- Обувки нет? Знаю! Ты прав, герой революции! Так возьми же мои сапоги, не побрезгуй! А твой командующий и в лаптях до победы дошагает…
- Ур-р-ра-а-а!!! - теперь уже дружно, всем строем.
Митрохин ощутил, как прихлынули к глазам слезы, и в крике пытался совладать с собою. Одного желал сейчас: чтобы какая-нибудь сволочь покусилась на жизнь главкома, а он, Митрохин, прикрыл бы его своею грудью. Или - чтобы главком сейчас, перед строем, приказал пойти на верную погибель за дело революции.
Но никто на командующего не покусился, никакого такого страшного приказа перед строем не последовало, а подошел к Митрохину тот нарядный, в красной черкеске, и - усмехаясь снисходительно - поставил прямо перед солдатом пару отличных сапог, с ноги самого главкома Муравьева.
В автомобиле зааплодировали, в строю снова всколыхнулось "ура!". А Митрохин растерялся и не знал, как быть…
Он плохо помнил, как уехал главком, как прозвучала команда "разойдись!". Теперь его окружили товарищи, поздравляли, шутили, хлопали по плечу.
- Ай да Митрохин!
А ему было не по себе. Как же так? Он, один из всех, простой рядовой Красной Армии, будет щеголять в хромовых сапожках… А другие? Такие же, как он, ничем не хуже его и даже более достойные - они-то как? По-прежнему в лаптях да опорках? А он - в хромовых? Неловко!
- Ну, чего приуныл? - тормошили его. - Радоваться надо, а ты…
- Дай, товарищ, поносить на вечерок, а? - то ли в шутку, то ли всерьез попросил один. - Только покажусь перед Дуняшей, к утру возверну в целости-сохранности.
- Да бери насовсем, - ожил Митрохин. - Бери, не жалко!
- Ты что? Это - не дело, это - брось!
- Бери, говорю! Не впору они мне. В подъеме жмут.
- Жмут, говоришь? - вмешался здоровенный боец, этакий Илья Муромец. - Давай их мне, Митрохин, моя лапа поболе твоей. На мне разносятся, после тебе впору будут.
Вокруг захохотали, понимая, что сапожки эти главкомовские на ножищу шутника-богатыря вообще никак не полезут.
- Нет уж, братцы! Возьмите их от меня, Христа ради. Кто желает, тот и носи на здоровье.
- Ну, Митрохин, не знали мы тебя…
- Ай да Митрохин!
25. СОВПАДЕНИЕ
Они пошли друг другу навстречу. Один - от стола, на котором в этот поздний час горела лампа. Другой - от дверей. И, сойдясь посреди кабинета, крепко пожали друг другу руки. Оба молодые, почти ровесники, одного роста, широкоплечие и подтянутые. Оба безусые. И оба, как выяснилось позднее, любители поиграть на скрипке в редкие минуты досуга. Впрочем, об этом совпадении они пока еще не догадывались, и досуг им только снился…
Новый командарм-1 явился встать на партийный учет. Потому что в Инзе, где ныне расположен штаб 1-й армии, своего парткома пока нет.
Они заговорили о последних вестях из Москвы, о левоэсеровском мятеже.
- Беспримерная авантюра! - Иосиф Михайлович старался высказываться по возможности спокойно. - Мало того, что в самой Москве могли погибнуть сотни и даже тысячи красноармейцев. Как введенных в заблуждение эсеровской демагогией, так и оставшихся верными Совнаркому. Мало того! Но ведь провокация эта… иначе как провокацией не назовешь… великолепнейший предлог для кайзера. И наступление немцев по всему фронту…
- Вполне реальная опасность, - согласился Тухачевский. - При том, что Красная Армия еще в стадии формирования. И формируется она, можно сказать, в процессе непрерывных боев. Она пока не настолько еще окрепла, чтобы воевать на два фронта.
- Вот-вот, я не военный, но думал буквально о том же. И скажу вам откровенно, как коммунист коммунисту. Если бы там, в Москве, мятеж удался… Не поручусь, что здешние Ивановы и Беретти не поставили бы нас с вами к стенке… Представляете, что началось бы здесь, на Восточном фронте?
- Представляю. - Волевой рот командарма изогнулся в невеселой усмешке. - Вся моя армия оказалась бы в руках левых эсеров безраздельно и, вместо того чтобы отвести от республики удар с востока, повернула бы штыки на запад, в спину Москве и Петрограду. А с запада ударили бы австро-германские корпуса… Если по вине этих негодяев начнется новая война с Германией… А Муравьев… когда необходимо время на подготовку - торопит, но когда нельзя медлить - в ус не дует. Очень странно!
- Кстати, как у вас складываются отношения с главкомом?
- Сложно, товарищ Варейкис. Мягко говоря, сложно.
- Так я и предполагал. - Иосиф Михайлович почему-то с первой же встречи поверил бывшему гвардейскому офицеру и нынешнему красному командарму, почуял в нем искреннего единомышленника и надежного соратника. - Я ведь, знаете, еще в Харькове имел удовольствие общаться с Муравьевым. А теперь в Симбирске свиделись, он сюда наведывался недавно. Странный, надо сказать, был визит. С большевиками не пожелал иметь никаких дел, общался только со своими, с левыми эсерами. Их тут немало… Правда, надо отдать ему должное, одно доброе дело сделал. Квартировал здесь отряд матросов-анархистов, человек сто, пришедших на Волгу с Муравьевым. До того разложились и распоясались, что никакого сладу не было. И пришлось нам всю гоп-команду разоружить. Я опасался, что главком возьмет свою шантрапу под защиту, готовился к принципиальному разговору. Но он, узнав о происшедшем, тут же приказал отряд расформировать и всю сотню засадил за решетку. Такой, понимаете, неожиданный реверанс большевикам…
- Непонятно, - произнес Тухачевский задумчиво. - Очень непонятная непоследовательность. Или хитрый маневр с дальним прицелом?
- По-моему, просто авантюризмом попахивает, - рубанул Иосиф Михайлович. - Присмотритесь к своему главкому, товарищ Тухачевский. Вы к нему ближе, вам может оказаться виднее.
- Уже присматриваюсь, - сказал командарм. - Даже если он, как и мы, желает победы над общим неприятелем, то способы достижения этой победы…
В этот момент в кабинет кто-то вошел, и Тухачевский не договорил.
- Вот, познакомьтесь. - Иосиф Михайлович представил вошедшего: - Товарищ Чистов, из политотдела Симбирской группы войск. Также ведет наше партийное хозяйство в комитете. Большевиков здесь пока не так уж густо, приходится некоторым и за двоих работать.
- Кому и за троих, - улыбнулся Чистов, явно намекая на самого председателя.
- Ладно уж… А теперь разрешите представить товарища Тухачевского. Это наш новый командарм-1. У них в Инзе, как вы знаете, нет парткома, хочет встать на учет у нас.
- Что ж, это можно, - деловито отозвался Чистов.
- И даже нужно! - шутливо добавил Иосиф Михайлович, после чего уже серьезным тоном обратился к Тухачевскому: - Коль скоро вы к нам пожаловали, хочу поделиться еще одним соображением. Дело в том, что в Симбирске у нас несколько тысяч офицеров. В Красную Армию пошли немногие, считанные единицы. Большинство выжидает и не выступает против нас. Две недели назад была раскрыта подпольная белогвардейская организация… Офицеров там оказалось сравнительно немного. Купеческих сынков гораздо больше.
- Так я и думал, товарищ Варейкис! Я ведь сам… я ведь знаю настроения офицерства. У русской армии есть не только боевые традиции. Видите ли, российский воин на протяжении веков был в известном смысле витязем на политическом распутье. Взять, к примеру, хотя бы полк, в котором я служил, его историю. Еще в восемьсот двадцатом, когда русские войска уже вернулись из Парижа, но декабристы еще не вышли на Сенатскую площадь, гвардейцы-семеновцы взбунтовались против того, кого призваны были охранять, - против самого государя. А на исходе девятьсот пятого, если помните, семеновцы во главе с полковником Мином прибыли из Петербурга в Москву и всадили вороненый штык в живое сердце первой русской революции. Однако наступит октябрь семнадцатого, большевики созовут в Смольном гарнизонное совещание, и представители Семеновского полка решительно заявят, что по первому же призыву готовы выступить на стороне социалистической революции.
- Во всяком случае, поручик Тухачевский на распутье не топчется, а?
- Мое распутье решительно позади, товарищ Варейкис. Я на нем не топтался. Но у других… Да, в офицерской среде есть отъявленные враги нашей власти, таких переубеждать бессмысленно. Но поверьте, не так уж мало офицеров, настроенных к Советской власти лояльно, искренне преданных своему народу, своему отечеству. Они хотят идти с народом, а не против него. Надо только…
- Надо помочь им сделать первый шаг, верно? Вот об этом я и думал, об этом и хотел поговорить с вами.
- А что? - Командарм не скрывал охватившего его возбуждения, он доверительно взял председателя губкома за локоть. - Право, отличная идея! Мне ведь в штабе армии и в частях позарез нужны дельные, опытные командиры. Взамен левоэсеровских горлодеров.