Через несколько минут они были уже на этой скале, окруженной кустарником. Сквозь него хорошо можно было разглядеть, что делается вокруг. Посреди просеки был устроен бивуак, а вокруг него были навалены деревья. Было очевидно, что всем этим распоряжались люди сведущие, знакомые с приемами пограничной войны. В эту минуту никто ничего не делал в лагере, все были очень спокойны. Часовых также не было видно, и сержанту казалось, что их всех очень легко можно распугать несколькими выстрелами. Некоторые из них сидели около засек; другие ходили взад и вперед, разговаривая между собою; несколько человек лежали, время от времени полнимая голову. Передвинувшись шага на два в сторону, они увидали Хижину; там все было спокойно, и внутри и снаружи. Бог знает, долго ли продлится там тишина! При виде дома, где остались все те, кого он так горячо любил, слезы показались на глазах капитана. Джойс тоже с любовью смотрел на усадьбу, с которой так сроднился и где думал провести весь остаток своей жизни. Оба ушли в свои чувства, и только стук топоров нарушал тишину. Вдруг раздался легкий шорох, точно проползла змея. Капитан обернулся, ожидая увидеть что-нибудь подобное, но на него сверкнули два блестящих глаза и показалось смуглое лицо индейца. Пораженный этим явлением, капитан моментально схватил свой нож и занес его над головой дикаря, но Джойс успел удержать его руку вовремя.
- Это Ник, ваша честь. Он друг нам или враг?
- Пусть он нам скажет это сам, - ответил капитан, в нерешительности опуская руку.
Ник спокойно подошел к ним. Во взгляде его было что-то зверское. Оба солдата сознавали, что Ник легко их может выдать, и тревожно ожидали, что будет дальше. Случайно Ник стал как раз против просвета в кустах, сквозь который виднелась Хижина; при виде ее взгляд его начал смягчаться и лицо мало-помалу приняло обычное ласковое выражение.
- Женщины в вигваме, - сказал тускарор, указывая рукой на дом. - Старая и молодые женщины добрые: Вайандоте заболел, они заботились о нем. Кровь течет в жилах индейца. Никогда не забывает добра, никогда не забывает зла.
ГЛАВА XXV
Каждый шаг тяжел, каждый след виден; это шагающий скелет, у него на мечах саван; он трясет головой, его кости покрыты зелыей, он возвращается к мертвым.
Кокс
Ник несколько минут молча смотрел на Хижину, потом повернулся к своим собеседникам и резко спросил:
- Зачем пришли сюда? Чтобы враги были между вами и вигвамом?
Ник старался говорить совсем тихо, как бы боясь, чтобы индейцы не обнаружили их присутствия. Это показалось капитану добрым знаком.
- Могу я довериться тебе как другу? - спросил он, пристально глядя на индейца.
- Почему нет? Ник не воин, его нет; Ник никогда не вернется. Вайандоте воин.
- Хорошо, Вайандоте. Но объясни мне сначала, почему ты ушел из Хижины прошлой ночью?
- Почему оставил вигвам? Потому что надо было! Вайандоте приходит и уходит, когда захочет. Мик также ушел, чтобы видеть вашего сына.
- Не можешь ли ты мне что-нибудь сказать о Джоэле и остальных колонистах?
- Капитан сам видит. Они работают. Томагавк зарыт в землю, им надоело идти по тропе войны.
- Я это вижу. Но не знаешь ли ты, заодно ли колонисты с этими индейцами?
- Не знаю, но вижу; посмотрите на индейца, что рубит. Это бледнолицый.
- Я уже заметил, что здесь не одни краснокожие.
- Капитан прав. Вон тот мохок, негодяй, враг Ника.
На мгновение лицо Ника исказилось яростью, и он с угрожающим жестом протянул руку по направлению к дикарю, о котором говорил. Тот стоял, прислонившись к дереву, так близко от скалы, что свободно можно было разглядеть черты его лица.
- Ты сказал, что Ника здесь нет.
- Капитан прав. Ника не было здесь, на счастье этой собаки. Слишком недостойно для Вайандоте прикасаться к нему. Но зачем вы пришли сюда?
- Так как я вижу, что мне нечего скрываться от тебя, Вайандоте, то и скажу тебе откровенно. Но прежде скажи мне, зачем ты здесь и как отыскал нас?
- По следам. Узнал следы капитана, сержанта и Мика и пошел по ним.
- Я надеюсь, что ты мне друг, и открою тебе, что мы пришли сюда освободить сына… и ты мог бы нам помочь, если бы захотел.
Тускарор согласился, и все трое присоединились к остальным участникам вылазки, прятавшимся за деревом. Те были очень довольны, увидав Ника, который был прекрасным стрелком и отлично знал все тропинки в лесу.
- Кто пойдет впереди? Капитан или Ник? - спросил тускарор.
- Я, - ответил капитан, - а Ник пойдет рядом со мной. Ступайте как можно осторожнее и не говорите ни слова.
Во время войны по лесным тропинкам все обычно ходят друг за другом, стараясь попадать в след идущего впереди, но теперь капитан поставил Ника рядом с собой, не будучи вполне уверен в нем.
Молча, принимая все меры предосторожности, они благополучно прошли по скалам и остановились невдалеке от мельниц. Здесь капитан остановил отряд и повторил Джойсу свои наставления, стараясь говорить как можно тише. Он велел Джойсу остаться здесь с людьми и ждать его возвращения. Сам же он хотел прежде один сходить на разведку к коровнику, в котором сидел Роберт. Он был окружен кустарниками и молодыми деревцами и стоял несколько поодаль от других зданий.
- Да благословит тебя Бог, Джойс, - сказал капитан, сжимая руку сержанта. - Трудное дело предстоит нам. Если со мной случится что-нибудь, помни, что моя жена и дочери остаются под твоей зашитой.
- Все приказания вашей чести будут в точности исполнены, капитан Вилугби. Излишне напоминать мне об этом.
Капитан улыбнулся своему старому товарищу, и Джойс, держа руку капитана, подумал, что никогда еще не видел у него такого спокойного и доброго лица, как теперь.
Капитан и Ник медленно отправились вперед. Все смолкло. Прошло полчаса. Вдруг со стороны мельниц раздался крик и вслед за ним смех. Все встрепенулись, схватились за оружие, прислушиваясь, что будет дальше. Но все стихло, и так прошло еще с полчаса. Джойс начал беспокоиться и готовиться уже сдать команду Джеми, чтобы самому спуститься вслед за капитаном, как по тропинке раздались шаги, - к ним медленно подходил Ник. Тускарор был спокоен, только глаза его, казалось, искали кого-то.
- Где капитан? Где майор? - спросил он.
- Ты сам нам скажи об этом, Ник, - ответил Джойс - Мы не видели его с тех пор, как вы с ним ушли.
Этот ответ, по-видимому, очень озадачил Ника, и он не старался скрыть своего изумления, что всегда делал прежде.
- Здесь оставаться опасно, - пробормотал он. - Уже поздно.
- Но где ты оставил капитана? - спросил Джойс.
- Позади коровника, в кустах.
- Нужно пойти туда. Может быть, с ним сделалось дурно.
Все были согласны, и Джойс отправился к коровнику в сопровождении Ника, хотя и не без некоторого колебания: ему очень не хотелось нарушать приказание капитана ждать его возвращения.
Через минуту они были уже там, и Джойс увидел капитана, который сидел на обломке скалы, прислонившись к стене. Казалось, он был без сознания. Джойс поспешно взял его за руку и приподнял было, но тут только с ужасом заметил, что капитан уже мертв. Лужа крови на земле показывала, что дело не обошлось без насилия. Удар был сделан простым ножом прямо в сердце.
Джойс был человек очень крепкого сложения, но в эту минуту он чувствовал себя еще сильнее. Взвалив себе на спину тело убитого, он понес его к тому месту, где остались товарищи. Ник молча следил за всеми его движениями и помогал нести капитана. Скоро они подошли к своим. Все были в отчаянии и, внимательно осмотрев труп, пришли к заключению, что убийство было совершено уже около часа тому назад. Но надо было торопиться; устроив носилки из ружей, положили на них капитана и двинулись в путь в тяжелом молчании. Ник шел впереди и тщательно выбирал дорогу поровнее, чего прежде никогда не делал. Спустя два часа они дошли до того места, где надо было следовать по ручью.
- Положите тело на землю, - дрожащим голосом скомандовал Джойс - Нужно хорошенько обдумать, как поступить нам теперь.
Тело опустили на траву. Все были взволнованы.
Мик взял руку своего хозяина и горячо поцеловал ее. Он не мог удержаться, чтобы громко не причитать над покойным.
Идти дальше было нельзя; из Хижины могли увидеть их, и бог знает что могло бы случиться с мистрис Вилугби, Беллой и Мод. Кому-нибудь из них нужно было пойти вперед, чтобы приготовить женщин к печальному известию. Никто не соглашался взять на себя это грустное поручение. Никому не хотелось разбивать сердце своей дорогой госпожи.
- Ник пойдет, - сказал спокойно индеец. - Он привык приходить с известиями. Он часто их приносил капитану, он послужит ему еще раз.
- Хорошо, Ник, ступай, но помни, что с дамами надо говорить мягко и не сразу говорить о случившемся.
- О да! У женщин нежное сердце. Ник это знает. У него была мать, была жена, была дочь.
- Действительно, друзья, у Ника то преимущество, что он один лишь из нас был женат, а женатые лучше понимают женщин, чем мы, холостяки.