ФУФЛО
Веточка гортензии
В ботаническом саду,
Прокурору все претензии
Прилюдно доведу.
Тесноваты клетки,
Жидковат матрас,
Отсутствуют таблетки,
Дохли пару раз.
Прокурор – наш барин,
Свита его рядом,
За спиной хозяин
Убивает взглядом.
Прокурор – смотрящий,
Побывал везде,
Не в меру говорящий
Получит по балде.
Надоели шмоны,
Слух идет в народе:
Прячутся прогоны,
Которых нет в природе.
Откуда ветер дует –
Понимает всяк,
Карцер не пустует,
Подгонит кум косяк.
Нальет хозяин водочки,
От раздрая далеки,
В одной рыбачат лодочке,
Жарят шашлыки.
Сурова изоляция,
Вертухаев ремесло,
Проверка – профанация,
Прокурорское фуфло.
ТЕРТЫЙ
Прошел океан бушующий,
Этапы, тюрьмы и зоны,
Зек, по понятиям цинкующий,
В базарах не видит резона.
В почете надутый баллон,
Раздает бродягам авоську,
По виду – огромный слон,
Щемить не будет моську,
Узок подельников круг,
Корешей не ищет активно,
Противен ему репарук,
И красная зона противна.
Обойдет глухой форшмак,
Не уронит достойную мазу,
Тертый зоной наждак
Вычислит гнутого сразу.
Не уронит присутствия духа,
Бетушный всегда на стреме,
Расскажет о бродяге кликуха –
Не замешан в грязном приеме.
Синеет крест на груди,
Зависть бродягу не гложет,
Виртуальный звонок впереди,
Год с небольшим отложит.
ГДЕ…
Хата просит огня,
Сигарет, печения, икорки.
Баландер, ключами звеня,
Подгонит серые корки.
На батарее сушатся гренки,
Пойка заменит чайник,
Петух встает на коленки,
Злее будет начальник…
Воском светятся лица,
Зек смотрит печально,
Бесполезно в двери долбиться,
Где медпомощь, начальник?
Дубаков зеленая масть,
Стукачей ссученных – тьма,
Безгранична кума власть, –
Оборзела, начальник, тюрьма.
Тускло светит фонарь,
Арестанты бедных окраин,
Один на двоих шконарь,
По очереди спим, хозяин.
Не преступники мы пока,
До суда погулять бы впору,
Дубаки месят бока, –
Где прокурор по надзору?
ДВОЕ
Вырывают фары в ночи
Артистов знакомые рожи,
Красных стен кирпичи,
Прочь бегущих прохожих.
На гибель летел "Мерседес"
Во имя бредовых идей,
От воли взрослых повес
Зависела жизнь людей.
Неизменно тихо в ночи,
Несутся бредовые фары,
Вдали осветили лучи
Мирно идущую пару.
Поцелуи его горячи,
Улетают в бездонную вечность,
Двое влюбленных в ночи, –
Любовь усложняет беспечность.
Влюбленные шли по полоске,
Что разделяла дорогу,
Летели любви отголоски,
Угодные Господу Богу.
Не мог допустить Всевышний,
Чтоб лилась невинная кровь,
Нечистый у Господа лишний,
Под защитой большая любовь.
Кирпич заменил тормоза,
"Мерседес" отлетел в сторонку,
Напарник расширил глаза:
Мы проиграли гонку.
Запланирован в жизни случай,
Лишились друзья навара,
Пронеслась грозовая туча,
Цела влюбленная пара.
БЛАТНЫЕ МЕТАФОРЫ
Сумерки явились, братцы,
Руками шарю по утрам,
Заглянуть бы надо в святцы,
Слепота гуляет по шарам.
Метафоры – большая шняга,
Не опишут козьи лапки,
Я – помощник у завмага,
Какие сунут бабки.
Эпитеты – кривой обман,
Уйдут потомкам в назидание,
Положил денежки в карман –
Уходят сразу в подсознание.
Приблуда – разовый эпитет,
Бесогон метет пургу,
Метафоры, пока поспите,
К офтальмологу быстрей бегу.
Добрый доктор клифт
Цинкует мне хрустально:
"Проколю сегодня шнифт,
Вкачу новенький хрусталик".
Шнифт – козырная метафора,
К нам пришла издалека,
Слаще будет сахара,
Французского крепче коньяка.
Эпитет врежет по макитре,
Метафора золотая вошь,
Рука тянется к поллитре,
От изумления запьешь.
ГОЛУБОЙ ОТРЯД
Зачуханили голубые столицу,
Не пройти к героям шипки,
Гуляет геев вереница,
Намеки непристойные, улыбки.
Кому катить вину –
Заденет многие персоны.
Превратили в бордель страну,
Голубые процветают гоны.
Процветает голубой отряд,
По зеленому ходит коридору,
Предлагает гей-парад
В массы содом и гоммору.
На эстраде – Голубые Огоньки,
На телефоне – вежливый диспетчер,
Старые развратные пеньки
Покупают задницы на вечер.
У власти понятия странные,
Решает многое свита,
Дети у них под охраной,
Другие кобелятся открыто.
Не волнуют сообщения страну,
Насилие на детей, напасти,
За яйца подвесить Сатану
Нет желания у власти.
Не увидишь розовых коленок –
Показывают зад и ягодицы,
У чиновников голубой оттенок,
Расходится волнами от столицы.
ГРЕХИ
Прости, Господь, за грехи,
Косматил по жизни немало,
Третьи поют петухи,
Рассвет поднимается алый.
Небесные видели своды,
Трусость канала, слоновость,
Косяки не стирают годы,
Косорез обличает совесть.
На гордыню ведется равнение,
Унизила грубая сила,
Себе замастрычил ранение,
Оскорбленным ходит терпила.
К старости мысли женьшенина,
Осудит ошибки, глупости,
Грозит роковая женщина
Из далекой и бурной юности.
Покинули годы лето,
Свалили белые голуби,
Костыли и болезни примета,
Голову склонил у проруби.
Засыпает мир закосяченный,
Поднимут с утра петухи,
Снится всякая всячина…
Прости, Господь, за грехи.
ПО КРУГУ
Бесовская главная книга
Сверкает черной обложкой,
Крадется к цели мандрыга
Темной ночной дорожкой.
Масоны пудрят умы,
От взгляда скрыты обычно,
Воры – хозяева тьмы,
Дербанят и тащат добычу.
Наступает утро на пятки,
Каменщик вышел во двор,
Взлетели с полей куропатки,
Засыпает довольный вор.
Солнце взошло в зенит,
Светлыми пятнами зайчики,
Фраер по зоне пылит,
Следак снимает пальчики.
Бесовская прочитана книга,
Прокурору лепят горбатого,
Закрутилась большая интрига,
Фусмана доят богатого.
Зек собирает сидор,
Готов идти по этапу,
В позе сановный пидор,
Волосатую имеет лапу.
Проснулся довольный вор,
Бесовка пришла, подруга,
Судья прочтет приговор,
Все повторится по кругу.
МЕЖДУ
Между небом и землей
Кружит воронье,
Между правдой и змеей
Притаилось вранье.
Между осенью и летом
Не найти зазора,
Между тьмой и светом
Мерцающая штора.
Между небом и землей
Измены и любовь,
Между летом и зимой
Опавших листьев кровь.
Между летом и зимой
Весна бушует вновь,
Между мною и тобой
Горькая любовь.
Между осенью и летом
Снежные края,
Между Господом и светом
Родина моя.
Между небом и землей
Серебрятся звезды,
Между зоной и тюрьмой
Раскаиваться поздно.
Между небом и землей
Космос крутится незримый,
Между летом и зимой
Встретился с любимой.
Между небом и землей
Бутырка и Кресты,
Между летом и весной
Ранние цветы.
ПАМЯТЬ
Память – капризная дама,
Цепко держит плохое,
В двадцать лет случилась драма,
Не дает память покоя.
На трость оперся старик,
Дрожь и слабость в коленях,
Он помнит позорный миг,
Он застрял в двух поколениях.
Он помнит того солдатика,
Поступил цинично негоже,
Бессильна здесь математика,
Медицина бессильна тоже.
С гонором бил молодым,
Ударил заведомо слабого,
Оказался удар роковым,
Стал молодчик бабою.
Сверкнет в памяти искра,
Всплывет баланда и шконка,
Раскаяние не бывает искренним,
Кроме души есть душонка.
Старик оперся на трость,
Забыто напрочь хорошее,
На земле он недолгий гость,
Плохое всплывает непрошено.
В памяти все плохое,
Не стирают месяцы, годы,
Память скачет блохою,
Дурные шлет эпизоды.
Поступок совершил козлиный,
Весь отразился в нем,
Он застрял в памяти длинной,
Явится ночью и днем.
Всплыло время хорошее,
Захватила заветная быль,
Это, братец, только горошина,
Остальное – коварная пыль.
Старик давит на трость,
Бесхребетный, подобно веревке,
Разрушила гордость и злость,
Память добьет в оконцовке.
Молодым послужит уроком,
В плохое не надо впрягаться,
Макитру разбил ненароком,
С памятью можешь загнаться.
Бездомный владыка преступник,
Бессильны все перед памятью,
Память любого пристукнет,
Поминальную варят кутью.
ФИЛИН
Филин, предельно скрытый,
В ночи напрягает зрачки.
Арестант, в БУРе закрытый,
По стенам ищет бычки.
В ямках серой шубы
Оставляют бродяги окурки,
Приемы ГУИНа грубы,
Режим – дотошный придурок.
Прессует кум по мелочам,
Расставил всюду капканы,
Бесполезно ходить к врачам,
Не лечат душевные раны.
Не одно грядет наказание,
Отмел вертухай сигареты,
Остался косяк без названия,
Выпал зек из кассеты.
Чернеют в окне небеса,
Звезды мерцают лучами,
Черная грядет полоса,
Дубак звенит ключами.
Филин, предельно скрытый,
Не меняет ночные привычки,
Арестант, в БУРе закрытый,
Ищет окурки и спички.