XXIX
Вардан, Айрапет и Апо, ушедшие утром, ничего не знали о случившемся, о махинациях Томаса-эфенди, об обыске и безобразиях солдат.
Они побывали в нескольких деревнях, разыскивая Салмана, расспрашивая о нем, и наконец нашли дом, где он находился последнюю ночь. Хозяин этого дома, добрый крестьянин, рассказал им, что гость провел вечер в обществе молодых крестьян, беседуя с ними, а как только они разошлась, поужинал и лег спать. Рано утром его уже не было, и никто не видел, когда он ушел, так что сам хозяин решительно не может сказать, куда девался несчастный молодой человек.
Вардан с товарищами вошли о комнату, в которой ночевал Салман. Там на полу они нашли клочок бумажки, на котором было написано: "Я арестован. Л. С.".
Вардан прочитал и, передав бумажку Айрапету, сказал:
- Я этого ожидал.
Все трое были потрясены таким известием. В нем они видели две беды, во-первых, их молодой, благородный друг сделался жертвой своей неопытности, во-вторых, его арест мог бы обнаружить и провалить их планы, для исполнения которых они поклялись пожертвовать всем.
Хозяин дома с удивлением глядел на них, не понимая, почему клочок бумажки мог так огорчить их.
Простояв несколько минут, они вышли.
Был вечер. Стада возвращались с пастбищ, оглашая воздух блеянием; весело прыгали ягнята и телята, и от общего топота пыль стояла столбом. Крестьяне шли с полевых работ веселые, смеясь и шутя друг с другом. Никого из них не интересовало, что в этой деревне в минувшую ночь совершилось два злодейства: был арестован юноша и обесчещена молодая девушка… И оба эти преступления совершены одним и тем же лицом, который носит имя армянина и пользуется почетом среди армян.
- Крестьянин - взрослый ребенок, - сказал вдруг Вардан. - Ребенок споткнувшись, падает и плачет, но как только пройдет боль, он забывает о ней и как ни в чем ни бывало продолжает свою игру, снова веселясь… Очень трудно иметь дело с подобными взрослыми детьми. В течение веков они получают одни и те же удары, терпят постоянное угнетение, но забывают все, что случилось вчера. Они так же веселы, так же беззаботно трудятся, вовсе не думая о том, для кого работают и чему радуются. Томас-эфенди хорошо определяет этот народ, называя крестьян "ослами", а тех, которые заботятся о них - "сумасбродами"… Поди-ка растолкуй этим мужикам, что юноша, еще вчера говоривший им о человеческих правах, толковавший о труде и средствах его обеспечения, в настоящую минуту под арестом и что, возможно, завтра очутится на виселице. От всех только одно и услышишь: "Он был безумец, хент"… Но сейчас меня интересует другое - я думаю, что в доносе на Салмана непременно замешан Томас-эфенди.
- Я тоже того мнения, - согласился Айрапет.
- Надо удостовериться в этом, - сказал Вардан. Смеркалось. Старики и старухи возвращались из церкви после всенощной. Вардан с товарищами поспешили удалиться из этой деревни.
"Хорошие иглы… цветные, нитки… красивый бисер"… - раздался знакомый голос коробейника.
Коробейник шел с противоположной стороны улицы, прихрамывая, как и несколько дней назад. За спиной у него висел большой короб, а в руках он держал тяжелый посох под стать самому Геркулесу. Завидев Вардана и братьев, он сказал:
- Добрые господа, купите чего-нибудь, к вечеру дешево отдам.
- Что у тебя есть? - спросил Вардан.
- Все, что вам угодно… - ответил коробейник опустив с плеч короб.
Вардан, осматривая вещи, между тем незаметно сунул в руку коробейника бумажку, найденную на месте ареста Салмана. Коробейник взглянул на бумажку, и едва слышным голосом сказал:
- Да, я знаю…
- Что нужно предпринять?
- Увидимся - потолкуем.
- Где?..
- Уходите, я вас найду…
Они обменялись фразами совершенно незаметно, так что братья, стоявшие тут же, ничего не слышали.
Коробейник снова взял свою поклажу и направился к ближайшему дому, пробормотав:
- Сегодня торговал недурно, надо теперь отдохнуть…
Вардан и братья продолжали свой путь. Всюду в домах зажглись огни. Они подошли к дому мастера Петроса. В дверях своего дома стоял сосед Петроса Ого.
Крестьяне армянских деревень при виде проходящего вечером мимо их дома незнакомца приглашают его к себе, говоря: "Будь гостем". Так многие обращались и к этим молодым людям, но те благодарили и шли дальше. Однако у дома Петроса они остановились, но не из-за приглашения соседа Ого, а потому, что услышали крики и мольбы о помощи. Они вбежали в дом, но крик раздавался из хлева. Апо схватил свечу, и все кинулись в хлев. Взору их предстала такая картина: в петле висела девушка; схватив за ноги, ее поддерживала женщина, чтобы не дать ей удавиться.
- Пусти, пусти… - хрипела девушка.
- Варварэ, Варварэ, - жалобно умоляла женщина.
Быстро перерезав веревку, они освободили девушку из петли. Если бы они пришли минутой позже, все было бы кончено, так как руки женщины устали настолько, что она не в силах была уже спасти несчастную.
Варварэ внесли в дом и положили на постель. Она была без памяти. Ее посиневшее лицо по временам передергивалось, и сквозь сжатые губы слышалось одно и то же слово: "Пусти"… Сусан плакала и проклинала кого-то, не называя его имени. Несколько раз несчастная подходила к девушке и, обнимая ее красивую головку, говорила: "Милая моя Варварэ, дорогая, зачем ты хотела убить себя?.. В чем твоя вина?.. Пусть господь накажет подлеца!"…
Вардан и его товарищи поняли, что здесь скрывается какая-то тайна, но узнать ее было нелегко - сама Сусан ничего не говорила, а кроме двух мальчиков, в доме больше никого не было. Айрапет был знаком с мужем Сусан, плотником Петросом, который нередко приходил к старику Хачо работать, но жену его встречал в первый раз (а женщины в этих краях не вступают в разговор с незнакомым мужчиной). Сусан поблагодарив их, попросила послать кого-нибудь за мужем.
- Где он сейчас? - спросил Айрапет.
- Ушел в соседнюю деревню работать, - ответила Сусан.
Молодые люди собрались идти за плотником Петросом, как вдруг Варварэ открыла глаза и попросила напиться. Сусан подала воды, и больная напилась. Посиневшее лицо девушки теперь побледнело, а глаза покраснели от прилива крови. Она снова склонила голову на подушку и закрыла лицо одеялом, из-под которого послышались глухие стоны. Печальная картина и рыдания несчастной девушки терзали сердца присутствующих, но все же они были рады, убедившись, что жизнь ее спасена.
Выходя со двора, молодые люди дали встречному мальчику несколько копеек и послали за мастером Петросом. Сосед Ого все еще стоял у своего дома. Завидев Вардана с товарищами, он попросил их к себе.
- Чудаки, куда вы идете в такую темноту? Если бы вы знали, как весело провел я ночь; вот и сегодня устроили бы пирушку!
- А что была за пирушка? - заинтересовался Айрапет.
Сосед Ого с увлечением начал рассказывать, что Томас-эфенди гостил у мастера Петроса, куда приглашен был и он сам, Ого, что там играла музыка и девушки танцевали, что много было еды, питья, словом, веселились на славу.
- Клянусь богом, - воскликнул он, - прекрасный человек этот Томас-эфенди! Водки было так много, хоть плавай.
- Конечно, он напоил вас всех, не так ли? - спросил Вардан.
- Чудак, как же не напиться, если пить так много, как пили мы… В том-то и веселье!
- Хозяин был дома?
- Нет. Я заменял его.
- А когда ты напился, то твое место занял эфенди, так ведь?
- Я ничего не помню: меня, говорят, унесли на руках.
Оставив Ого, молодые люди удалились. Дорогой Вардан сказал Айрапету:
- Я понимаю теперь, почему эта девушка хотела повеситься…
- А я догадываюсь, кто выдал Салмана, - заметил Айрапет.
- Нет сомнений, что сделал это Томас-эфенди, - сказал Вардан. - Он такой хитрец, что не мог не понять намерений Салмана и, чтобы выслужиться перед властями, донес на него. В ту ночь эфенди был здесь и сделал распоряжение об его аресте, в этом не может быть никакого сомнения.
Все замолкали. Продолжая медленно путь, каждый про себя думал, как спасти арестованного Салмана.
- Вардан, все, что ты говорил, верно, - нарушил молчание Айрапет. - Но что нам теперь делать?
- Я хорошо знаю турецких чиновников: они беззаботны, неаккуратны и невнимательны в исполнении своих обязанностей, а потому, я думаю, нам не трудно будет спасти Салмана. У меня двое слуг, храбрость которых вам известна; лошади наши готовы, и мы сегодня же отправимся по их следам, а если нельзя будет спасти Салмана другими средствами, то отобьем силой. Я знаю, какие трусы турецкие стражники.
- Мы готовы идти за тобой, - сказали братья. - Одного тебя не пустим.
- Нет, - ответил Вардан, - это будет не только излишне, но и опасно.
Затем, вспомнив о коробейнике, он решил подождать его и обратился к товарищам:
- Сядем здесь, на ходу трудно говорить или думать.
Вардан выглядел усталым и измученным. Точно горе и печаль придавили его своей тяжестью - на душе у него было тревожно…
Они сошли с дороги и укрылись в шалаше, устроенном возле огорода. Здесь никого не было, так как работы еще не начались. Подобные шалаши нередко служат убежищем для уставшего путника; там он находит покой и защиту от палящих лучей солнца и сильных дождей, которые часты в этих краях.
Ночь была ясная, хотя и безлунная. Вдали виднелись огни лачужек села О… и по временам слышался глухой, далекий лай собак.