- А тебе не кажется, что Арминий, как и Югурта, находясь с ранних лет в Риме и наблюдая за муштрой солдат на Марсовом Поле, сумел понять своего будущего противника и то, как он действует? И поэтому, когда он напал на них в том ужасном, лишенном солнца лесу в темном сердце Германии, он обладал огромным преимуществом? Благодаря тому, чему научился в столице врага мальчишкой?
Вот теперь Стилихон понял, в чем заключается ее игра, и в глубине души испугался за волчонка.
Он заговорил очень медленно:
- Думаю, это маловероятно, ваше величество. В конце концов…
Галла вскинула руку вверх. Она рке сказала все, что хотела.
- Ты можешь идти.
Стилихон, не мигая, выдержал тяжелый взгляд Галлы гораздо дольше, чем это считалось вежливым. А потом, вопреки этикету Палатина, повернулся спиной к монаршему присутствию и вышел, не поклонившись.
Галла напряглась от гнева, вцепившись в подлокотники трона, белая и холодная, как чистейший каррарский мрамор.
7
Беседы с британцем
Тем вечером полководец Стилихон сидел в своей белой полотняной палатке, на краю войскового лагеря за пределами города Фалерия, у реки Тибр, и думал. Это долгий дневной переход из Рима, но полководец всегда сурово обращался с армией.
Он перечислял в уме очередность предстоящих ему дел. Прежде всего он должен встретиться на поле боя с армией Алариха и разгромить ее. Во дворце шептались, что ему следовало бы более основательно отнестись к войску Радагайса.
С Аларихом легко не будет. Варвары уже давно сражаются не как варвары. Они сражаются, как римляне. В старые добрые времена тактика варваров на поле боя, будь то готы, вандалы, пикты, франки или маркоманы, была почти одинаковой. Выглядело это так:
1. Собраться на поле боя всем вместе. Женщин и детей посадить в повозки и оставить на краю поля, чтобы они могли полюбоваться представлением.
2. Лупить оружием по щитам и выкрикивать оскорбления противнику. Особенно сильно оскорблять размеры их гениталий.
3. А потом…. В атааааааааааааку!
Орда варваров в двадцать-тридцать тысяч хвастунов плотными рядами кидалась на ощетинившийся оружием римский легион численностью тысяч в шесть, не больше, зато умеющих действовать, как единый безжалостный отряд, и орду рубили на кусочки. Все мужчины, плененные или раненые, обезглавливались прямо на поле боя. Женщин и детей продавали в рабство. Конец рассказа.
Но теперь… теперь они сражались отрядом, в рядах и шеренгах. Они поворачивались, размыкали и смыкали ряды с легкостью хорошо обученного римского легиона. И были чертовски хорошими наездниками. Нет, легко им не будет. Но все равно это нужно сделать в первую очередь. Власть Алариха необходимо уничтожить. Если можно будет снова призвать Ульдина и его гуннов - отлично. Если нет - римлянам придется выстоять в одиночку.
Потом нужно вернуться в Рим, в это гадючье гнездо, и… и… И что? В сознании звучали негромкие, умоляющие голоса ближайших друзей, которые настаивали, что он должен сам сесть на трон. "Ради Рима", - говорили они, - "и ради того, чтобы у нас появилось толковое правительство. Подними свои легионы и приходи в Рим. Народ признает тебя".
А еще есть тяжкий груз - тонкий свиток, который до сих пор лежит у него в кошеле. И знание, что, попади он в плохие руки…
Стилихон поднял глаза. Теперь ему прислуживал декурион из Палатинской гвардии, дворцовый солдат благородного происхождения в блестящих черных кожаных нагрудниках. И единственная кровь на его оружии - это кровь тех, кого он казнил в камерах дворца после нескольких часов пыток. Стилихон кисло посмотрел на него.
- Господин? - вкрадчиво начал декурион.
- Ты уволен, - отрезал полководец. - Пришли мне солдата из пограничных отрядов.
Гвардеец побледнел.
- Со всем моим уважением, господин, мне трудно представить себе, что у солдата-пограничника есть надлежащие манеры и знание придворного этикета, чтобы удовлет…
Ярость полководца ударила Палатинского гвардейца в грудь, как выстрел из баллисты. Он отшатнулся, выбежал из палатки и поспешил выполнить приказ, а вслед ему летела ядреная брань полководца.
Через несколько минут в палатку поскреблись, и полководец приказал входить. Он некоторое время продолжал чтение.
Депеши из Галлии… Читать их нелегко.
Наконец он поднял глаза и увидел перед собой высокого сероглазого офицера с рваным шрамом на подбородке.
Стилихон посмотрел на него своим самым свирепым взглядом.
- Как ты заработал шрам, солдат?
Тот даже глазом не моргнул.
- Споткнулся о собаку, полководец.
Стилихон с головы до пят смерил его взглядом, вопросительно вскинув брови.
- Повтори.
- Споткнулся о собаку, полководец. В закоулках Иски Думнонии. Напился пьян, как скунс британским медом, полководец. Треснулся башкой о каменную поилку для скота.
Стилихон подавил улыбку, отодвинул походный табурет и подошел к офицеру. Тот продолжал смотреть прямо перед собой, не моргая. Стилихон, такой же высокий, как и пограничник, встал в самое раздражающее положение - сбоку от офицера, но так, чтобы тот не мог его видеть. Любимый способ любого декуриона запугивать солдат во время муштры.
- Ты немного неуклюжий, солдат?
- Чертовски неуклюжий, полководец.
Стилихон придвинулся совсем близко и шепнул бойцу на ухо:
- Другие солдаты придумали бы что-нибудь более… мужественное. К примеру - это был удар боевого топора, нанесенный гигантом-рейнцем, который едва не снес тебе голову. Или чертовски большой двуручный меч франка - но ты сумел вовремя увернуться, поэтому он только чиркнул тебя по подбородку. У тебя что, нет воображения, солдат?
- Никакого, полководец. - Пограничник еще выше вздернул подбородок. - И память паршивая. Поэтому я вынужден всегда говорить только правду.
Стилихон отступил назад и ухмыльнулся. Ему нравилось то, что он видит и слышит. Он вернулся за стол и махнул на полотняный стул перед собой.
- Садись, солдат.
- Благодарю, полководец.
- Чашу вина?
- Нет, благодарю, полководец. В моем возрасте после него трудно заснуть.
- Сколько ж тебе лет?
- Двадцать пять, полководец.
- Гм. Хотел бы я снова стать двадцатипятилетним. В моем возрасте я от вина сразу засыпаю. - Однако Стилихон все же налил себе разбавленного водой вина и тоже сел. - И сколько человек под твоим началом?
- Всего восемьдесят, полководец.
- Офицер, у которого в подчинении восемьдесят человек? А где твой центурион?
Пограничник ухмыльнулся, вспомнив своего центуриона
- Еще жив, полководец. Шрамов на нем больше, чем на разделочной доске мясника, но он все еще очень и очень жив. Но понимаете, полководец, это полный бардак. Простите меня за выражение, но нам просто… просто недостаточно… - Он умолк, понимая, что его следующие слова можно расценить, как предательство. Но Стилихон его опередил.
- Знаю я, знаю, - устало произнес он. - Людей не хватает. Все это я уже слышал. - Он наклонился вперед, провел рукой по лицу и задумался. Потом снова заговорил: - Ты британец?
- Да.
- Женат?
- Да, полководец.
- Значит, когда ты выступил из… где вы стояли?
- В Иске, полководец. Это Думнония.
Стилихон серьезно кивнул.
- Знаю. Говорят, девушки там хорошенькие, темноглазые.
- Совершенно верно, полководец. На одной из них я и женился.
- Значит, ты выступил из Иски, чтобы вернуться в Италию по императорскому приказу и любой ценой защищать Рим, а жену оставил там?
- Да, полководец. И двоих детей.
- И двоих детей, - повторил Стилихон. - Жестокий приказ. Скучаешь по ним?
- Чертовски, полководец. Я… - Он замялся. - Надеюсь, в один прекрасный день я смогу вернуться. Когда все будет кончено.
- Британия теперь за нашими границами, солдат. Ты понимаешь это?
- Да, полководец. Но ведь еще ничего не кончилось.
- Хмм. - Стилихон пригладил седую щетину на макушке. - А ведь среди вас много дезертиров.
Пограничнику стало стыдно.
- Да, полководец.
- Хмм. Значит, ты пошел в армию в… восемнадцать?
- Да, полководец.
- И тебе служить еще тринадцать лет. Это долгий срок без жены и детей. И для жены долгий срок без мужа. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
- Я не самодовольный дурак, полководец.
- Вспомни императора Клавдия. Он всего на несколько дней отлучился в Остию, а его жена тут же вышла замуж за Гая Сильвия.
- Мой жена не Мессалина, полководец.
- Нет, нет, - поспешно сказал Стилихон. - А ты - не Клавдий, я уверен, а простой смертный, как и все мы. - Он ухмыльнулся. - Знаешь, каковы были последние слова божественного Клавдия, если верить Сенеке? - Пограничник помотал головой. - Боги, кажется, я обосрался!
Пограничник усмехнулся, а Стилихон продолжал уже серьезно:
- Когда ты уволишься, ферму в Британии за хорошую службу не получишь. Уже нет. Может, в Галлии еще и получишь. А может, и нет.
Пограничник промолчал.
Полководец вздохнул и снова ощутил на своих плечах тяжелое бремя - бремя ответственности, да к нему еще бремя трагической преданности отличного офицера. А ведь таких, как он - тех, что не дезертирует с последней позиции - еще тысячи и тысячи.
- Ладно, солдат. Давай сыграем партию в шашки.
Умеешь играть в шашки?
- Плохо, полководец.
- И я тоже. Вот и отлично. Это значит, что партия не затянется, и мы сможем скоро пойти спать.
Как и предсказывал полководец, партия продлилась всего несколько минут. Пограничник выиграл.