О, бунты, битвы и грызня
Для многих были сладки!
Порой не проходило дня
Без костеломной схватки.
Но сукновальщики, ткачи,
Жестянщики да пивовары
Промеж собою горячи
Бывали лишь на время свары.
А вырвав собственную часть,
Они, сплотившись воедино,
Немедля штурмовали власть -
Вцеплялись в глотку господина.Пылали красные костры
В хоромах и палатах,
Взлетали к небу топоры
В ручищах волосатых.
Они рубили вкривь и вкось,
Не ждя врага иного -
И древо дряхлое тряслось
От ужаса ночного.Вот так, дружа со смертью, жил
Фламандский буржуа когда-то,
Детей плодил и не щадил
Ни конкурента, ни собрата.
Растя на брюхе добрый жир,
Не отходя от полной кассы,
Он метил весь окрестный мир
Клеймом своей упорной расы.
Старые дома
Перевод А. Корсуна
Дома у стен дворца, близ городского вала,
Укрыты в ваших тайниках
Богатства в крепких сундуках,
Что жадно, по грошам, провинция собрала.Личины львиные над ручкою дверной
Глядят, оскалены и дики.
Решеток вздыбленные пики
На окнах сумрачных, как копьеносцев строй.Дат золоченых вязь искрится и сверкает,
И, медленно вступая в дом,
Хозяин кованым ключом
Всегда торжественно запоры отмыкает.А в праздники, когда среди сограждан он
Шагает важно и кичливо,
То сам напоминает живо
Тяжеловесный ваш и вычурный фронтон.Вы жирное житье в себе замуровали
С его добротностью скупой,
И спесью жадной и тупой,
И затхлой плесенью затверженной морали.И все-таки, дома в плаще туманном лет,
Хранит ваш облик величавый
Остатки отшумевшей славы
И древних доблестей едва заметный след.Панель дубовую украсили узоры,
И лестниц взлет надменно строг,
И жутко, перейдя порог,
Вступать в безмолвные, глухие коридоры.Там гости за столом пируют без забот.
Пылают вечером камины,
Семью сбирая в круг единый,
И плодовитостью гордится каждый род.Дома, ваш мир умрет! И все же будьте с нами,
Когда великий вспыхнет гнев,
И люди, факелы воздев,
Раздуют рыжее клокочущее пламя.Но пусть навек уснут богатства в сундуках,
И жизнь будить их не посмеет,
И жар горячки не согреет, -
Пусть непробудно спят, как мертвые в гробах.Дремота тяжкая провинцию сковала,
И все черней забвенья тьма
Над вами, старые дома
На главной улице, у городского вала.
Шаланда
Перевод В. Дмитриева
Вот лодочник, веселый малый,
Налег на руль плечом…
Увидят все каналы
Его плавучий дом.До блеска вымытая лодка
Скользит, красотка,
По глади вод, легка, чиста.
Не слышно даже плеска…
Зеленый ют и красные борта,
Белеет занавеска.На палубе лохань с бельем стоит,
Над нею в клетке чиж свистит.
Собака на прохожих лает.
Обратно эхо отсылает
Ее смешную злость… А за рулем -
Сам лодочник, веселый малый.
Его плавучий дом
Увидят все каналы,
Что Фландрию прорезали насквозь,
Связав Голландию с Брабантом цепью длинной.
Он помнит Льерр, Малин и Гент старинный,
В Дордрехте и в Турнэ ему бывать пришлось,
И снова со своей шаланды
Лиловые он видит ланды.Он возит грузы, что порой
Над ютом высятся горой:
Корзины яблок краснобоких,
Горох, бобы, капусту, рожь…
Подчас на палубе найдешь
И финики из стран далеких.Он знает каждый холмик, каждый мыс
В стране, где вьются Шельда, Лис,
И Диль, и обе Неты;
В дороге им все песенки пропеты
Под перезвон колоколов -
Все песни сел, полей, лесов
И городов.В далеком Брюгге мост Зеркал
Ему сверкал;
Мосты Ткачей и Мясников,
Мост Деревянных башмаков,
Мост Крепостной и мост Рыданий,
Мост Францисканцев, мост Прощаний,
Лохмотьев мост и мост Сирот -
Он знает их наперечет.Нагнувши голову над древней аркой
В Антверпене, и в Монсе, и в Кондэ,
Он со своею легкой баркой
Проскальзывал везде.
Он парус поднимал на Дандре, Дюрме, Леке,
Из края в край несли задумчивые реки
Его суденышко, качая на воде.Пейзаж вокруг него - в движенье,
Бегут, мелькая, отраженья,
Дробясь в волнах.
И, с трубкою в зубах,
Медлительный, спокойный, загорелый,
Пропитанный и ветром и дождем,
Тяжелым правит он рулем
Своей шаланды белой.
И день и ночь плывет она,
И в сердце входит тишина.
Конец года
Перевод З. Морозкиной
Под небом из сырой и грязной пакли,
Откуда без конца сбегают капли,
В грязь облетая,
Под ветром резким, точно плеть,
Ложится тлеть
Одежда осени багряно-золотая.О листья, вдоль дороги в вышине
Под ветром трепетавшие, как звуки,
Теперь, печальны, точно руки,
Вы на земле успели почернеть.Часы устали складываться в дни;
Бродячий ветер кружит по равнине;
Вся жизнь, как будто в гробовой тени,
В глухой тоске и скоро нас покинет,
Зароется и затаится в глине.Вы слышите ли, как сюда идет,
Спускается с неведомых высот
Под похоронный звон угрюмый рок?
Который жадною рукой сгребет
Усталый век и уходящий год
И сунет, как опавший лист, в мешок.
Старая усадьба в день Всех Святых
Перевод З. Морозкиной
Усадьба с длинными белеными стенами
Под сенью ясеней и ольх, в день Всех Святых
Паденье медленное листьев золотых
Следит угасшими квадратными глазами,Она все думает о тех, кого уж нет,
Кто здесь из рода в род, вослед за стариками,
Рыл землю заступом и разрыхлял руками
И сотрясал трудом равнину много лет.И думает еще, что вот она одна,
Что трещины в стенах зияют, словно раны,
Что проникают дождь и плотные туманы
В очаг, где прячется святая старина.А тучи налились свинцом со всех сторон,
И замки древние косятся недовольно,
И колокольне вдаль бросает колокольня
Тяжелой глыбою свой погребальный звон.И если вдруг, стены ветшающей касаясь,
О слезы! - падает прозрачно-желтый лист,
Ей кажется, что к ней усопшие сошлись
И смотрят на нее, печально улыбаясь,
И плачут.
Часы
Ранние часы
"Чтобы любовь жила в глазах у нас…"
Перевод Э. Линецкой
Чтобы любовь жила в глазах у нас,
Отмоем их от тех недобрых глаз,
Чьи взгляды мы так много раз встречали
В дни рабства и печали.
Рассвет румяный, и росистый,
И дымкою волнистой
Подернут,
И кажется, что веера
Из нитей солнечных и серебра,
Туманы разорвав, в саду скользят по дерну.
Как чаши синей искристой воды,
Блестят пруды,
В листве мелькает изумруд крыла,
И стряхивает день, нетороплив и точен,
С дорог, с оград, с обочин
Чуть влажный пепел, где таится мгла.
"У нас, в саду любви, не увядает лето…"
Перевод Э. Линецкой
У нас, в саду любви, не увядает лето:
По лугу шествует павлин, в парчу одетый;
Ковер из лепестков пушистый -
Жемчужины, смарагды, аметисты -
Расцвечивает монотонность трав;
Густая синь прудов, и к ней цветы купав,
Как поцелуи белые, прильнули;
Кусты смородины стоят на карауле;
Щекочет сердце флокса яркий жук;
Как яшма, вспыхивает луг
И пчелы, пузырьки мохнатые, роятся
Над лозами, где гроздья серебрятся.Похож недвижный воздух на муар:
В полдневный раскаленный жар
В нем что-то светится жемчужно.
Меж тем медлительным дорогам нужно
Брести вперед,
Туда, где плавится белесый небосвод.Но не у лета взял наш сад
Свой небывалый, свой сверкающий наряд:
То нашей радости негаснущее пламя
Его усеяло горячими огнями.
"Когда меня подстерегала злоба…"
Перевод Э. Линецкой
Когда меня подстерегала злоба
И ночь была черна,
Явилась ты, как огонек радушный,
Чей луч ложится из окна
На стылый наст сугроба.Твоя душа во тьме бездушной
Меня коснулась - так легка,
Как теплая, спокойная рука.Потом пришли и пониманье,
И прямота, и нежность, и слиянье
Доверчиво протянутых ладоней
В часы, когда звезда встает на небосклоне.Давно настал конец снегам и мгле,
Давно и в нас, и на земле
Горячий летний день пылает
И наши помыслы огнями устилает,
И, рождена желаньем,
Любовь, как в давние года,
Сильна и молода,
Не тронутая умираньем, -
Но все мне помнится тот кроткий огонек,
Что вспыхнул встарь во тьме моих дорог.
"Сегодня к нам явилась осень…"
Перевод Э. Линецкой
Сегодня к нам явилась осень,
Когда померк закат, -
И вот на тропках и в канавах
Ладони листьев ржавых
Беспомощно лежат.
Но пусть уже явилась осень,
Руками ветра шаря и шурша
В вершинах сосен,
Срезая розы не спеша
И лепестки роняя у крыльца, -
Мы от ее холодного дыханья
Убережем свои сердца.