* * *
В первых числах апреля деревья были еще без листьев, одни вербы распустились, словно вылупившиеся из скорлупы цыплята. Дрожа на ветру, они ожидали настоящего прихода весны.
И вот в этот момент наступило время веселого половодья. Словно из бочки пьяной брагой вырвалась весна на свет божий. Неустанно щебетали птицы, рокотали ручьи, из разбуженных от зимней спячки озимых вылетали перепела. Волга рвала ледяной свой покров. За три дня она нагромоздила бело-синие горы льдин. Пока эти горы лежали неподвижно, не проявляя своей агрессивности. Собирали силы.
Но вот откуда-то прилетел ветер, на своих невидимых крыльях принес проливной дождь, который стал нещадно бить льды. Ледяные горы заскрипели, задрожали, двинулись, давя друг друга и ударяясь о крутые речные берега. Там, где берег был пологим, бурлящая вода с клокотом устремилась в еще лежащие под снегом овраги и низменности, заполняя и ворочая все на своем пути - дома, деревья, кустарники, стога, мосты и дамбы…
Грузинский собрал людей спасать мельницу. Хоть она была старая, некоторые бревна превратились в труху, но все же денежки в карман князя молола успешно, снабжала мукой все Лысково. Даже из соседних сел привозили сюда зерно на помол. Зачем же терять такое доходное место?..
Собравшиеся у мельничного пруда люди с любопытством и страхом наблюдали, как мощный поток речной воды с огромными льдинами атакует плотину. Словно тысячи дьявольских зубов скрежетали. Вода ударилась о сваи плотины, покачнула ее толстые столбы, те от страшного удара застонали.
- Задвижки, задвижки открывайте! Немедленно! - крикнул мельник Волчара.
Люди, вооруженные ломами и баграми, кинулись всем миром. Мельник опять заорал:
- Куда, сумасшедшие?! Не все сразу, иначе провалите, черти!
Наконец Волчаре удалось наладить работу: одни пыхтели у задвижек, другие раскалывали у плотины лед. Волчара показывал, как надо действовать, сам орудовал то багром, то ломом. Половодье словно испугалось бородачей - оцепенело. Вода встала. Он ночных ли заморозков то было, или Волга новые силы копила? На другой день льды снова стали атаковать плотину, грызли ее безжалостно. Та скрипела, стонала раненым медведем, но пока сдерживала напор воды.
Подшучивая над мужиками, Грузинский мысленно подсчитывал свои убытки в случае разрушения мельницы. Что ж, одно утешало: само спасение ему ничего не стоит. Полсотни мужиков, дежуривших сейчас на мельнице, трудились бесплатно. Это были те беглые, которых он прятал в лесном бараке. Правда, делать это становится все опаснее и опаснее. Вон Руновскому уже донесли, а губернатор и государю, если надо, доложит…
Были, наконец, открыты ворота плотины. Вода устремилась через них. Льды ударились об опорные столбы, но пробиться меж них не смогли. Люди не знали, что дальше делать, как быть. Князь поднялся на плотину, прошелся по ней взад-вперед, соображая, что еще можно предпринять. Столбы крепко держали стальные тросы. Если б не они, плотину давно бы снесло.
Наверху было холодно. Дул резкий, пронизывающий ветер. Промокшие сапоги мгновенно примерзли к ледяным настилам, противно скрипевшим под его грузным телом. Грузинский смотрел на буйство природы и ему уже казалось, что всю свою сознательную жизнь он боролся вот с такой же необузданной силой. Длинная у него была жизнь… Задумавшись, Грузинский поглядел на Волгу. Над бесконечной водой плыл туман. Из него, выступая крутыми боками, плыли в сторону мельницы гряды ледяных гор. На том берегу реки, крашенным в луковой шелухе яйцом, сверкала маковка Успенского собора Макарьевского монастыря.
До ушей князя донеслась песня. В селе, неподалеку, играли на гармони и пьяный мужской голос хрипел:
На тебя рукою
Нынче я махну,
Выйду я на Волгу,
Сердцем отдохну!
- Ну погоди у меня, бездельник! - проскрипел Егор Александрович. - Раб презренный, а сам о воле думает… В такое время в трактире гуляет! Эй, там…
Он хотел послать кого-нибудь сбегать в село, привести гуляющих. Уж он покажет им волю! Здесь все его: и земля, и леса, и люди… Махнул рукой - и пошатнулся. В глазах потемнело, небо и вода поменялись местами.
Волчара, заметив худое, битой собачонкой затявкал:
- Князь па-да-ет!..
На плотину бросилось несколько мужиков. Грузинского подняли на руки, перенесли к костру, постелив зипун. Князь долго лежал, опрокинутый навзничь, пока не пришел в сознание. Промерзли ноги, видимо, от того и очнулся. Волчара обрадовался, засуетился возле хозяина, разул его и закутал ноги чьим-то полушубком.
Мужики баграми толкали льдины, раскалывали их топорами и ломами. Друг друга меняя, то и дело подходили к костру, из бочки черпали водку, которую сюда заранее приказал привезти Грузинский, жадно пили, утирали бороды рукавами и снова шли к плотине. Вот все работники собрались на ней, о чем-то спорили, перебранивались, показывали в сторону реки. Заметно было даже издали, что все уже изрядно хмельны, делай с ними что угодно.
"Все до одного собрались, пора начинать", - пронеслось в голове князя. Он поглядел на Волчару, который караулил его отдых, скривив губы, усмехнулся:
- Ну как там Ксения?
- Ты о моей жене спрашиваешь, барин? - радость Волчары словно шилом прокололи.
- Эка… о ком же… Недавно к себе на ночевку ее брал… - Помнишь, чай? - Волчара, отвернувшись, молчал. Грузинский не обращал на это внимание. - Налей-ка мне!
Волчара принес ковш водки. Грузинский выпил, закусил соленым огурцом и опять за свое:
- Как, удивляюсь, с тобою Ксения мается? А? Без любви живет…
- Да ничего. Пироги пшеничные кушает. Слава богу, мельница под моей рукою…
Князь словно кнутом хлопнул:
- Иди, дурак, разруби железные узлы!
- Какие… узлы? - Волчара в страхе попятился.
- Тросы разруби, понял?! - И видя, что мельник стоит в оцепенении, крикнул:
- Делай что тебе говорят, клоп вонючий!
Волчара схватил топор и бросился на плотину. С зипуна его и сапог текла вода. Но он не чувствовал холода. Могучим взмахом ударил по правой опоре. Срубился со звоном железный узел. Он прошел к левой и там перерубил трос. Стропила, которые держали основание моста, скрипнули, и плотина под напором воды вместе с мужиками, в том числе и Волчарой, рухнула вниз, в крутящуюся воду. Князь видел, как одна из льдин, величиною с дом, перевернулась и подняла вверх чей-то серенький зипун. Из-под другой, такой же серебряной и массивной, поднялись и мелькнули в воздухе желтые лапти. Грузинский отвернулся и стал не спеша обуваться.
* * *
Под вечер, когда разъехались последние подводы с товаром, Гераська Кучаев закрыл амбар и отправился прогуляться по лесу. Только там, в лесу, у него рассеивались тревожные мысли. Гераське было о чем переживать - в последнее время Строганов точил на него зуб. Два месяца продержал его в кутузке, грозил, что отберет у него амбар, да за него заступилась хозяйка, Орина Семеновна. Видимо, не забыла она зимний день, проведенный с ним. Она недавно опять звала его в гости, да Гераська не пошел. У него есть Катенька Уварова, на которой нынешней осенью собирался жениться.
Гераська взобрался на крутой волжский берег. Грудь его переполнилась бесконечной радостью. Перед ним во всем своем величии раскрылась великая река. Переливающиеся на солнце теплые воды, казалось, сошлись с небом. По реке плыли лодки, баржи. Хотелось смотреть и смотреть на эту картину завороженно, не двигаясь с места.
Надышавшись речным простором, Гераська поспешил к лесному озеру, куда каждой зимой они с Вавилой ходили на рыбалку. Вырубят прорубь, опустят в нее свои удочки с наживкой - и только успевай вытаскивать жирных, увесистых карасей.
Еле заметная тропинка шла через лес. Щебетали птицы, по веткам прыгали белки. Майский лес был полон жизни. Гераська радовался красоте природы и вспоминал поучения своего односельчанина Кузьмы Алексеева: "В мире все устроено Верепазом мудро: живое борется за себя, добывает лучшее место под солнцем. За себя надо и нам бороться, иначе нас всегда будут давить, приятель!". Но как встанешь против Строганова или князя Грузинского, когда сам крепостной? В руках у богатых деньги и власть. Вон, на охоте, Гераська заступился за друга Вавилу, купец его так бил, пока не устал.
Да и с самим Кузьмою происходит то же самое. За спасение эрзянских богов его держат до сих пор в монастырской келии, под замком. Сколько раз Гераська ходил узника понаведать - монахи прогоняли его.
Размышляя, Гераська и не заметил даже, как наткнулся на ту избушку на курьих ножках, где он уже однажды побывал. Сухой рогожою она покрыта, из трубы вьется желтоватый дымок, раскрытая дверь висит на одной петле. Вокруг избушки низенький ивовый плетень, на кольях которого висят лосиные рога и ребра диких кабанов.
Гераська уже хотел повернуться и уйти, как тут лицом к лицу встретился с хозяйкой. Ворожея, которой опасалось все Лысково, глядела пристально в его сторону из своего огорода.
- Дорог тебе не хватает на белом свете, молодец? По оврагам да лесам рыщешь! От нечего делать то монахи меня тревожат, то такие, как ты, бездельники. Дочку Уварова ищешь? Катерину? - сердито говорила ему старуха.
- О каких монахах это ты, баба Тася? - постарался увести разговор о любимой девушке Гераська. Он и без ворожеи знал, где искать Катю, - она помогает отцу мочить лен.
- Вчера поджогом пугали, чай, меня. Что за божьи люди пошли - от злобы с ног валятся?!.
Гаврила понял, что к старухе наведывались монахи Гавриил и Айседор. Недавно он сам их в лесу с лопатами видел. "Наверно, клад ищут", - посмеялся еще тогда он над ними. Так и старухе сказал, чтоб успокоить ее. Ворожея подошла поближе и, озираясь, шепотом сказала: