Петр сильно горевал, смерть лишила его преданнейшего и любимейшего соратника и друга. Но она же и положила конец двусмысленным отношениям с Анной Монс, которая теперь, кажется, стала полностью принадлежать Петру.
Со смертью Лефорта на дворцовом небосклоне круто поднялось в зенит новое светило - Меншиков. Сохраняя верность и преданность Петру, Александр Данилович держался тех, кто был мил сердцу царя, и он мгновенно отказывался от своих привязанностей, как только таковые менялись у царя. Пока царь любил Анну Монс, Меншиков столь же пылко ее обожал, всячески разжигая их чувства друг к другу.
Если бы не начавшаяся вскоре война со Швецией, то, может быть, Анна Ивановна и стала бы русской царицей, как немного позже случилось это с другой возлюбленной Петра - Мартой Скавронской, вошедшей в историю под именем Екатерины I.
Итак, 19 августа 1700 года Россия объявила войну Швеции, начав самую продолжительную в своей истерии Северную войну, длившуюся двадцать один год. 22 августа Петр отправился на театр военных действий к Нарве. 19 ноября русские войска потерпели там серьезнейшее поражение, но Петр не опустил рук и с еще большей энергией продолжал начатое дело. Тема этой книги не позволяет подробно останавливаться на истории военной или политической, если, по крайней мере, события не связаны с перипетиями личной жизни наших героев. Поэтому и сейчас речь пойдет об одном эпизоде, без которого не случилось бы крутого поворота в отношениях Петра и Анны Монс.
Однажды, в апрельский вечер 1703 года, царь прогуливался с саксонским посланником Кенигсеком возле стен осажденной шведской крепости Нотебург (потом Петр переименовал ее в Шлиссельбург). Вдруг Кенигсек поскользнулся на бревне, переброшенном через ручей, и на глазах Петра рухнул в воду лицом вниз. К нему на помощь пришли солдаты, но было поздно - саксонский посланник захлебнулся, и откачать его не удалось.
Когда утопленника вытащили из ручья, у него в карманах обнаружили целую пачку писем Анны Монс, в которых, как писал академик Герард Фридрих Миллер, она "слишком ясно выражала свою преступную любовь к Кенигсеку". У Кенигсека оказался и миниатюрный живописный портрет Анны.
Петр тотчас же приказал приставить к дому Анны Монс крепкий караул и никого к ней не пускать. Догадываясь о причине немилости, Анна пыталась во что бы то ни стало вернуть себе расположение царя и пробовала сделать это при помощи колдовства, чародейства, приворотных зелий, перстней и тому подобной каббалистики.
Опала над всем семейством Монс продолжалась до 1707 года и прекратилась из-за вмешательства прусского резидента Георга Иоганна фон Кайзерлинга, который, как и Кенигсек, сопровождал Петра на войне.
10 июля 1707 года неподалеку от Люблина, где стояла тогда главная квартира русской армии, Кайзерлинг объявил Петру, что Анна Монс - его невеста и потому он просит разрешения на брак с ней.
Петр ответил ему так:
- Я воспитывал девицу Монс для себя, с искренним намерением жениться на ней, но так как она вами прельщена и развращена, то я ни о ней, ни о ее родственниках ничего ни слышать, ни знать не хочу.
Присутствовавший при этом Меншиков добавил:
- Девка Монс действительно подлая, публичная женщина, с которой я сам развратничал столько же, сколько и ты.
В ответ Кайзерлинг полез драться, но Петр и Меншиков спустили его вниз по лестнице.
Упрямый пруссак все же добился своего, но только четыре года спустя после этого происшествия. Он обвенчался с Анной в июне 1711 года, однако через полгода умер. Анна пережила его не намного: она скончалась в Немецкой слободе 15 августа 1714 года.
Новелла 4
Лифляндская прачка Марта Трубачева-Скавронская-Веселевская
Не станем долго интриговать читателя и скажем сразу же - под фамилией "Скавронская" и прозвищами "Трубачева" и "Веселевская" значилась одна и та же особа - будущая жена Петра, российская императрица Екатерина I.
Существует несколько версий происхождения Екатерины. Одну из них излагает француз Франц Вильбуа, служивший в русском флоте с момента его создания и впоследствии ставший вице-адмиралом.
Он оставил интересные "Записки", касающиеся многих событий первой четверти XVIII века, свидетелем которых был или о которых ему довелось слышать. Вильбуа был близок Петру и Екатерине, долго служил у царя адъютантом. Петр сосватал и женил француза на фрейлине Екатерины, старшей дочери пастора Эрнста Глюка - Елизавете, с которой будущая русская царица росла с трех до шестнадцати лет в семье Глюка, удочерившего маленькую сироту Марту. Вильбуа дружил и с семьей младшей сестры своей жены - Дарьи Глюк, вышедшей в России замуж за обер-гофмейстера царского двора Дмитрия Андреевича Шепелева.
Таким образом, у Вильбуа оказалась уникальная информация о детстве и юности Екатерины, в католическом крещении - Марты. По свидетельству Вильбуа, родители Марты умерли от чумы, когда девочке было три года. Ее подобрал протестантский пастор города Мариенбурга Даут и взял к себе в дом. Однако эпидемия чумы выкосила и эту семью: осталась в живых лишь сирота Марта. И во второй раз девочку подобрал тоже священник, приехавший в Мариенбург принять опустевший приход. Это был Эрнст Глюк.
В семье пастора Глюка Марта находилась на положении полувоспитанницы-полуслужанки: вместе с тремя дочерьми пастора училась чтению и письму по-немецки, рукоделию и ведению хозяйства.
Одна из версий происхождения Екатерины заключалась в том, что ее мать была крепостной немецкого дворянина Альвендаля и от мимолетной связи со своим господином понесла будущую российскую императрицу. Отец Екатерины - де-юре литовский крестьянин по имени Самуил не имел фамилии, как и большинство крепостных в Литве и Польше, а стало быть, и его дочь тоже была бесфамильной. Он жил в одной из деревень графов Сапега неподалеку от лифляндской границы. У Самуила было четверо детей - сын Карл и дочери: Марта, Христина и Анна, крещенные по католическому обряду.
Вскоре после рождения последней дочери Самуил умер, и его осиротевшая семья переехала в Лифляндию, принадлежавшую тогда Швеции, в деревню Лениеварден на речке Румбе.
По довольно достоверным источникам, Марта родилась 5 апреля 1686 года. Из-за бедности мать устроила девочку к лютеранскому пастору в местечко Рооп, а затем к пастору Эрнсту Глюку в Мариенбург (ныне латвийский город Алуксне).
Так как вопрос о происхождении Екатерины невыяснен и многие данные противоречивы, дальнейшее повествование может показаться и нелогичным и несогласующимся. И все же здесь будут представлены главные версии, существующие на сегодня.
По свидетельству современников, в молодости Екатерина не отличалась особой красотой, была смуглой, полной, но необычайно симпатичной, располагающей к себе девушкой, которая нравилась многим мужчинам. Не отличалась она и чрезмерной строгостью, почему целомудренный пастор Глюк решил положить конец фривольным приключениям своей воспитанницы и предложил ей найти себе жениха. Марта выбрала парня, который ей нравился, да и ему она была по душе. Таким образом состоялся брак по любви, и была сыграна небогатая, но веселая свадьба.
Муж Марты - Иоганн Крузе, судя по фамилии и имени - немец, служил в местном гарнизоне. И очевидно, был трубачом, потому что сразу после свадьбы Марту стали называть "Трубачевой". Это прозвище на первых порах заменяло ей фамилию. Но их семейная жизнь продолжалась лишь несколько дней - Иоганн ушел со своим отрядом в поход, а вскоре, 25 августа 1702 года, в Мариенбург вошли войска Бориса Петровича Шереметева, и волею случая Марта оказалась в его доме. Молодая служанка ненадолго стала любовницей пятидесятилетнего фельдмаршала, но тот вскоре уступил ее своему гостю - женолюбу и сладострастнику Меншикову, которому прекрасная Марта попалась на глаза. Правда, известный русский историк князь П. В. Долгоруков, перечисляя любовников Марты в Мариенбурге, называет еще и генерала Родиона Христиановича Бауэра (Боура), а уже после него Шереметева и Меншикова.
Когда Меншиков привез Марту в Москву, ее именовали "Веселевской". Разгадка тому содержится в письме П. М. Бестужева-Рюмина, посланном Екатерине 25 июня 1715 года. Он писал, что отыскал "в Крымборхе фамилию Веселевских". В частности, у некоего курляндца Вильгельма Гана были четыре сестры. Первая вышла замуж за Яна Веселевского; вторая - Доротея - "была за Сковородским", то есть Скавронским. У Доротеи были сыновья - Карл и Фридрих, четыре дочери - Анна, Доротея, еще Анна и Екатерина. Эта-то Екатерина и жила в Кройсбурге (он же Крышборк, Крымборх, Крейсбурх) "у тетки своей Марии-Анны Веселевской, которую в двенадцатилетнем возрасте взял в Лифлянды шведский мариенбургский пастор". Далее Бестужев сообщал сведения и о других членах этой фамилии, причем отмечал, что многие из них умерли в поветрие, то есть во время чумы.
Так, мало-помалу вырисовывались забытые и самой Мартой эпизоды ее раннего детства. А может быть, ей и не очень-то хотелось, чтобы горькая и суровая правда о первых годах ее нищенской и сиротской жизни сделалась достоянием князей и генералов, окружавших трон ее мужа, пока еще не венчанного с ней.
Все это выяснялось потом, а в 1703 году Меншиков с гордостью показывал свою новую служанку-наложницу приходившим к нему в дом друзьям и собутыльникам, но усиленно скрывал ее от Петра, так как понимал, что, попадись Марта на глаза царю, он тотчас лишится своей услады.
Но однажды Меншиков во время попойки с царем проболтался о прелестной любовнице. Петр велел немедленно показать ему девушку. Тут-то и увидел Петр свою суженую - шестнадцатилетнюю, пухленькую, с необычайно живыми черными глазами и совершенно необъятным бюстом. Девушка мыла окна и, не замечая царя, легко перескакивала с подоконника на подоконник.