Дело в том, что Capa должна была видеться сегодня с Хуршид, женой Фаттах-бека. Рано утром явилась Джаво и сказала, что у хозяйки ее захворал мальчик, и та, под предлогом данного обета, собирается в ближайшую от села О… старую часовню молиться, где и назначает свидание Саре. Эта часовня одинаково почиталась как армянами, так и курдами. Сара очень обрадовалась, узнав от Джаво о намерении Хуршид, так как она сама через Джаво просила этого свидания.
Расставшись с Лала, Айрапет поспешил к жене, чтобы узнать о последствиях свидания. Он вышел из деревни и на полпути сел отдохнуть под тенью большой скалы в нетерпеливом ожидании Сары, которая должна была вернуться из часовни этим путем.
Место, где сидел Айрапет, представляло очень любопытную картину. Это была подошва горы, покрытая обломками скал, срывавшихся с вершин в течение веков. Вся она заросла кустарниками и дикой травой; там и сям возвышались деревья. Внимание Айрапета привлекла яблоня, покрытая каким-то вьющимся растением, извилистые стебли его змееобразно поднимались до самой верхушки; казалось, это растение старалось задушить, уничтожить дерево, верхние ветки которого, лишившись соков и листьев, уже почернели и искривились.
Бывают минуты, когда и простой крестьянин начинает философствовать. "Вот прекрасный пример, - подумал Айрапет. - Это дикое растение живет как паразит и, не имея корней в матери-земле, обвивает благородное и плодовитое растение, питается за его счет, жадно сосет соки и наконец, истощив его жизненные силы, убивает… Не так ли обращается с нами и курд, разве он не такой же паразит, живущий за счет несчастного армянина!.."
Айрапет был человек впечатлительный и умел мыслить. Если бы он не выезжал в чужие края, то, несомненно, был бы таким же ограниченным, как все его односельчане. Но судьба распорядилась его жизнью иначе - молодость свою он провел на чужбине. Между ним и отцом, неизвестно вследствие каких причин, возникли недоразумения, поэтому, как это часто бывает в деревнях, он оставил отчий дом и пошел странствовать. Судьба забросила его в Константинополь - этот узел, связывавший Европу и Азию. Там он прошел большую жизненную школу, и хотя ничего основательно не изучил, но усвоил много светлых идей, незнакомых простому крестьянину.
Долго сидел Айрапет под тенью скалы в ожидании Сары. Солнце пряталось уже за горы, и последние лучи его красиво освещали их вершины.
Наконец показалась Сара. Ее сияющее лицо предвещало хорошие вести.
- Мальчик или девочка? - спросил Айрапет.
- Мальчик, - ответила она улыбаясь и села рядом с мужем отдохнуть.
Сара вытерла пот с лица, отдохнула немного и, успокоившись, начала рассказывать мужу то, что слышала от курдианки. Хуршид передала ей, что бек пока не думает о Степанике, потому что очень занят. По предписанию эрзерумского вали, бек составляет сведения о численности мужчин своего племени, раздает оружие, деньги для покупки лошадей, платья и т. п. Для чего делаются эти приготовления, Хуршид не знает; но она все-таки советует удалить Лала или выдать девушку за кого-нибудь замуж, иначе бек рано или поздно приведет свое намерение в исполнение, то есть похитит девушку.
"Хотя, - прибавила Хуршид, - я говорила об этом уже с моим отцом, и он обещал обуздать бека, но я не верю, что бек сдержит свое слово, а может быть, дело дойдет до того, что я оставлю дом бека и разойдусь с ним".
Айрапет выслушал рассказ жены с глубоким вниманием и проговорил:
- Нельзя сказать, чтобы опасность уже миновала, но во всем этом хорошо то, что дело затянется, и мы. Выигрываем время для устройства судьбы Лала.
- Я тоже так думаю.
- Значит, что же нам теперь делать?
- Другого выхода нет, как обвенчать ее с кем-нибудь.
- Этим она не избавится от беды. Бек может и замужнюю женщину вырвать из объятий мужа и увезти.
- Надо обвенчать ее с таким человеком, который увез бы Лала в другую страну.
- Хорошая мысль - ответил Айрапет, - но где же взять такого человека? Ты знаешь хорошо, что из наших крестьян никто не согласится на это, боясь, как бы бек не сжег его дом, не убил его родных, в случае, если он увезет отсюда Лала. Укажи мне человека, который согласился бы на такие жертвы.
- Есть такой человек, - весело ответила Сара.
- Кто это?
- Вардан.
Печальное лицо Айрапета оживилось радостью, когда Сара начала рассказывать ему, что она видела в саду, как Вардан и Лала в объятиях друг друга клялись в любви.
- Славу богу, - сказал Айрапет. - Только Вардан может спасти Лала.
Солнце уже скрылось, когда супруги поспешили домой. Дорогой Айрапет думал о приготовлениях курдов. "Для чего раздают оружие? Не готовится ли новая резня?" - спрашивал он себя.
XVII
Было уже совсем темно, когда Айрапет и Сара вернулись домой Они узнали, что Томас-эфенди после столкновения с Варданом сейчас же ушел очень недовольный. Это очень беспокоило старика Хачо, так как он боялся, чтобы эфенди не навредил им.
Однако внезапный уход эфенди объяснялся не только столкновением с Варданом. Эфенди довольно терпеливо переносил всякие оскорбления и презрение других к своей особе. Но сегодня он получил бумагу, в которой ему предписывалось сложить в амбары весь собранный в пользу казны хлеб и отнюдь не продавать его, так как он нужен правительству. Казалось, готовилось нечто таинственное: здесь запасают хлеб, а там, в лагере Фаттах-бека - оружие…
После отъезда Томаса-эфенди в даме старика Хачо появился новый гость. Это был стройный, худощавый молодой человек с бледным, интеллигентным лицам. Никто не знал, чем он занимается, известно было только то, что он константинопольский армянин, и старик Хачо счел своим долгом принять приезжего из столицы. Кроме небольшого дорожного сака, других вещей у него не было, а изношенное европейское платье выдавало в нем бедного человека. Проводник незнакомца уехал, и молодой человек долго блуждал по деревне, ища пристанища, пока не встретился с Варданом.
Говорят, что сердце сердцу подает весть. Два молодых человека, познакомившись, после краткого разговора подружились - и, точно два члена тайной секты, пожали друг другу руки, и Вардан привел его в дом Хачо.
Гость назвал себя Микаэлом Дудукджяном.
Старику Хачо не понравились ни фамилия гостя, произносимая с трудам, ни бледное лицо, ни лихорадочно блестевшие глаза, ни замкнутый вид, возбуждающий подозрение. Но Вардан успокоил старика, шепнув ему на ухо: "Хороший малый. Когда узнаешь, полюбишь".
Идя в дом Хачо, незнакомец спросил Вардана:
- Можно ли им довериться?
- Можно… - ответил Вардан.
Как только зажгли огонь, сейчас же, по деревенскому обычаю, подали ужин. В этот вечер за столом старика сидели все шестеро сыновей, поскольку не было официальных гостей, вроде Томаса-эфенди. Вардана никто не стеснялся, а на нового гостя смотрели как на человека, который должен быть доволен и тем, что нашел ночлег и заснет, хорошо поев.
Ужин прошел очень скучно. Вардан и новый гость почти не говорили, а старик лишь изредка перекидывался словами с сыновьями. Каждый был чем-то озабочен. Старик думал о том, что сборщик ушел недовольный. Айрапет был занят мыслями о беке и участи Лала, вспоминал рассказ Сары и измышлял планы. Другие сыновья Хачо думали о завтрашних делах. У Вардана перед глазами мелькал образ прекрасной Лала, а новый гость размышлял бог знает о чем.
Когда убрали со стола, Степаник подала рукомойник с водой и, по местному обычаю, все умылись и благословили имя господне. Старик закурил трубку, а Дудукджян достал из изящного портсигара, совсем не подходившего к его бедному платью, дорогую сигару и, оторвав конец ее длинными ногтями, закурил. Комната наполнилась ароматом гаванской сигары. Видно было, что этот человек когда-то знавал лучшие времена.
После ужина темой разговора сделался Томас-эфенди. Дудукджян кое-что уже знал от Вардана об этом человеке, а потому смысл разговора был ему довольно понятен.
Хачо вежливо заметил Вардану, что обращение его с эфенди было необдуманным.
- Я, как тебе известно, не отличаю тебя от семи сыновей, - сказал он.
Старик имел привычку клясться всегда семью сыновьями, считая и Степаника, не подозревая, что Вардану давно уже известна их тайна.
- Клянусь солнцем семи сыновей, я не лгу, - продолжал он, - ты тоже мой сын; дом мой все равно что твой. Двери моего дома всегда открыты перед тобой, но ты должен знать, что мы здесь в других условиях: у нас не то, что в ваших краях: здесь люди, подобные Томасу-эфенди, очень сильны. Чего бы ни захотели они, все для них возможно, поэтому надо оказывать им почтение и молчать об их недостатках и поступках. Что мы можем сделать! "Если не в силах отрубить руку разбойника, надо пожать ее и поцеловать", - говорит народная пословица. Эфенди, может быть, не сумеет повредить тебе, но мы из-за тебя пострадаем. Слышал ты турецкую поговорку: "Напугал осел - досталось седлу".
Слова старика снова подняли улегшиеся страсти "безумца".