<1891>
В ОСТРОГЕ
© Перевод П. Семынин
Из Окружного бумаги прислали,
Что после коляд назначается суд.
А люду немало в остроге держали,
И больше безвинные мучились тут.
Был, правда, из банка панок вороватый
И писарь, в подделке бумаг виноватый.
И я тут сидел, а за что меня взяли -
Ни сам я, ни судьи б о том не сказали.
А писано так: "Уничтожен им знак…" -
Колок на меже. (Был как сгнивший бурак,
И чирьем торчал на загоне моем.)
Его сковырнул я, наехав конем.
А чтобы мне трубку палить без огнива -
Костер разложил я на пахоте живо,
Колок расщепив… И, посеявши гречку,
Вернулся домой, завалился на печку.
А утром, чуть свет, ко мне сотский стучит:
"Скорей собирайся, урядник велит -
Приехал и всех созывает на поле,
Чего-то записывать там в протоколе".
Пришел я, урядник на всех наступает:
"Чья эта граница? - кричит, угрожает.-
Кто знак самовольно спалил межевой?
Сознайтесь! Когда учинен был разбой?"
Урядник строчит себе… Я же смеюся:
"Ох, страшно. Уж больно тебя я боюся!
Знать, брат иль отец тебе этот гниляк,
Что ради него ты усердствуешь так!
Иль, может, один он и есть твой земляк?
А может, он высших чинов нахватал:
Исправник иль, больше того, - генерал?
Приблуда! Вали-ка обратно живее!
Дохнуть уж нельзя тут от вас, лиходеев!
И все вы, как кол этот старый, сгниете,
Народ же с родимой земли не сживете!
Вас так же кобыла моя сковырнет -
Не то что наедет, а только чихнет…"
Сельчане хохочут, - мол, выкуси, гад! -
Любой утопить бы урядника рад.
А он, что скажу я, всё пишет и пишет,
Еще переспросит, чего недослышит.
Меня же такой тут задор разобрал, -
А рядом, на поле, мой дядька пахал,-
Я кнут его взял, половчей раскрутил
И трижды урядника сзади хватил.
А он закричал: "Караул! Тут разбой!.."
И вновь записал, торопясь как шальной,
Вскочил на коня и - айда прямиком.
Народ же от смеху аж плачет кругом.
Смеемся себе сгоряча, невдогад:
Урядник - начальник, не то, что наш брат.
Неделя проходит, вдруг сотский несет
Повестки: начальник нас в волости ждет.
На тройке уж он прилетел со звонком,
Вести будет дело под строгий закон.
С зарей собрались мы, куда ж тут деваться!
Мужчин два десятка и женщин двенадцать.
Идти же нам надо две мили до места;
Пошли, а зачем - никому не известно.
Один говорит: "Верно, вышел указ,
Чтоб лишние подати скинули с нас".
Другой - что прибавят земли, а оброк
Отменят, кто выплатить к сроку не смог;
А бабы: "Епископа нам воротили
И розгами выдрать панов присудили
За то, что всё продали немцам, враги,
А сами залезли в такие долги,
Что по уши в банках и кассах сидят,
Бросают поместья, в Париж норовят;
Леса все торговцам успели смести,
Живут, только б день как-нибудь провести".Но толком никто в это утро не знал,
Зачем нас к начальнику сотский призвал.
Явились. Начальник, действительно, здесь.
Выходит в мундире, начищенный весь.
"За что вы урядника вздули, ребята?
Он еле, бедняга, добрался до хаты".
- "За то, - отвечаем, - что жаден, пролаза,
Яичницу любит, курей и колбасы;
Особенно нюхать повадился в хатах,
Где баба одна, а хозяин в солдатах;
Свиньею пасется у нас в огороде,
Гони его в дверь - в окно он заходит.
Всё, что ни увидит в дому, - вымогает,
Не то что в кладовку - в карман залезает.
На поле столбец - и его ты не трожь.
Того же не видит, где правда, где ложь.
Знай пишет да всех обижает и злобит,
И нам он - как кашель при тяжкой хворобе".
Мы этак лопочем, а пан себе пишет,
И жалоб он наших как будто не слышит.
А после читает: "Такие-то люди
При службе урядника рвали за груди,
Призналися сами - как, чем его били,
И знали, что этим закон преступили,
Что шли против власти, открыто грозились,
Урядника кончить селом сговорились.
Я ж, главный зачинщик, спаливший колок,
Я в бунт мужиков неразумных вовлек,
А значит, в острог меня надо упечь,
Престрого судить и позорче стеречь".
Начальник читает, а мне всё сдается,
Что он над людьми и над правдой смеется:
Равны пред законом и пан и мужик,
Так чем же урядник, индюк тот, велик?
Коль он тебя треснет - терпи и ни слова,
Его ж не касайся, как Юрья святого.
Так думалось мне, но случилось не так:
Урядник на службе - то, брат, не пустяк,
И ты с ним носись, как с болячкой какой,
Он - это не он, он - артикул живой,
Разделы, статьи и все своды закона!
Мужик перед ним - всё равно что ворона.
Сдавалось мне прежде: кто б ни был глупец -
Пускай он вельможа, богатый купец,
В мундире расшитом, в жупане ли новом,-
Как был, так останется он безголовым.
И нюхом такого почует собака,
Везде ему будет "почет" одинаков.
И присказка есть, что господь - не овца,
Он метит и глупого, и шельмеца.
Законы ж и думы простого народа -
Что ночь и что день, что тюрьма и свобода.
Вот этих законов понять я не мог,
За то и попал арестантом в острог.
И тут уж глаза мои всё увидали,
Всё понял, как в царскую хату загнали.
А ныне учить поведут меня в суд,
Чтоб я уважал и начальство, и кнут,
И столб, что гниет на меже у дорог, -
Всё это навеки назначил нам бог!