Одни играли в героев фильма, другие угрожали расправой. И никто не признавал настоящих Электроника и Сыроежкина. Словом, кино…
Сергей и Элек увидели вдалеке Майку. Она призывно махнула рукой. Ребята помчались навстречу. У беседки, отдаленной от электрических аллей и затененной кустами, их встретил предупреждающий жест.
- Тс-с-с! - Майка держала палец у губ.
Впрочем, секрета тут не было, потому что на весь сквер, отталкиваясь от стен кинотеатра, похожего на рыцарский замок, летели лихие переборы гитары и нестройные голоса подростков:
Гений, гений, гений,
Майка Светлова из школы соседней!..
Майка а-коврик сплела…
Ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла…
- Что это значит? - Майка нахмурила брови. - Про кого "ла-ла"?
- Про кого? - насмешливо переспросил Сергей. - Про твой антигравитационный "а-коврик", на котором улетел учитель физики. Помнишь? Они, наверное, прочитали в книге…
- Что было - то прошло, - холодно заметила Майка. - А сейчас…
Треск гитары усилился, голоса завыли в модном ритме:
Летает на коврике Майка!
Попробуй ее поймай-ка,
И это не все еще дела…
Ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла!
Майка повернулась к Сергею.
- Пора домой! Завтра экзамен.
- Пора, - согласился мальчишка. Неожиданно для себя он прыгнул на скамью и прокричал в близкую ночь:
Электроник, Электроник,
Электроник нужен всем!
На миг смолкли все звуки, даже шепот Вселенной. Мир впитал новую информацию. Но Электроник никак не прореагировал на заявление Сыроежкина, слава не вывела его из обычного равновесия, и мир снова стал прежним.
Мир в этом полушарии Земли, на этом континенте, на этой улице разворачивался знакомыми гранями: шелестел травой, наполнял воздух ароматом цветов, ласково лип к подошвам размягченным асфальтом, светил многоэтажными семафорами домов, подмигивал яркими весенними звездами, спорил о чем-то важном и неизвестном, - словом, мир готовился вступить в завтрашний день.
Профессор Громов прогуливался после ужина.
Его не удивляли Элеки и Сыроежкины на улице и во дворах. "Вот и славно, очень даже славно, - думал Громов, вслушиваясь во взволнованные ребячьи голоса. - Сейчас решается вечная проблема: что такое человек? И кажется, что она решена. А завтра, с восходом солнца, возникнут новые вопросы, и все начнется сначала. Удивителен этот животворный круговорот жизни!.."
Громова не смутил даже солидный мужчина с тяжелым портфелем, который, подпрыгивая на ходу, точно первоклассник, напевал: "Мы маленькие дети, нам хочется гулять!.." Увидев Громова, прохожий чуть смутился, сменил походку на степенную и сделал неопределенный жест свободной рукой.
- Это так… - пробормотал он. - У меня галлюцинация.
- Прекрасно, - отозвался профессор. - Добрый вечер…
Прохожий махнул в ответ портфелем:
- Привет, профессор! - и скрылся за углом.
"Откуда он меня знает? - спросил себя Громов. - Впрочем, - подумал он, - в весенний вечер каждый серьезный человек - не иначе как профессор…"
Громов остановился возле спортивной площадки, отгороженной от улицы сеткой. Он сначала не поверил глазам. Но сомнений не было - три девчонки гоняли футбольный мяч, забивали по очереди голы и окликали друг друга так: "Эй, Элек!.. Держи, Элек!.. Пасуй, Элек!.. Беги за мячом, Элек!.." Профессор подошел к сетке.
- Прошу прощения, - сказал он, - что вмешиваюсь в игру. (Девочки приблизились к нему.) Почему вы себя так называете?
- А мы не хуже мальчишек! - сказала первая Электроничка с короткой стрижкой.
- Ничуть не хуже, - вмешалась вторая Элечка. - Я вот и в футбол, и в хоккей, и в регби играю… Зимой - лыжи, бассейн, а летом - легкая атлетика. Разве Электроник не такой?
- Мы им еще покажем, мальчишкам! - с вызовом добавила третья Эля.
Профессор озадаченно покачал головой: надо же, какие девчонки! Не хотят ни в чем отставать…
"Мальчишки, мальчишки! - Он поймал себя на мысли о том, что все последнее время думал о мальчишках. А чем хуже девчонки, если они хотят стать сильнее и бесстрашнее мальчишек? Да это великолепно! - возликовал профессор и подскочил на месте. - Это замечательное открытие! Девчонкам нужна Электроничка, которая будет учиться у них!"
И он быстрым шагом направился в свою лабораторию.
Звонок оторвал приятелей от алгебры. Элек открыл входную дверь. На площадке стояла женщина с тяжелой сумкой почтальона через плечо.
- Здравствуйте. Вы Электроник или Сыроежкин? - спросила она.
- Электроник.
- Тогда получайте за двоих, - улыбнулась почтальонша. - В почтовый ящик не лезет…
Сергей, войдя на кухню, с удивлением наблюдал, как на столе растет груда телеграмм.
- Что это? - спросил он. - Кому это?
- Срочная корреспонденция, - пояснила почтальон. - Некоторые без адреса. Просто: Электронику. Или: Сыроежкину. Но почта про вас все знает! Вот расписывайтесь!
Ребята расписались на квитанциях.
- Что с ними делать? - растерянно сказал Сергей. - Завтра у меня экзамен.
- Вам еще писем вагон и маленькая тележка, - весело сообщила почтальонша.
- Может, помочь принести? - предложил Элек.
- Не моя смена, - отозвалась почтальон. - Корреспонденцию доставляют утром…
- Что делать? - переспросил Сергей, перебирая бланки с плотными строчками прописных букв. - Как отвечать?
- Самые срочные разнесет Рэсси! - решил проблему Электроник. И вызвал в переговорник: - Рэсси, ко мне!
Через несколько минут на балконе мягко на все четыре лапы приземлилась из темноты ночи Редчайшая Электронная Собака.
ДЕВОЧКА С НЕСМЕЮЩИМИСЯ ГЛАЗАМИ
Помощника учителя математики вызвали с экзамена.
Элек вышел в коридор и узнал, что почта доставила письма по адресу, а в квартире Сыроежкиных никого нет.
Элек вполголоса изложил математику Таратару ситуацию и повторил слова почтальона: "Писем - вагон и маленькая тележка…"
Таратар вращал зрачками, сопел в щеточку усов, прикидывая, сколько конвертов может вместить вагон да еще в придачу тележка. Наконец, вздохнув, сказал:
- Иди, справлюсь сам.
Класс проводил Электроника одобрительными взглядами. Никогда еще восьмой "Б" не был на такой вершине человеческой славы.
Майя Светлова, придя с деловым настроением в школу, получила десяток записок от Сыроежкиных и Электроников с предложениями о дружбе; она прочитала некоторые из них, рассердилась и… аккуратно положила в портфель.
Сергей сунул в карман записки от неизвестных ему Ma, M., М.М., М.М.М. и прочих незнакомок.
Электроник, разумеется, был вне конкуренции: его почта оказалась наиболее обильной. Сергей убрал все записочки: пусть отвечает сам…
Неожиданно в классе, как и предвидел Элек, объявился свой Чижиков-Рыжиков. Веснушчатый, рыжеватый Славка Петров был атакован градом записок и, прочитав их, зарделся еще сильнее. Славка на время стал киногероем: Чижиковым-Рыжиковым.
А Макар Гусев удостоился трех записок, но - каких! В них он объявлялся рыцарем сердец трех телезрительниц. Макар покраснел, взглянул на Сергея. Сыроежкин казался спокойным. Тогда Макар приземлился на свою парту и заставил себя вспомнить важное и срочное слово "алгебра".
Алгебра! Первый экзамен на самостоятельность, экзамен на то, как ты сам математически анализируешь и моделируешь окружающий мир. Классические и современные задачи написаны на школьной доске, но ты волен выбрать для решения новейших примеров классические приемы, а для классических - новые, неожиданные, - был бы результат! Твоя, именно твоя мысль человека, устремленного в будущее, имела сейчас решающее значение!
Так, или примерно так, ощущали этот важный момент в жизни ученики и ученицы восьмого "Б", напряженно всматриваясь в условия задания, выводя формулы и графики, подбегая иногда к электронной парте "Репетитор", чтобы ускорить свои расчеты. Так, или примерно так, рассчитал про себя часы первого экзамена математик Таратар, пока не заметил летающих от парты к парте белых бабочек.
Таратар заволновался:
"Неужели шпаргалки?"
Он вспомнил свои школьные годы, как он с ребятами в классе обменивался заранее заготовленными, устаревшими сегодня ответами на задачи, и догадался: это не шпаргалки его детства, это нечто новое - бумажные бабочки весны, близких летних каникул.
Учитель заинтересовался: что же это за бабочки?
Он извлек несколько записок из тряпки, когда стирал ею с доски, написал новые формулы и, выйдя из класса, развернул мятые бумажки. С некоторым удивлением прочитал он их. Это были не ответы на экзаменационные вопросы, а лаконично сформулированные, откровенные предложения о дружбе. Майке - от Макара Гусева, Электронику - от Майки, Гусеву - от X. Подписи стояли четкие, но почерк был не Гусева, не Светловой и не Электроника.
"Ты удивительный, честный человек", - писала Элеку незнакомая Светлова. "Я открыл тебя на экране", - обращался к Майке некто под псевдонимом "Электроник". А X. просто призналась Гусеву: "Как здорово ты гугукнул! Я весь вечер хохотала!.."
Таратар поперхнулся, обвиняя себя в неблагородстве, в том, что он читает чужие письма, повел таинственно бровями и вернулся в класс.
- Прошу продолжать! - сказал он грозно. - И не снижать внимания! - Он больше не реагировал на перекрестный огонь записок, считая, что вскоре они прекратятся, что разумное математическое мышление возьмет верх над телеигрой.
А они все летели, летели, летели…