И вот все одиннадцать галопом понеслись к бизонам. На всем скаку они приготовились стрелять из ружей. Харка натянул лук. Три очередных стрелы он держал в зубах, чтобы, если охота пойдет, как задумано, можно было бы делать выстрел за выстрелом. Трапперы, у которых были устарелые, заряжающиеся с дула ружья, держали пули во рту.
Прозвучал первый выстрел, просвистела стрела Харки. Поле охоты еще не застилали облака пыли, и было видно, что стрела попала в молодого бизона, под лопатку, прямо в сердце. За другими охотниками ему было уже не уследить.
Напуганные треском выстрелов бизоны поворачивали свои огромные головы и, ослепленные солнцем, пытались разглядеть нападающих. С севера донеслось мычание вожака, который несся на выручку своего стада.
Охотники предоставили коням полную свободу. Точно безумные понеслись они вместе с обратившимся в бегство стадом.
Гремели выстрелы. Раздавались неистовые охотничьи вопли. Поднимались облака пыли. Вожак направлял стадо на северо-запад, и грузные животные неслись так же быстро, как и мустанги. Харка оказался на своем коне в гуще стада. Впереди него, справа и слева тряслись в бешеной скачке бурые спины. Оглянуться назад у него не было времени. Стрелял он расчетливо и знал, что уже убил и второго бизона, и третьего. Никто потом не сможет этого отрицать, ведь его стрелы имели особые зарубки. Серый был скор и вынослив. Даже среди разъяренных животных он не забывал своей выучки - приближаться к бизонам так, чтобы всадник мог стрелять.
Харка несся, стрелял и кричал. Он ничего не видел перед собой, кроме пыли и бизонов. Он знал только одно: вперед, целиться и стрелять!
Он выпустил девятую стрелу, и знал, что девять бизонов убито. Но десятого еще не было.
И тут произошло неожиданное.
Головная часть стада, с которой несся Харка, вдруг пришла в замешательство. Животные стали метаться из стороны в сторону, останавливаться, задние наседали на передних. Серый заметался, но вырваться из толчеи коричневых тел было некуда. Харка сорвал с пояса ременный кнут и принялся хлестать по спинам сгрудившихся бизонов. На какой-то миг слева образовался проход, и Серый устремился в него, перескочил через одного бизона, через второго, но, зацепившись за спину третьего, упал. Упал и Харка. Однако он моментально поднялся и снова вскочил на вставшего на ноги Серого. Сквозь облака пыли до него донесся охотничий клич дакота, которые, видимо, атаковали стадо в лоб.
Так вот из-за чего возникла заминка!..
Что же делать? Конечно, чтобы не встречаться с соплеменниками, можно как-то выбраться из этой суматохи и ускакать в сторону. Но бросать такую великолепную охоту! К тому же еще нет десятого бизона.
В это время стадо, следующее за вожаком, встретив на пути новых охотников - дакота, свернуло на восток, и Харка, находящийся среди бизонов, понесся с ними в новом направлении. Крики дакота затихли позади. Видимо, они отсекли какую-то группу животных и теперь преследовали только ее.
Харка выпустил десятую стрелу в спину бегущего рядом бизона и в тот же момент услышал рядом, в облаках пыли, чей-то крик, несомненно, крик дакота. Бегущих животных становилось все меньше, и скоро Серый без труда пробился на свободное от бизонов пространство.
Когда чуточку улеглась пыль, Харка направил коня к последнему убитому им бизону. Десятый бизон лежал в траве на боку. Стрела попала туда, куда и послал ее охотник. Но… рядом с убитым бизоном стояла чужая дрожащая лошадь, так же как и Серый покрытая пылью и потом, с пеной у рта. Чужой охотник пытался вытащить вторую стрелу из спины быка, стрелу, которая не могла нанести смертельной раны. Этот охотник был молод, строен и курчав. Его волосы и тело, как и у Харки, были покрыты слоем пыли. Но когда он поднял свои огромные глаза, Харка сейчас же узнал его - друг детства Чернокожий Курчавый.
Харка не сошел с Серого и не произнес ни слова. Курчавый заговорил первым.
- Вот мы и снова вместе, - сказал он. - Бизон принадлежит тебе. Жаль…
- Почему жаль? - спросил Харка, выплевывая набившийся в рот песок.
- Потому что это была моя единственная стрела, которая все-таки попала в бизона.
- Отчего же ты до сих пор не научился как следует стрелять, Чернокожий Курчавый?
- Харка - Твердый Как Камень, Ночной Глаз, Убивший Волка, Преследователь Бизона, Охотник На Медведя, ты уже почти четырнадцать лет держишь в руках лук и стрелы, мне же только двенадцать. Я уже не ползаю по спине лошади, словно муха, как это было совсем недавно, я скачу вместе с нашими воинами. А вот стрелять на скаку я еще как следует не научился. Но я так хочу привезти с охоты своего собственного бизона: в нашей палатке много женщин, старых и молодых, а мой отец погиб.
- Чужая Раковина убит?
- Убит, Харка - Твердый Как Камень. Пятьдесят белых напали на наш лагерь, и их пули нашли моего отца, когда он оборонялся от них. Я ненавижу теперь белых людей еще больше, чем раньше. Я сказал! Хау!
Харка молчал, потупившись.
- Харка! - снова заговорил Курчавый. - Ты должен вернуться в род Медведицы.
Чернокожий Курчавый широко раскрытыми глазами смотрел на своего лучшего друга. Друга, который многому научил его, друга, которому он беспредельно верил. Харка не мог поднять взгляда и уставился на гриву Серого.
- Чернокожий Курчавый, - сказал он наконец, - а как ты думаешь, виноват ли перед родом мой отец Матотаупа? - и посмотрел на Курчавого.
Теперь тот опустил глаза и молчал,
- Говори же, Чернокожий Курчавый. Говори, что ты сам думаешь об этом, - требовал Харка и уже чувствовал, что он может услышать в ответ.
Курчавый печально посмотрел на Харку и продолжал молчать.
- Ты боишься, - с грустью произнес Харка, - так не бойся, я же не убью тебя за это. Говори, что ты думаешь.
- Матотаупа должен принести нам скальп Рэда Джима.
- Рэд Джим здесь. Возьмите его скальп. Или мужчины рода Медведицы не воины?
Чернокожий Курчавый молчал.
- Ну, что же ты стоишь и молчишь? Матотаупа не виноват?
- Так думаешь сейчас только ты один.
- Я один? Ты, может быть, думаешь, что какой-то дух закрыл мне глаза и не дает видеть правду? Прошло уже два года с тех пор, как Рэд Джим побывал в палатке Матотаупы, но и до сих пор он не нашел золота! Мой отец не выдавал тайны рода и не выдаст ее! Хау.
- Может быть, и так… - прошептал Чернокожий Курчавый скорее для себя, чем обращаясь к Харке. - Нам, молодым, трудно знать правду, если смелые и уважаемые воины не в состоянии узнать ее и спорят между собой.
- Но не думайте, что я вернусь в ваши палатки как сын предателя, - сказал Харка и почувствовал, что ему перехватило горло.
Он слез с коня, подошел к убитому бизону, вытащил свою охотничью стрелу и сказал:
- Бизон твой! Хау. - Вскочил на мустанга, поднял его в галоп и поскакал прочь.
В наступающих сумерках он увидел в одной из ложбин группу людей, спокойно расположившихся в большой круг. Большинство из них были индейцы, но были среди них и белые. Они сидели и курили, видимо о чем-то совещаясь.
Харка поехал к ним. Когда он приблизился, то заметил, что большинство индейцев - дакота. Он даже узнал двоих из рода Медведицы, но они не принадлежали к особенно известным воинам племени. Видимо, род Медведицы принял участие в охоте вместе с другими дакота. Здесь же были старый траппер из лагеря строителей и оба разведчика пауни. Ни Матотаупы, ни Джима не было видно. По всей вероятности решили не раздражать дакота присутствием "предателя" Матотаупы и искателя золота Рэда Джима.
Беседа шла мирно.
Харка не стал подъезжать к людям, сидящим в кругу, но его подозвал старый траппер:
- Э-э-гей, Гарри! Ну, получишь ты новое ружье?
- Нет.
- Нет? Но мы, объезжая поле, видели уже девять бизонов с твоими стрелами!
- Десятого - нет.
- Жаль… А может быть, Джо Браун и так согласится?
- Я не буду с ним говорить об этом.
- Упрямец ты, но смелый парень. И это в четырнадцать лет! Девять стрел - девять бизонов! Об этом еще будут рассказывать, да! А отец твой уехал на станцию, в лагерь. Он должен собрать людей, чтобы доставить бизонов, не бросать же их здесь. Предстоит хорошее угощенье!
- О чем вы тут говорите?
- Уже обо всем договорились с дакота. Каждый берет всех бизонов, которых убил. Надо же хоть раз решить все по-хорошему.
- Значит, все прошло благополучно?
- Более-менее, только Джиму бизон проткнул левую ногу. Кровь лила, как из зарезанной свиньи. Ну, ничего, его перевязали, и через пару недель он будет здоровехонек.
Харка простился с траппером и поехал в лагерь. Там он прежде всего выкупал своего взмыленного коня, потом вымылся сам и стал разыскивать отца. Было уже темно, но кое-где копошились рабочие: несколько отбившихся от стада бизонов проскочило через лагерь, они сломали большую палатку и повредили барак.
- Гарри! - окликнул Харку молодой инженер Генри. - Гарри, это же великолепно! Девятью стрелами ты уложил девять бизонов! Отец гордится тобой.
Харка прислонился к боку Серого.
- Ну что ты так кричишь?
Генри расхохотался.
- Ну это же великолепно! Конечно, ты получишь замечательное новое ружье.
- Десятого не хватает…
- Десятого?! Так ведь это же скорее шутка. Никто из нас не думал, что ты уложишь хотя бы пять.
- Но я с Джо Брауном не шутил. Я сказал! Хау!
- Гарри! Ты скоро будешь лучшим охотником в округе Платта, но уж больно ты щепетилен. Это нехорошо для серьезного человека. Пойдем-ка лучше к нам да выпьем по этому случаю. За успех на охоте, за окончание стачки. Твой отец уже давно там.
- Нет, - произнес Харка.