наступлении через Бельгию. В ответ британцы предлагали независимый удар вдоль побережья Балтики, в девяноста милях от Берлина. На протяжении июня и июля предварительные резюме даже зафиксированы на бумаге и переданы во французский Генеральный штаб... вот таким образом, предполагал Кравен, Ролан Михард и ухитрился заполучить их в руки и передать в Германию.
- Мы считаем, его завербовали около девяти месяцев тому назад, - сказал Кравен. - С тех пор он методически всё передаёт германцам.
- Но если вы так уверены, что он виновен, почему его не уберут?
- Потому что мы ведём более крупную игру.
- Какую?
- Довольно скоро вы поймёте.
По вечерам они играли в игры, тренирующие память. По комнате размещали различные небольшие предметы: солонки, фарфоровые фигурки, оловянных солдатиков, записную книжку, цепочку для ключей. Грея приглашали в комнату, и, пока шёл довольно пустой разговор, он должен был запомнить местоположение как можно большего количества предметов. Вначале он был не особенно удачлив.
Затем ему давали только мимоходом взглянуть на комнату, а в конце концов только на мгновенное отражение предметов в зеркале.
- Вам не стоит надевать маску, вы должны жить этим. Вы должны реагировать на ситуацию так, как нормально реагируете. Вы должны сделать так, чтобы они постепенно приняли вас.
- Как же насчёт танцовщицы?
- То же самое.
Существовали и более тонкие игры: например, умение направить разговор таким образом, чтобы казалось, будто ответ тебя совершенно не интересует.
- Господин провёл неделю за границей, - говорили ему, - вы должны узнать, где и с кем... но небрежно, словно вы просто хотите узнать, который час.
На третье утро появился безымянный инструктор с двумя револьверами Веблея и одним Сент-Этьета. Мишени прикрепили к кипам влажной газетной бумаги.