САКВОЯЖ
В привратке светло и сухо,
В парке зарыто золотишко,
Шептал мокрушник на ухо:
"Мне корячится вышка".
Когда вернулись в хату,
Он опять явил деловье:
"Половину отвалишь брату,
Остальное, земляк, твое.
На золоте нету крови, –
Потом я сел за мокруху,
Не стал бы зря буровить", –
Подытожил убийца сухо.
На том месте стоял павильон,
На стук вышла хозяйка,
На шее висит медальон,
В горошек синяя майка.
Хозяйка крашена, сива,
Даме пропели жуть:
"У нас тут зарыта ксива,
Надо снаружи копнуть".
Копали весь выходной,
Брат старался Мишка,
Закончили с полной луной,
Нашли саквояж золотишка.
На бок лег павильон,
Внутри неустроенно, пусто,
Такой, братишка, бульон,
Вода крупа и капуста.
Похоже, опять попали,
Не было лажи и фальши,
Спросят: "Зачем копали?"
Надо дергать подальше.
ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ
Приходила жена без трусов,
Прятал следак купюры,
Придумал на двери засов, –
Полчаса сексуальной культуры.
Любовную чашу испить
Жена без боя сдается,
Придется быстро любить,
Менять полюса не придется.
Прижмись ко мне, дорогая,
Говори и щепчи горячо;
Ложится нога нагая,
Без раздумий мне на плечо.
Любовь придумана загодя,
В одиночку не гонят понты,
В мыслях спелые ягоды,
В мыслях полевые цветы.
Прикрыла глаза жена,
Не терпит любовь суеты,
Секунда любая важна,
Иначе завянут цветы.
Иначе рассыплются ягоды,
Цветы аромат не дадут, –
Знает лепила загодя,
Накинет десяток минут.
Сидим напротив друг друга,
Жена улыбается мило,
Довольно свиданием супруга,
Сейчас вернется лепила.
Следак улыбнулся ехидно,
Доволен служебной погодой,
Прощаться надолго обидно.
Иду, помешан свободой.
ДОГОВОР
Страшнее приговора договор,
Разводят умело, красиво,
Скрытен мошенник и вор,
Подложная выдана ксива.
Бичует кандидат наук,
Лишился бродяга двушки,
Большой черный паук
Лишил любимой подушки.
Уравнения его на снегу, –
Отсутствует у бездомных бумага,
Не пожелаешь такого врагу,
Спит в подвале бродяга.
Не наливают больше чаю,
Черствеют людские души,
Все больше бродяги дичают,
Все меньше спокойной суши.
Отметился ученый сроком,
Отказаться бедняга не мог,
Бомбанули бродяги скопом
Продуктово-пивной ларек.
Легче было на зоне –
Позор отсутствовал, стыд,
Не лежат бичи на газоне,
Нормальный у зека вид.
Образован каждый шестой –
Инженер, техник, врач.
Желудок гонит пустой –
На свалку бредет бородач.
КНИГА 7. НЕ ЗАРЕКАЙСЯ
посвящается памяти матери, Гусаровой Матрене Ивановне
ВРЕДНАЯ ФУТБОЛКА
Надпись была на футболке:
"Товарищ, убей коммуниста".
Фраер не понял наколки,
Пока не встретил чекиста.
Смысла не знал паренек,
Планы огромные строил,
Реальный корячился срок
За подрыв советского строя.
Перед совестью чист,
Признался носитель сразу.
Не унимался дотошный чекист:
"Кто тебе продал заразу?"
Не мог он подставить брата,
Чекистов смотрели портреты,
Была бы засвечена хата,
Засвечены все трафареты.
Мурыжили год комитетчики,
Дергали между делами,
Диссиденты и антисоветчики
Были в союзе врагами.
Майку достал старик,
Надсадный прошлого груз,
Остался в истории крик,
В прошлом остался союз.
Надпись на майке крамольна,
Наверно, с издевкой дана,
И все же старому больно -
Исчезла его страна.
НАМАНГАН
Наманган, наманган,
Проверил свой наган,
Он стреляет хорошо,
Что же надо мне еще.
Надо денежек срубить,
Никого не погубить,
Надо кинуть наманган,
Созрел по ходу план.
Я, братишка, хулиган,
Держу за поясом наган,
Строил план по кирпичу,
Наманган мне по плечу.
Народу мало в клубе,
Дал узбеку в бубен,
Он бизнесмен большой,
Торгует анашой.
Деньги быстро доставай,
Появился вдруг бабай,
Он владелец клуба,
У него заначка в кубе.
Взмолился тут бабай:
"Ты только не стреляй,
Решим любой вопрос".
Тычет пачкой в нос.
Приглашает выпить чаю,
Я бабаю отвечаю:
"Не входит это в планы,
Пусты мои карманы".
"Решим любой вопрос", –
Вторую пачку преподнес;
Будто я лучший друг,
Приглашает на урюк.
Ты – достойнейший нукер,
Подаешь другим пример,
В действиях не пьян,
Зовет курнуть кальян.
На грудь не принимаю,
Долги бабаю выбиваю,
Пока не разрядили,
Пока не посадили.
КАЗУС ТВОРЧЕСТВА
Литература – пустышка, блеф,
Не течет живительный сок,
Полезен для зоны грев,
На воле слаще кусок.
Забыта "Как закалялась сталь",
Библия всей молодежи,
Не зовет в светлую даль,
Дрожь не проходит по коже.
Поэт больше, чем поэт, –
Осенила автора находка,
Писатель сходит на нет,
Выдыхается со временем водка.
Сборник стихов и кастет
В жизни вполне уживаются,
Претупника жуткий портрет
В любого героя вживается.
Сталин был очень начитан,
Не щадил далеких и близких,
Моральный роман прочитан,
Подписаны расстрельные списки.
Человек – Божья тварь,
Жить желает красиво,
Забыл про крест и алтарь,
Всуе берется за чтиво.
Не прошел роман через сито,
Засели отдельные фразы,
Хорошее все забыто,
Осели частицы заразы.
Творчество – просто кормушка,
Способ быть на слуху,
Сбита у автора мушка,
Гонит лохам шелуху.
Классики нужны ученым,
Кормит их образа лик,
Не нужны герои заключенным,
Все споры ведут в тупик.
ЧЕСТНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК
У кума – честный понедельник,
Все запретное меняет на чай;
Жизнь – полосатый тельник:
Успевай, полоски отмечай.
Сегодня белая полоска,
Старый ржавый супинатор,
Кусок свечного воска,
В тупик заводят изолятор.
У кума куча хлама,
Целый день идут обмены,
Не горюй, не бойся, мама,
Арестант не вскроет вены.
Бритвы, гвозди и заточки,
И другие острые предметы
Приносят честные сыночки,
На чай меняют, сигареты.
Доволен очень кум,
Обмен – удачная находка,
В кабинете – местный ГУМ,
Найдется шоколад и водка.
Выдаст кум осьмушку,
Кинет плитку, – так и быть,
Хватит на чифира кружку,
И купчика хорошего попить.
Раз в месяц честный понедельник,
Время движется не броско,
Жизнь – полосатый тельник,
Сегодня черная полоска.
Чаю нет и сигарет,
Принесут немного хлама,
Куму готовится привет,
Быстро крутится динамо.
В честный понедельник слить,
Хозяин честных тоже любит,
Готова система разозлить,
Потом немного приголубить.
ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС
Ленинский смелый план,
Выступал Дзержинский смело,
Гладил нагрудный карман,
Сердце сильно болело.
Не выдержала птица Феникс,
Одинаковы все перед бездной,
Замертво свалился Феликс,
Банально закончил Железный.
Упирался узник рогами,
У администрации был в опале,
Феликс звенел кандалами
В Орловском централе.
Одиннадцать лет отволок,
Дух закалял и тело,
В Кремле обрел уголок
Рыцарь большого расстрела.
В кабинете ВЧК
Сейф стоял огромный,
Метатель выдернул чеку,
Подарок забросил скромный.
Граната влетела в окно, –
Бросил фраер любезный,
Бросился в сейф на дно,
Погремуха пристала – Железный.
Упрямый, смелый, честный,
Убийца безгрешный, святой,
Торговал преступник честью,
Саквояж хранил золотой.
Год двадцать шестой,
Мысли, дела однобокие,
Не остался престол пустой,
Наркомы пришли жестокие.
ВЫПЬЕМ
Фальшиво в продажном мире –
Подкуп, насилие, лесть,
Смоют деньги в сортире,
Дороже свобода и честь.
Достоинство нигде не купишь,
Трясутся часто колени,
Жизнь не покажет кукиш,
Если смело вышел из тени.
Без жадности и жлобства,
На ярких замешан красках,
Дешевые презрел удобства,
На правильных вырос сказках.
В сучьем, продажном мире
У честных пустой перемет,
Честных задушат в квартире,
Яду злодейка нальет.
Вспомнит грешник у гроба,
Открыты когда врата,
Исходит чаще злоба,
Редко бредет доброта.
Гордыня и злое богатство
Никогда не будут любить,
Осталось тюремное братство
Нечего зеку делить.
Пустые карманы у зека,
Ни один не наедет мент,
Больше в нем человека
В данный закрытый момент.
Забиты тюрьмы крытые,
Прессуют там неугодных,
Выпьем мы, закрытые,
За здравие всех свободных.
Поле штрафников
Тропинка вьется узкая
Меж елей, тополей,
Там поле, поле русское, –
Не счесть таких полей.
Там поле длинное,
Там розовый закат,
Там было поле минное,
Там штрафники лежат.
Горячая окалина
Валила всех подряд,
Ни родину, ни Сталина –
Вспоминали чаще мат.
Земля огнем объята,
Не счесть вперед бросков,
На зонах чалились ребята
За десять колосков.
Их пеленали матери,
Не спали с ними ночки,
На зеленой скатерти
Корчились сыночки.
Пустынно поле длинное,
Остались здесь навеки
Виновные, безвинные, –
За нас погибли зеки.
Шумят над полем тополя,
Земля дает им силы,
Скрывает русская земля
Безвестные могилы.
На зеленой скатерти
Нет могильных плит,
И только сердце матери
Плачет и болит.