Поэтому так живо передана и его речевая манера. Интонация стихотворения намеренно прозаична, подчеркнуто просторечна лексика, свободно меняются число слогов в строке, количество и чередование ударений. Используя свое превосходное знание языка и быта белорусского крестьянина, развивая традиции народной "гуторки" и поэзии Богушевича, Тетка при помощи акцентного стиха придает монологу-размышлению героя естественные интонации крестьянской речи.
Совсем в ином стилистическом ключе написано стихотворение "Море", напечатанное в октябре 1905 года в виде листовки с подзаголовком "Революция народная". Это - образное изображение революционной бури. Взволновавшееся море взрывает скалы, угрожает "небесному трону", вступает в смертельную схватку с "богом":
Море словно уголь стало,
Море с дна теперь горит,
Море скалы раскидало,
Море хочет смыть гранит.
В самом ритмическом построении строго организованного стиха как бы передано движение разбушевавшейся стихии. Энергия ритма усиливается разными средствами - анафорой, аллитерацией. Яростный взрыв вырвавшихся на свободу сил передает и своеобразный характер метафор, в которых сопрягаются явления, казалось бы, несовместимые: море "горит", превращаясь в раскаленный уголь.
Поэтический голос Тетки звучал в годы революции со все большей и большей силой:
Еще свирепствуют вокруг
Солдаты царские, жандармы,
Еще кичатся юнкера…
Но луч уже проник в казармы!
Придет желанная пора -
И рать, как море, к трону хлынет,
Штыки к сатрапам повернет… -("Перед Новым годом")
обращается поэтесса к своему народу, призывая его "порвать путы". Она адресуется к "миллионам" ("Вам, соседи", "Добрые вести"), зовет их в бой, с радостью подмечает каждый подъем волны народного движения ("Добрые вести", "Буря идет"). В буре революции, в борьбе масс, в их революционной энергии черпает Тетка поэтическое вдохновение:
…Ведь средь бури своевольной
Думам легче на волне:
Лишь на диких гривах-волнах
Песня может сниться мне.("В дорогу")
Слиться с судьбой народной, дать людям хлеба, света, воли, создать песню, способную зажечь сердца, - вот мечты, высказанные Теткой в поэтических декларациях революционных лет ("Мои думы", "Над могилой", "Скрипка", "Артист-музыкант"). Некогда, на заре своей литературной деятельности, поэтесса заявила, что ей еще предстоят поиски, что в ее палитре не хватает ярких, впечатляющих красок. Теперь, характеризуя свою песню, Тетка говорит об изобразительных средствах иной категории:
Остры зубы, точно пилы,
Колют, режут, тянут жилы,
Раскаляют, мигом студят,
Кличут старых, малых будят.("Над могилой")
Эволюция примечательная. Достаточно хотя бы сопоставить изображение деревенской девушки в раннем стихотворении "Лето" с картиной, нарисованной в стихотворении "Крестьянкам", чтобы убедиться, какой большой путь за эти годы прошла в своем развитии Тетка.
В "Лете" была нарисована яркая красавица, "богиня", здесь же трезвый взгляд поэта видит каждую морщинку на бледном лице и мозоли на ладонях:
Сколько горя векового!
Сколько в косах прядей белых!
Сколько пота трудового
На ладонях огрубелых!..И за всё - на бугорочке
Крест над грубым гробом вашим,
Да в слезах склонились дочки, -
Их житье не будет краше.
Но дело не только в этом разном характере изображения - приподнятом или приземленном. Разница глубже - теперь поэтесса не скользит по поверхности явлений, в малом видит большое и, рисуя деревенскую женщину, раскрывает целый жизненный уклад. Когда на смену приукрашенному изображению пришла суровая правда, описательность уступила место широким обобщениям. "Режущую" сердца песню поэтесса подслушала у самой жизни, которая сформировала ее мужественный талант.
К наиболее сильным произведениям, написанным Теткой в годы революции, принадлежит аллегория "Присяга над кровавыми бороздами". Посвященное основному вопросу революции - борьбе крестьянства за землю, оно было в октябре 1905 года отпечатано на гектографе и распространялось как прокламация. Образ Матея, бедного сельского труженика, нарисованный здесь, при всей прозаичности изложенных писательницей подробностей его жизни и быта, встает перед читателем как образ обобщенный, олицетворяющий всю массу обезземеленного, ограбленного паном и кулаком крестьянства. Символичен сон, привидевшийся заснувшему на своей ниве Матею: он видит толпу крестьян, задыхающихся без земли. "Узко! Тесно! Мало!" - кричат в отчаянии люди. И когда один из них спрашивает: а где же взять землю, кто даст ее, - из толпы выходят три сына Матея: "Панский батрак, солдат и петербургский рабочий становятся на колени и клянутся громко, ясно, медленно:
- Мы дадим! Мы - сила! Мы - право!
Матей обливается потом, сердце его бьется… И кажется ему, что все это овеял туман: только борозды стоят, полные крови, а над ними висят скрещенные ладони… И медленно раздается ясный голос:
- Мы - сила! Мы - право!"
Аллегория эта, обращенная к массам крестьянства, предельно проста и доходчива по своей форме и в то же время поэтична. Скрещенные ладони крестьянина, рабочего и солдата над кровавыми бороздами - образ большой впечатляющей силы, поэтический символ революции.
Поэтесса призывает к сплочению все демократические силы страны. Образ братского рукопожатия возникает и в стихотворении "Соседям в неволе", где она от имени белорусов обращается к народам Российской империи:
Терзают нас! Услышь, народ,
Услышь, услышь и руку дай, -
Родные мы. Так правду знай:
И в черный день и светлым днем
На поле нам стоять одном
Плечом к плечу, в рядах друзей -
За волю против палачей.
Тему революции поэтесса разрабатывает с подлинным бесстрашием бойца. Никто в белорусской литературе той поры не мог с такой женственной силой скорби нарисовать кровавые бесчинства реакции, и немногие были способны с таким мужеством звать на борьбу с ней:
К концу подходит год кровавый.
Часы пробили. Ночь темна.
Хожу по комнате. Отравой
И холодом душа полна.
В углах мерещатся скелеты,
Еще стекает кровь с костей!..
Страшна была година эта,
Грядущая пора - страшней! -("Перед Новым годом")
писала поэтесса на пороге 1906 года, после разгрома декабрьского вооруженного восстания. Но в эту мрачную симфонию постепенно начинает входить другой мотив - уверенность в грядущей победе, в том, что жертвы принесены не зря. Тональность стихотворения меняется:
Я вижу, добрый будет год!
Я знаю, быть богатым всходам
Там, где кровь людей текла.
С Новым годом, с грозным годом!
Бей, народ, в колокола!
Поражение революции застало Тетку на чужбине - вынужденная скрыться от судебного преследования, она эмигрировала в 1906 году в Галицию. Жизнь поэтессы сложилась трудно. Но ни крушение надежд на скорую победу революции, ни тоска по родине, ни болезнь, ни нужда не сломили ее духа. В мрачную эпоху реакции она осталась верна своим демократическим идеалам. С увлечением изучает в эти годы поэтесса прошлое своего народа, его фольклор, многое делает для пропаганды белорусской литературы. Тетка обращается к прозе, пишет рассказы, преимущественно из быта белорусской деревни.
Усилившееся чувство тоски по родине поэтесса пыталась передать в формах, близких к фольклорным:
Чем ты сердце покорила,
Моя деревушка?
Иль волной заворожила
Вилия-резвушка?
Или шелесты дубровы
Я забыть не в силе?
Иль соседи колдовского
Зелья наварили?("Родная деревня")
Но это любовь не только к красоте белорусских дубрав и рек. Тетке дорога родная деревня с ее неприглядным нищим бытом ("В чужой стороне"), близки ее обездоленные люди ("Крестьянкам", "Гадание"). Мысли поэтессы устремлены к соотечественникам, к "согбенным от вечной работы", к тем, кто должен "рвать цепи темноты" ("Наступает весна…").
Получив возможность в 1911 году поселиться на родине, Тетка возвращается к общественной деятельности, вновь выступает в рабочих кружках. Много сил отдает она организации журнала для белорусской молодежи "Лучинка" (1914).
Культурническая деятельность поэтессы не была связана с отходом от идей революции. Это убедительно доказано белорусским литературоведением. Речь должна идти об отказе не от революции, а от революционной тематики. Историческая обстановка резко изменилась с того времени, когда стихи Тетки звали массы на бой.
В новых условиях поэтесса считала наиболее важной задачей воспитывать молодежь, нести знания в белорусскую деревню. "…На вашей совести, - писала Тетка в 1914 году в Петербург студентам-белорусам, - будет лежать большая доля ответственности, если "Лучинка" будет плохо светить вашим братьям и сестрам в деревне белорусской, которые для вас хлеб сеют и жнут".