Так же и нотариальная контора Дебана, это – монумент, сооруженный четырьмя поколениями трудолюбивых, умных и кристально честных людей. Я знавал лавочки, взлетавшие на воздух через полгода после того, как в них заводился вот такой хозяин-подрывник. Нотариальная контора Дебана держится вот уже десять лет. Она все еще жива. Я пока не слыхал, чтобы кто-нибудь из наших богатых клиентов из Сен-Жерменского предместья требовал вернуть деньги, к нам по-прежнему сохраняют доверие.
Если бы наш патрон был отчаянным и решительным злодеем, он мог бы сейчас прихватить самое ценное и пуститься в бега. Среди наших папок есть некое досье, которое, если его правильно использовать, обеспечило бы…
Тут господин Бофис тихонько присвистнул. Король Комейроль умолк на полуслове, а затем продолжил:
– Конечно же, что за чепуху я несу! Наш бедный хозяин ни на что толком не способен – ни на добро, ни на зло. Он так и будет гнуться под тяжестью своих грехов, уповая на счастливый случай, который залатает дыры, проделанные его долгами. Ему не убежать дальше номера сто тринадцать или дома Фраскати, он ничего не украдет и позволит себя арестовать. Он недостаточно порочен, чтобы избежать каторги.
Господа, я высказал вслух то, о чем вы все уже давно догадывались, и потому мои слова не произвели на вас слишком сильного впечатления. Добавлю лишь, что катастрофа, отныне неминуемая, будет вызвана не нашими клиентами. Они глухи к доводам рассудка и не желают снимать повязку с глаз. Взбунтуется коллегия нотариусов, а следом за дело возьмется юстиция. Скандал будет оглушительным. Ни один стряпчий еще не разорялся с таким треском. Напомню, что мэтр Дебан не мошенник, он сумасшедший. Мошенник наделал бы меньше вреда.
Я не знаю всего, я, который знает больше самого хозяина, ибо в последнее время он живет в состоянии морального опьянения. Случилась ужасная растрата, неслыханная и бессмысленная, и в настоящее время мы с вами, господа, имеем честь быть конюхами в авгиевых конюшнях. Отныне грош нам цена! Я уже вижу, как завтра клерки нотариальной конторы Дебана, с первого до последнего, будут пригвождены к позорному столбу общественного мнения…
Король Комейроль закашлялся и отпил вина из бокала.
– Начало не слишком веселенькое, – сказал Летаннер. – Посмотрим, что будет дальше.
– Лучше уж сразу головой в воду! – пробормотал Жафрэ. – Надо же быть такими простаками, чтобы во всей этой неразберихе не отложить немного на черный день… как, к примеру, сделал дружище Комейроль.
– Ты, – парировал первый клерк, ласково кивая головой Жафрэ, – ты ядовитая гадина, но сейчас и ты можешь оказаться полезен. Нужно только знать, когда хватать тебя за шею, дабы избежать укуса… Господа и дорогие собратья, вы видите, что республика в опасности, – продолжал он тоном оратора. – Мы словно крысы на тонущем корабле, но у нас нет средств, чтобы перебраться в безопасное место. Хотя мы невиннее грудных младенцев, нас все равно заклеймят позором. Всюду, куда бы мы ни пришли, нам скажут: «Вы из нотариальной конторы Дебана!»
И вот, в столь трудных для нас обстоятельствах Провидение сегодня дважды пришло нам на помощь: первый раз – приведя к нам господина Бофиса, второй – послав двадцать тысяч франков, которые, если вы того захотите, станут нашим первым вкладом в одно замечательное предприятие. Мне известно, в чем оно заключается, и если я сразу не поспешил вам о нем рассказать, то только потому, что отсутствие капитала являлось непреодолимым препятствием для его осуществления. К чему добавлять к вашим печалям еще и сожаление о невозможности принять спасительную помощь, которую нам великодушно предлагают?
Теперь же мы богаты.