Как из переполнившегося чрева хлынул наружу целый поток вязкой, густой жидкости.
Загодя обработанное чудодейственным снадобьем лоно приобретало на несколько часов изумительную податливость и уступчивость. Рецепт мази содержали в строгом секрете, и только лекари получали ее в небольших количествах, дабы облегчить роды. Беременные критянки не ведали опаски, а когда наступал урочный час, производили на свет новое дитя быстро и безболезненно.
Разъемная деревянная телица обеспечивала зажатой внутри женщине вполне достаточную безопасность. Фаллос достигал своей трепещущей цели, минуя глубокую сквозную прорезь. Яростному натиску создавали разумный, хотя и не слишком щадящий, предел.
Чаша терпковатого питья сражала неопытную избранницу неодолимым сладострастием. А полая телка была изощренно выстлана грубым, шершавым войлоком, который при первом же прикосновении вливал добавочный пламень в уже взбудораженные сосцы.
Устроив широко раздвинутые, согнутые ноги в просторных бедрах изваяния, женщина ложилась лицом вниз, а проворные жрицы пристегивали ее запястья к маленьким бронзовым кольцам, ввернутым в середину телочьих боков.
- Дабы, невзначай испугавшись, - пояснила Элеана, - ты не могла вырваться и сама причинить себе ущерб.
Две откидные створки, образовывавшие коровью спину, мягко смыкались над головой, слабый свет сочился только сквозь овальные отверстия в брюхе: свежий воздух требовался женам Аписа непрерывно.
Затем подводили быка...
* * *
- ...обещаю, - продолжила Алькандра, - ни словами, ни письменами, никому и нигде не выдавать и не разглашать того, что услышу и уведаю по соизволению Элеаны, достославной и многомудрой. Клянусь в этом и присягаю.
Точеная ладонь осторожно соскользнула с бычьего лба.
Алькандра не мигая смотрела в зрачки наставницы.
- Понимаешь, - раздался негромкий голос, - надлежит охранить и уберечь всеобщее благо. А посему следует нарушить и попрать суровый, незыблемый закон...
* * *
Сообразительная и отнюдь не застенчивая Ифтима недолго думая задала здравый вопрос:
- А вы убеждены в успехе?
- С твоей помощью - да.
- Стало быть, - засмеялась Ифтима, - пойдемте. Представите меня Арсиное в новом качестве. Кстати, Элеана...
- А?
- Откровенность за откровенность. Не могу изобразить особого огорчения.
- Тем лучше, - сказала верховная жрица. - Просто великолепно.
- Порядок действий обсудим и затвердим чуть погодя, - вставила Алькандра. - Чтобы гладко, без сучка и задоринки.
- Как по маслу, - поддержала Ифтима.
- В буквальном смысле, - улыбнулась Элеана.
* * *
- Твое требование, госпожа, единогласно признано мудрым, законным и справедливым.
Еще накануне Арсиноя завизжала бы от восторга и запрыгала бы по тронному залу, но кидонской царице приличествовало хранить спокойствие. Девочка лишь просияла и поглубже устроилась на большом каменном троне, выстланном шкурами барсов и ливийских львов.
Элеана почтительно склонилась и выпрямилась.
- Как ты здраво подметила, каждый настоящий царь...
Умело ввернутое слово "настоящий" вызвало мысленное одобрение у стоявших поодаль Ифтимы и Алькандры.
- ...имеет незапамятный обычай доверяться опытным и просвещенным советникам.
- Правильно, - звонко сказала девочка. - Если бы Эгиалея с Аркесием тебя послушались, я не скоро взошла бы на престол. Советники требуются в любой затее. Продолжай.
"Умна, - отметила Элеана. - И своенравна. Тем паче нужна тщательная забота о ее чувственном здоровье..."
- Ты сама упомянула, госпожа, о прискорбном случае, с которого я намеревалась начинать речь и коего не дерзала касаться.
- Говори спокойно, - велела Арсиноя, болтая не достигавшими гранитного пола ногами.
- Печальное исчезновение венценосной четы, государыня, естественно и неизбежно восставило над островом Крит правомочных преемников: тебя и царственного Идоменея. Все убеждены, что, невзирая на юные лета, вы будете править с неизменным успехом и громкой славой. Однако поначалу многие вещи могут показаться недостаточно понятными, ибо знакомство с ними обыкновенно откладывалось на чуть более зрелые годы обоих наследников.
Элеана быстро перевела дух и продолжила:
- К примеру - простейшему примеру, - ты покуда не сумеешь самостоятельно расчислить налоги, взимаемые с пахарей и рыболовов.
- Это скучно, - бросила девочка.
- Это необходимо, - улыбнулась Элеана. - Хорошо, скажем иначе. Заказывая новое украшение, ты доверишься опыту дворцового ювелира, золотых дел мастера?
- Конечно. Ренк лучше всех знает, как отчеканить кольцо и подобрать нужные камни.
- Видишь? Существуют области, где любой, даже величайший властелин признает себя несведущим, неспособным судить безошибочно, и просит совета у надежного, доверенного лица.
Юная царица серьезно кивнула.
- Первые шаги в супружестве, госпожа, далеко не всегда легки и просты. Сплошь и рядом они чреваты нежданными, непредвиденными огорчениями. Дабы во браке ты вкусила только мед и благополучно избегла желчи, ходатайствую о том, чтобы наставница Ифтима возвысилась до сана советницы по усладам.
- Но я и так знаю, что делать, - выпалила Арсиноя.
Элеана и Алькандра героически подавили смех. Ифтима не выдержала и закашлялась.
- Видишь ли, - пояснила Элеана, - царь Идоменей хорошо дерется копьем и клинком, верно?
- Да!
- И все-таки, полтора месяца назад, упражняясь на мечах, он потерпел поражение от Рефия.
- Рефий двумя годами старше, и набрался разных секретных приемов, - не без обиды в голосе возразила Арсиноя.
- Именно, дитя мое!
Элеана чуть не прикусила язык, обронив уже недозволенное этикетом обращение. Однако девочка пропустила это мимо ушей.
- Познакомься будущий государь с этими хитроумными ударами заранее, одержал бы заслуженную победу. Согласна?
- Да...
- А ты, госпожа, обладая чутким слухом и гибкими пальцами, с детства подбирала на кифаре несложные напевы. Но лишь руководство испытанного кифареда позволило заиграть по-настоящему.
- Правильно, - признала Арсиноя, забираясь в глубь царского трона с ногами.
- Женское тело, госпожа, во многом подобно кифаре. Только исполняют на нем восхитительные мелодии наслаждения.
Арсиноя устроилась поудобнее и подперла щеку ладонью.
- Ты выучилась касаться струны-другой...
Девочка округлила глаза. Пунцовая краска медленно покрыла ее лицо.
- В этом нет ничего зазорного, - поспешила успокоить Элеана. - Однако разница меж неумелым треньканьем и согласными созвучиями, сливающимися в музыку, очевидна. Что более ласкает слух?
- Мелодия...
- Вот и пускай Ифтима-советница поможет тебе быстро и споро овладеть супружескими навыками в совершенстве. Ты познаешь тайны собственной плоти, а Идоменей выучится играть ею с надлежащей сноровкой.
- А у царя будет советник? - полюбопытствовала Арсиноя.
- Конечно, - солгала верховная жрица, но солгала не более чем наполовину. Ибо покуда вершилась и длилась подготовительная беседа с новобрачной, тринадцатилетний царь получал в купальне должный урок от разнежившейся придворной дамы. Нельзя же было приступать к любовному поединку, ни разу не испробовав копье!
- Согласна, - молвила Арсиноя. - Ифтима, подойди!
Молодая женщина приблизилась к престолу упругим шагом, раскачивая пышные бедра.
Поклонилась.
Улыбнулась.
- Теперь ты - моя советница! - объявила Арсиноя, подалась вперед, обняла прелестную аристократку за шею и звонко чмокнула прямо в губы.
- Благодарю, госпожа, - задорно сказала Ифтима.
- Засим, - вмешалась Элеана, - разреши нам удалиться, дабы совершить омовение и обустроить спальню. До заката осталось четыре часа, государыня.
Арсиноя лукаво заглянула Ифтиме в глаза и что-то шепнула. Придворная закивала и ответила столь же тихо.
Царица прыснула заливистым смехом.
* * *
Остров ликовал.
Во дворце полагалось пировать и веселиться лишь наутро после свадьбы - вполне разумный и весьма изящный обычай, но прочие критяне - виноградари, пастухи, мореходы, ремесленники, аристократы, обитатели деревянных лачуг и обладатели беломраморных вилл - праздновали напропалую.
Гудела великолепная Кидония, жужжали более скромные Фест и Кносс; мелкие города и поселки, рассыпанные по всему Криту, суетились и радовались.
Жители Кефтиу любили и со вкусом отмечали дни летнего и зимнего солнцестояния, посева и урожая, раздавленной грозди и молодого вина.
Усердно чтили частые Аписовы торжества. Охотно присоединялись к осевшим на острове ахеянам, дорийцам и пеласгам, которые то и дело воздавали почести своим языческим богам.
Также не упускали случая вместе с приезжими египтянами пропеть хвалебный гимн Амону, Тоту или Озирису, хотя чудовищная та-кеметская привычка наполнять чаши не соком виноградных лоз, а горьким ячменным пойлом вызывала искреннее и всеобщее недоумение.
Праздновать на острове любили и умели.
Но бракосочетание повелителей, да еще вкупе с восшествием на престол... О, это был особый, редкостный, из ряда вон выходящий повод!