Глава четырнадцатая
ОБЩЕСТВО САМОЗВАННЫХ БОГОВ
Наш новый наставник был одет как большевистский комиссар. Это был рослый молодой человек с каштановыми волосами, с проницательными, смелыми глазами. Его движения были свободны и раскованны. На нём была коричневая кожаная куртка и армейские сапоги, а полотняная сумка была набита, как мы позже узнали, рукописями. После шестимесячного скитания по южной России наша школа обосновалась на Кубани в городе Ейске на берегу Азовского моря.
Мы с любопытством наблюдали за новым наставником через окошко, когда он гулял по саду, погружённый в свои возвышенные мысли.
- Он - поэт, - сказал с улыбкой Поль. - Его прислал Вардапет из Краснодара.
- Как его зовут? - спросили мы.
- Баграт Еркат - Баграт Железный. Он из Малатии: во время резни перебежал через линию фронта к русским, ему помогли в этом дерсимские курды.
- Он сам на курда похож, - сказал один из нас, и все засмеялись.
Поль, студент-медик, был родным братом Вардапета. Война в Европе окончилась, и Вардапет уехал в Италию, чтобы договориться о переводе нашей школы в Венецию.
- Пойди представься Баграту и разузнай, что к чему, - стали меня убеждать мальчики.
Когда я пошёл в сад и представился ему, он предложил мне пройтись.
- Расскажите мне о себе и школе, - сказал он. - Сколько вас здесь, чем интересуетесь, чем занимаетесь? Вардапет показывал мне ваш школьный журнал.
- Больше всего нас из Трапезунда, и все мы сироты. К нам присоединилось несколько новичков из Карса, Битлиса, Краснодара. Четверо из нас - в старших классах, остальные в средних и младших. Несколько мальчиков оставили школу, ещё несколько - умерли от тифа, я тоже тяжело его перенёс, и сейчас нас всего тридцать два человека. Ведём замкнутый образ жизни. Вардапет не хочет, чтобы общение с внешним миром отравляло нас. - Тут он улыбнулся. - Ейск - мрачный город. Здесь ничего, кроме ветряных мельниц и гусей нет. Зима выдалась холодная, даже Азовское море замёрзло. Мы живём по-монашески. Монастырская дисциплина не меняется вот уже двести лет. В день два раза ходим в церковь. В столовой и в комнатах тишина. Попусту теряем здесь время до переезда в Венецию.
- Терять время в таком саду, да ещё весной! - Он втянул в себя чистый после дождя воздух. На вишнёвых деревьях птицы устроили пир, листья блестели от дождевых капель.
- Хоть бы книги хорошие были! - сказал я.
- Перед тобой самая мудрая книга - книга Природы. - Баграт Еркат остановился и отломил ветку вишни. - В ней хранятся все тайны и чудеса Природы и Жизни. Я бы предпочёл такой сад всем книгам Европы.
Он вытащил из кармана кожаной куртки рукопись:
- Я только что это написал.
Он выпятил грудь и стал читать зычным торжественным голосом. Это было длинное философское стихотворение, написанное ямбом. Я не всё понял, но стихи звучали совсем как печатные. Я проникся уважением к Баграту. Да он гений!
- Ну как? - спросил он, закончив читать.
- Чудесно! - воскликнул я, глядя на него с восторгом и изумлением.
Он спросил меня о цели в жизни.
- Стать хорошим человеком, - сказал я. Он ухмыльнулся.
- Что значит "стать хорошим человеком"? Ты знаешь, что такое "хорошо"? Как ты это себе представляешь?
- Хорошо то, что… что с нравственной точки зрения достойно похвалы и угодно Богу, - сказал я запинаясь.
- "Похвально с нравственной точки зрения!" "Угодно Богу!" Всё это глупые религиозные предрассудки.
- Вы - большевик? - спросил я, потрясённый.
- Нет, конечно.
- Тогда почему вы так говорите о Боге?
- Потому что Бога нет. Бог - это миф.
Так он атеист! Но мне было лестно, что он говорил со мной не как с четырнадцатилетним мальчишкой, впервые надевшим длинные штаны, а как со взрослым, вполне созревшим человеком.
- Если не Бог создал человека, тогда кто же? - спросил я. - Разве может что-либо возникнуть само по себе, из ничего?
- Основные законы возникновения жизни всё ещё продолжают оставаться тайной, но религия ничего общего с разрешением этой проблемы не имеет. Только наука может дать нам правильный ответ. Сотворение мира по Библии - попросту сказка. Читай геологию, дарвинизм!
- Но у человека есть душа, - продолжал я настаивать. - Человек не просто какое-то животное или ископаемое.
- Никакой души не существует. Душа - это качество тела, такое же материальное.
- Тело умирает, а душа - нет.
Баграт Еркат бросил ветку и, подняв с земли палку, стал ею что-то чертить на песке.
- Тело тоже может стать бессмертным, - сказал он задумчиво. - Я не собираюсь умирать. И знаю, что буду жить вечно. Я отказываюсь признавать существование смерти и болезней. Я тоже болел тифом, но в постель не лёг, а продолжал делать каждый день зарядку. Забудь ты о своих нравственных идеях и сосредоточься на совершенстве не души, а тела. Посмотри на меня. Видишь, какие я себе развил мускулы!
Он согнул руку, и я с завистью потрогал его мускулы. Сложен он был как цирковой борец.
- Я научу тебя развивать мускулы, - пообещал он. Я был весь кожа да кости.
- Христианство, будучи отрицанием жизни, пыталось уничтожить тело, - продолжал он. - Религия - продукт больных умов. Доброта, благодеяния, любовь и жалость - для рабов, для толпы. Только сильные бывают добрыми. Задумайся над этимологией нашего слова "бари" - добрый. Оно происходит от слова "ари" - смелый, доблестный. Христианство явилось самым большим бичом нашего народа. Священники - мефистофелевские обманщики. А Вардапет - самый умный из них, типичный иезуит. Но я его перехитрил. - Баграт Еркат фыркнул. - Как только он увидел мои опубликованные стихи, он взял меня на работу. Я пришёл сюда, чтобы раскрыть вам глаза. Вы живёте, как в средневековье. Я не христианин. Если мне нужно будет перейти реку и не окажется моста, я, не колеблясь, построю его из тел моих соотечественников.
Баграт Еркат перевернул мой мир. Неужели я всю жизнь был обманут? Я стоял на краю пропасти: мир, каким я его знал, превратился в нечто призрачное. Этот человек пугал, отталкивал меня, но, как ни странно, и притягивал. В его идеях, диаметрально противоположных тому, чему меня учили, и во что я верил, таилось какое-то волшебство.
Я сообщил об этом разговоре своим товарищам, и они были поражены даже больше, чем я.
Баграт взял нас днём на пляж, и мы, четверо старшеклассников, шли за ним, как четыре его последователя. Красивым стилем доплывал он до середины Ейского залива и возвращался. У него было геркулесовское телосложение.
Хорошенькая русская девушка с накрашенными щеками и губами гуляла по пляжу, вертя в руках зонтик. Она старалась привлечь его внимание, бросая на него кокетливые взгляды, но он оставался безразличным. Мне она казалась бабочкой, феей русской весны.
- Почему бы тебе не подмигнуть ей? - спросил я его. - Разве не видишь, что ты ей нравишься?
- Любовь - это слабость, болезнь. Любить женщину - значит дать ей овладеть собой, а любая зависимость подобна цепям для свободного человека. - И он снова пустился в рассуждения о том, как важно быть сильным и твёрдым.
Баграт Еркат стал нашим кумиром. Мы, четверо "старших" мальчиков, вставали с ним за час до утреннего звонка и неистово упражнялись на открытом воздухе, копируя каждое его движение. Он выработал систему гимнастических упражнений для развития всех мышц тела, начиная с глаз и кончая пальцами ног. После гимнастики следовало холодное обтирание мокрой губкой. Затем мы прогуливались с ним по саду, а он читал нам стихи. Просил сравнивать свои стихотворения с произведениями Гомера, Гёте, Данте, Виктора Гюго. Яркие лучи солнца падали на его обнаженную грудь, а он воспевал себя в метафизических строфах, провозглашая наступление власти бессмертного человека. Эти провидческие тирады возносили нас на высоты Олимпа. Мы казались себе греческими философами, гуляющими в саду Академии.
Однажды он признался, что явился к нам с определённой миссией.
- Человек сможет считать себя богом, если станет хозяином своей судьбы, а не просто результатом творчества сверхъестественных сил. Я представляю тайную мировую организацию, которая была создана вначале в Германии, а потом распространилась по всем странам, - общество сверхлюдей. Если хотите, можете стать его членами. Из рабского, низшего класса вступить в высший класс сверхлюдей. Поскольку мы выступаем против всех существующих государств и религий, нам приходится действовать тайно. Ницше был первым, кто дал общее представление о богочеловеке посредством своей доктрины сверхчеловека, - объяснил он. - Благодаря постоянному самоусовершенствованию, физическому и умственному, развитию всех истинно аристократических качеств - железной воли, беспощадности, ненависти к толпе и грубой силе - мы сможем стать бессмертными, - утверждал он. - Нет никаких оснований полагать, что живая материя обречена на гибель. Помещённая в особую среду человеческая ткань никогда не теряет жизнеспособности. Это доказано немецкими и американскими учёными, - сказал он. - Смерть вовсе не обязательна.
Это казалось довольно логичным.
Он предложил нам поехать с ним в Константинополь, а то в Венеции нам ещё целых четыре года выносить церковь и молитвы. Религиозное воспитание уже превратилось для нас в пытку.
И тогда мы, четверо старших, инсценировали бунт. Однажды утром, когда Баграт Еркат зазвонил к подъёму, мы не обратили на это никакого внимания. Мальчики построились в ряд, а мы, болтая и смеясь, отошли в сторону. Он зазвонил снова. Мы вновь не прореагировали.
- Ну что ж, - процедил сквозь зубы Баграт. - Придётся доложить о вашем неподчинении Полю.
- Иди, докладывай, - сказали мы и весело запели: