"Умна, обходительна, умеет вести беседу" - с чувством удовлетворения подумала Жанна.
Катерина, уже давно успевшая разглядеть все вокруг, подала голос:
- А ты здесь живешь?
- Ну, конечно же, здесь. Но это временно, а потом мы поедем в Париж. Ты хочешь поехать с нами в Париж?
- У вас здесь красиво, - вместо ответа произнесла Катерина и неожиданно выпалила: - А у нас не так…
Жанна поперхнулась. Марго поняла, что королеве стало неловко. Обе поняли, что сейчас ребенок станет "расписывать" бедность наваррского двора и на одну десятую не тянувшего против пышности и великолепия двора французского. Мать не могла ее перебить, дабы не поставить себя в неловкое положение, ведь Марго сразу поймет, что Жанна нарочно увела беседу в другое русло, чтобы не выглядеть жалкой и бедной королевой в глазах французской принцессы.
Марго не зря звали "первой дамой Франции" как по красоте, так и по воспитанию. Поймав взгляд Жанны, она сразу же поняла, что надо прийти на помощь свекрови, и уже раскрыла рот, собираясь что-то сказать девочке, но та вдруг сама себя перебила:
- Я никогда не была в Париже, но мама мне рассказывала про него. Там большие дворцы и мосты, на которых стоят дома. А король Франции живет в Лувре, самом плохом из дворцов.
Марго бросила взгляд на Жанну. Та закашлялась, поднеся руку с платком ко рту. Маргарита внезапно рассмеялась:
- Ну, Лувр - не самый плохой, есть и похуже.
- Почему же он не живет в самом лучшем?
- Потому, девочка моя, что король несчастнее самого последнего из своих подданных.
- Разве? Но ведь он король! Почему же он несчастен?
- Потому что он не может делать того, что хочет.
- А другие могут?
- Другие всегда делают то, что хотят.
Катерина подумала немного, разглядывая разноцветные квадраты плит на полу, потом снова подняла глаза:
- А правда, что в вашем дворце скучно и страшно?
- Ну что ты, ничуть не бывало! - Марго перевела взгляд на Жанну и продолжила, глядя теперь уже на нее: - В нашем дворце вы будете вольны делать все, что вам захочется, ваши любые желания будут сразу же исполняться и вы увидите, как у нас будет весело… и совсем не страшно.
И снова взгляд на Катерину:
- А потом я познакомлю тебя с кузенами, их целых три. "Что ж, прием вполне благопристойный, - подумала Жанна, - так начинает и сама мадам Екатерина. Правда, заканчивается он не всегда на столь высокой ноте". Тут же ее взяли сомнения: как поведет себя будущая королева Наваррская "крез день, пять, месяц, два… после того как придет разрешение от папы и будет подписан брачный контракт? Но это потом. А сейчас?.. Что если заговорить с ней о вероисповедании? Не рано ли? Но чего тянуть? Интересно посмотреть, как вытянется ее лицо, ведь говорят, она ярая католичка. Надо попробовать, а если потребуется - постараться переубедить. Можно испортить отношения, но это необходимо сделать, за этим она и приехала. Д'Альбре решилась:
- Отрекитесь от своей религии, примите истинную веру, и я стану вам матерью, а вас назову своей дочерью.
Ответ Маргариты был лаконичным:
- Тогда собственная мать отречется от меня.
- Ах, не все ли ей равно какой вы веры, ведь главное для нее - мир в ее королевстве.
- А вам? Почему бы вам не уговорить сына стать католиком? Наш союз станет от этого только крепче.
- Генрих - глава протестантов, и он не переменит веру. Реформация для него - религия угнетенных и обездоленных, от которых он уже не отвернется.
- Но ведь он был католиком, а вы заставили его стать кальвинистом.
- Два раза веру не меняют.
- Можно и три, сейчас это в моде. Господин Лесдигьер, кстати, тоже дважды менял веру.
- Это вы его вынудили. Но мы не будем принуждать друг друга. Я хочу, чтобы вы приняли Реформацию.
- И стала бы петь псалмы вместо прослушивания месс, добилась бы этим отлучения от церкви и навлекла гнев матери, братьев и всего католического мира? Никогда! Все знают, что я католичка. Переменить веру - значит упасть, уронить себя в глазах всех. Первой осудят меня, потом мою мать.
- Раз вы такая рьяная католичка, зачем же соглашаетесь выйти замуж за принца-протестанта? Только потому, что вскоре у него будет собственное королевство?
- О чем вы говорите! Самая маленькая область Франции больше этого королевства… Не я, так захотела моя мать.
- Значит, ей все равно, католик ваш муж или гугенот?
- Конечно же, нет. Но у нее на этот счет свои планы, которые мне неведомы, и нарушать их я как любящая дочь не могу. Поэтому и даю согласие, хотя, поверьте, мне это нелегко.
- Однако вы убеждены в необходимости этого шага. Что движет вами при этом?
- Мысль о том, что любой шаг, предпринятый моей матерью, благопристоен и оправдан и служит в конечном итоге во благо и к процветанию французского королевства.
- И вас при этом совершенно не будет беспокоить вероисповедание вашего мужа и ваше собственное?
- Нисколько. Впрочем, я предпочла бы, чтобы он стал католиком.
- А он мечтает видеть вас протестанткой.
- Между нами нет любви, мы даже еще не виделись, а значит, не может быть с моей стороны никакого компромисса с собственной совестью и убеждениями.
Она встала. Жанна поняла: разговор окончен. Марго не поддалась.
Жанна вновь возобновила беседу на эту тему несколько дней спустя, но она получилась еще короче и привела к тому же результату. Больше "наседать" на невестку не имело смысла, и она оставила свои попытки, решив теперь, что надо закалить Генриха в борьбе против этих фанатиков, умолять его не поддаваться на соблазны и не менять веры. Но с Марго отношения были уже не те, что при встрече - от них повеяло холодком.
Тем временем Екатерина Медичи вновь отправила письмо к Великому герцогу Лоренцо с просьбой оказать давление на папу и получить его благословение, ведь помимо того, что молодые были разной веры, они приходились друг другу по материнской линии Генриха и отцовской линии Маргариты троюродными братом и сестрой, а значит, имело место пусть не прямое, но все же кровное родство. Потом она решила послать в Рим кардинала Лотарингского. Уж тот непременно должен был прислать нужный ответ, она позаботилась об этом, снабдив его перед отъездом необходимыми инструкциями.
Глава 4
Последние шаги перед вечностью
Гостям из Ла-Рошели не давали скучать. Чуть ли не ежедневно устраивались веселые пиры и пышные балы, на которых придворное общество появлялось в таких раззолоченных костюмах, которые и не снились гугенотам. Их приглашали на увеселительные мероприятия дамы из "Летучего эскадрона", проинструктированные королевой; они не отходили ни на шаг и гроздьями вешались на шею; католики при встрече с былыми врагами улыбались как старым друзьям и пожимали руки.
Жанна догадывалась о показном великолепии балов, что же касается затрачиваемых сумм, то приходила в ужас и негодование, думая о том, что один день таких празднеств стоит целой деревни.
Лесдигьер сказал ей как-то, хмуря брови и разглядывая внушительный гардероб из платьев, шляпок, перчаток, туфелек и прочих аксессуаров женского белья, подаренных будущей сватье Екатериной Медичи:
- Не нравится мне это - слишком уж резкий переход от военных действий к мирным, слишком лебезят перед тобою, прямо на шею готовы броситься, а совсем недавно с удовольствием перегрызли бы нам глотки. Королева-мать - так просто без ума от тебя, проходу не дает и даже называет сестрой. Все это не к добру. Если она подносит вазочку с земляникой, знай, что в ней может оказаться горькая калина.
- Ты сомневаешься в ее искренности? - спросила Жанна. - У тебя есть к этому основания?
- Я ей не верю, как и всему тому, что здесь происходит. Всё фальшиво и неискренне, всё лживо и дышит отравой.
- Ты меня убиваешь, Франсуа. Да с чего это тебе вдруг показалось?
- А сама ты разве не думаешь так? Посмотри на их лицемерные и льстивые улыбки, от которых веет изменой. Ты, королева Наваррская, сестра Генриха II, строгая, подозрительная и умнейшая женщина - как ты можешь не видеть, что нас здесь обманывают! Заманили в ловушку и смеются, выставляя напоказ драгоценности и издеваясь над бедными гугенотами…
- Замолчи, Франсуа… - мотнула она головой и закрыла лицо ладонями.
- Жанна, Жанна! Опомнись! Подумай, что ты делаешь, и прислушайся к моим словам.
- К твоим словам? Что ты хочешь сказать?
- Бежим отсюда! Уедем в Беарн и будем жить там. Плюнь ты на эту свадьбу, твой сын и без того будет королем Франции, ведь он принц крови и ближе всех к престолу…
- Поздно, Франсуа, - устало произнесла она. - Теперь нас не выпустят отсюда. А Генрих… он слишком далеко от престола французских королей. Пока он доберется туда из По, на трон сядет другой король - тот, который угоден папе и Филиппу.
- Тогда пусть он остается у себя дома, ведь там он тоже будет королем.
Жанна долгим взглядом посмотрела на него и твердо сказала:
- Я уготовила ему престол Франции и не успокоюсь, пока он не станет ее властелином. Женитьба на принцессе Валуа - вот путь, которым следует идти. Я должна породниться с королевой-матерью, только так я смогу договориться об отмене Салического закона во Франции, согласно которому престол занимают только мужчины. Ее выродки будут все бездетны, помяни мое слово, к тому же всем им недолго жить, они туберкулезники и рахиты. Скоро Марго останется без братьев.
В эту минуту доложили о приходе графа де Монтгомери.