- Я люблю жену, Амени. Я много путешествую, но никогда ей не изменял. Уверяю вас, что между нами царит безупречное взаимное согласие. Спросите моих друзей и соседей, если не верите мне.
- Сможете ли вы поклясться перед Законом Маат и под присягой, что вы никогда не встречали эту Ненофар?
- Я клянусь, - торжественно сказал Ренуф.
Торговец казался искренним.
- Странно, - раздраженно сказал Амени.
- Почему это вам кажется странным? Мы, торговцы, пользуемся большой популярностью, но я честный человек, с чем себя и поздравляю! Мои помощники хорошо зарабатывают, мой корабль в хорошем состоянии, моя семья не голодает, мои счета в полном порядке, я исправно плачу налоги, и государственная служба никогда меня ни в чем не упрекала… И это вам кажется странным?
- Такие люди, как вы, встречаются редко, Ренуф.
- Очень жаль.
- Странным мне кажется место, где нашли тело Ненофар.
Торговец вскочил.
- Тело? Вы хотите сказать…
- Ее убили.
- Какой ужас!
- Она была всего лишь женщиной легкого поведения, но любое убийство карается смертной казнью. Странно то, что труп находился в вашем доме в Пи-Рамзесе.
- У меня на вилле?
Ренуф был близок к обмороку.
- Не на вашей вилле, - вмешался Серраманна, - а в этом жилище.
Сард указательным пальцем отметил точное место на карте Пи-Рамзеса, которую перед ним развернул Амени.
- Я не понимаю, я…
- Вам принадлежит этот дом, да или нет?
- Да, но это не дом.
Амени с Серраманна переглянулись. Неужели Ренуф потерял разум?
- Это не дом, - уточнил он, - это склад. Я считал, что мне потребуется помещение для моих товаров, поэтому я купил это здание. Но я переоценил свои возможности; в моем возрасте мне больше не хочется расширять деятельность. Как только это станет возможным, я уйду на покой. Поселюсь в деревне недалеко от Мемфиса.
- Вы хотите продать это помещение?
- Я сдал его внаем.
В глазах Амени блеснула живая надежда.
- Кому?
- Одному торговцу по имени Райя. Это богатый человек, очень энергичный. У него много кораблей и лавок по всему Египту.
- Чем он торгует?
- Он привозит соленья прекрасного качества и редкие вазы для высшего общества.
- Знаете ли вы его национальность?
- Он сириец, но живет в Египте уже много лет.
- Спасибо, Ренуф, ваша помощь ценна для нас.
- Я… я могу быть свободен?
- Да, но никому не говорите о нашей встрече.
- Даю вам слово.
Райя, сириец… Если бы Аша был здесь, он убедился бы в правильности своих выводов. Амени не успел еще встать из-за стола, а Серраманна уже бежал к своей колеснице.
- Серраманна, подождите меня!
Глава 29
Несмотря на холодную погоду, Урхи-Тешшуб был одет только в набедренную повязку из грубой шерсти. Голый по пояс, он скакал во весь опор, вынуждая всадников, следовавших за ним, гнать лошадей. Высокого роста, мускулистый, покрытый густой рыжеватой шерстью, с длинными волосами, Урхи-Тешшуб - сын хеттского императора Муваттали - гордился своим назначением. После провала восстания в египетских провинциях он возглавил армию, став великим полководцем.
Быстрота и мощь реакции Рамзеса удивили Муваттали. Однако, по мнению бывшего главнокомандующего армии, Бадуха, которому была поручена подготовка восстания, контроль и захват земель после победы мятежников, операция не представляла никаких особых сложностей.
Сирийский шпион, находившийся в Египте в течение многих лет, передал менее утешительные донесения. По его словам, Рамзес был великим Фараоном с сильным характером и несгибаемой волей. Бадух же доказывал, что хеттам нечего бояться неопытного Фараона и армии, состоявшей из наемников, бездарностей и трусов. Мир, предложенный фараоном Сети, подходил Хеттской империи до той поры, пока Муваттали утверждал свою власть, избавляясь от группы властолюбцев, стремившихся к трону. Теперь же, когда Муваттали царствовал безраздельно, можно было продолжить политику захвата чужих земель. И если и была страна, которой анатолийцы хотели бы завладеть, чтобы стать полновластными хозяевами мира, то это был Египет.
По мнению Бадуха, время пришло. Провинции Амурру и Ханаан находились в руках хеттов, достаточно было продвинуться в сторону Дельты, разрушить крепости, составляющие Царскую Стену, и покорить Нижний Египет.
Прекрасный план, воодушевивший хеттских сановников и военачальников.
Он упустил из виду лишь одно обстоятельство: Рамзес.
В хеттской столице, Хаттусе , все спрашивали себя, какую же ошибку совершила империя, что так разгневала богов. Один Урхи-Тешшуб не задавал себе вопросов: он относил эту неудачу на счет глупости и некомпетентности Бадуха. Поэтому сын императора путешествовал по своей стране не только, чтобы проверить крепости, но и для того, чтобы встретить командующего Бадуха, задерживавшегося с возвращением в столицу. Урхи-Тешшуб рассчитывал найти его в Гавюр Калези , крепости, построенной на вершине холма, составлявшего часть предгорья, окружавшего Анатолийское плато. Огромные лица троих вооруженных воинов демонстрировали воинствующий характер Хеттской империи, при встрече с которой у противника было только два выхода: покориться или быть уничтоженным. Вдоль дорог, на прибрежных скалах, на камнях, затерянных в полях, скульпторы высекали изображения пехотинцев во время похода с дротиками в левой руке и луком, висящим за левым плечом. Повсюду в стране хеттов любовь к войне побеждала все остальное.
Урхи-Тешшуб в быстром темпе пересек плодородные, влажные равнины с растущими вдоль дорог ореховыми деревьями. Он не замедлил продвижение, даже пересекая кленовые леса, перемежающиеся болотами. Изнуряя людей и животных, сын императора стремился как можно быстрее достигнуть крепости Мазат - последнего места, где мог укрыться Бадух. Несмотря на свою выносливость и суровые тренировки, хеттские воины прибыли к крепости Мазат совершенно изнуренными. Построенная на пригорке, она была расположена между двумя цепями гор. С высоты этого выступа было удобно наблюдать за окрестностями. День и ночь лучники находились на посту у бойниц сторожевых башен. Выходцы из знатных семей - военачальники поддерживали железную дисциплину.
Урхи-Тешшуб остановился в ста метрах от ворот крепости. Дротик вонзился в землю прямо перед его конем.
Сын императора спрыгнул на землю и пошел вперед.
- Открывайте, - закричал он. - Вы что, не узнаете меня?
Ворота крепости Мазат приоткрылись. Стоящие на пороге пехотинцы направили свои копья на приближающегося человека.
Урхи-Тешшуб разозлился.
- Сын императора хочет говорить с правителем! - закричал он.
Последний бегом спустился с крепостной стены, рискуя сломать себе шею.
- Сын императора, какая честь!
Воины подняли копья и поприветствовали Урхи-Тешшуба.
- Правитель, Бадух здесь?
- Да, я поселил его в моей крепости.
- Проводи меня к нему.
Оба мужчины начали подниматься по каменной лестнице с высокими и скользкими ступенями.
Вверху, на крепостных стенах, бушевал северный ветер. Неровные каменные стены помещения в доме правителя были освещены маленькими светильниками, дым которых, черный и густой, покрывал потолки копотью.
Пятидесятилетний мужчина крепкого телосложения поднялся при виде входящего.
- Урхи-Тешшуб…
- Как вы себя чувствуете, Бадух?
- Провал моего плана необъясним. Если бы египетская армия не действовала с такой быстротой, у восставших Амурру и Ханаана было бы время, чтобы объединиться. Но не все еще потеряно… Захват провинций египтянами - это всего лишь видимость. Их правители, объявившие себя верными Фараону, мечтают оказаться под нашим покровительством.
- Почему вы не отдали приказ нашим войскам, находящимся возле Кадеша, атаковать вражескую армию, когда она завоевала Амурру?
Старый воин казался удивленным.
- Для этого потребовалось бы объявить войну по всем правилам… а это не входило в мои полномочия! Только император мог бы принять такое решение.
Еще совсем недавно Бадух был таким же горячим и стремящимся к победе, как и Урхи-Тешшуб. Но сейчас он чувствовал себя старым и изможденным человеком. Его волосы и борода поседели…
- Вы подытожили ваши действия?
- Именно по этой причине я и задержался здесь на некоторое время… Я стараюсь составить точный и объективный отчет.
- Я могу уйти? - спросил правитель крепости, не желавший слушать военные секреты, предназначенные лишь для ушей высшего командования.
- Нет, - ответил Урхи-Тешшуб.
Правитель глубоко страдал, присутствуя при унижении полководца, старого воина, преданного императору. Но подчинение приказам было самым важным законом хеттов, и требование сына императора не подлежало обсуждению. Всякое неподчинение каралось немедленной смертью, так как не существовало другого способа поддержания сплоченности армии, постоянно находящейся в боевой готовности.
- Крепости Ханаана хорошо сопротивлялись, - отметил Бадух. - Отряды, сформированные с нашей помощью, отказались сдаться.