Лисандр подошел вплотную и откинул капюшон плаща незнакомца.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он.
- Тихо, - прошептала Кассандра, накидывая капюшон на голову. - Ты обратишь на меня внимание.
- Ты не ответила на мой вопрос. Чем ты здесь занимаешься? Женщины не воюют за Спарту, и уж ни в коем случае не внучка эфора.
- Я и не собираюсь идти вместе с армией, - ответила Кассандра. Она указала на илота, стоявшего в нескольких шагах от них и разговаривавшего с воином. - Я подкупила илота, чтобы он взял меня присматривать за вещами.
Лисандр покачал головой. Надо положить этому конец.
- А Сарпедон знает об этом? - спросил он.
- Конечно, не знает, - ответила Кассандра. - Обещай, что ты ничего ему не скажешь.
- Но тебя ведь могут убить, - нахмурился Лисандр.
- Возможно, - согласилась Кассандра, - но с какой стати вся слава должна доставаться мужчинам? Я тоже могу оказаться полезной. Пусть мне не суждено держать копье или стоять в фаланге, но я найду, как помочь. Я буду помогать лекарям выхаживать раненых или доставлять оружие на передовую. К тому же… - в ее голосе прозвучал упрек, - меня хотя бы заметят и не станут обращаться как со служанкой.
- Извини за то, что тогда оттолкнул тебя, - сказал Лисандр. Но, видно, его слова не тронули Кассандру - она вызывающе вскинула голову. - Но дед никогда не простит, если узнает, чем ты занимаешься.
- Когда он узнает, что я не поехала в Таламае с другими богатыми женщинами, он уже ничего не сможет изменить, - ответила девушка.
- Пожалуйста, возвращайся домой, - вздохнул Лисандр, но тут к нему подошел Диокл.
- Сейчас не время болтать. Не мешай илотам делать свою работу.
- Обещай мне, что ты передумаешь, - продолжал Лисандр.
- Хватит! - заорал Диокл.
Кассандра взглянула на Лисандра из-под капюшона, и юноша заметил в ее глазах страх.
"Ей страшно, - подумал он, - но она слишком горда, чтобы признаться в этом".
Бросив на Кассандру последний умоляющий взгляд, он тихо произнес: "Возвращайся домой". Затем его оттащили прочь.
Ученики выстроились в шеренги по четыре человека и зашагали по песчаной дороге. Периэки бросали лепестки цветов к их ногам, некоторые подбадривали юношей громкими возгласами:
- Да благословят вас боги!
- Сбросьте персов в море!
Группы периэков приносили жертвы у дымившихся вдоль дороги алтарей. Люди жгли ячмень или орошали землю вином.
Ученики прошли мимо кладбища, где покоились мать и отец Лисандра. Тот вознес безмолвную молитву Гадесу, богу подземного царства: "Пусть они улыбаются, глядя на мои подвиги".
Вдоль строя пронесся тихий взволнованный ропот.
- Сколько нас здесь? - поинтересовался Хиларион, шагавший позади Лисандра.
- Командиры считают, что не менее трех тысяч, - ответил Леонид.
- Как ты думаешь, эту битву как-нибудь назовут? - спросил Прокл.
- Возможно, ее назовут Битвой за южные равнины, - ответил Аристон.
- Или Битвой за Спарту, - добавил Демаратос.
- Мы будем рассказывать внукам, что участвовали в ней, - сказал Прокл.
- Если доживем до этого, - заметил Хиларион и неуверенно рассмеялся.
С каменным выражением лица Диокл молча ехал верхом рядом с отрядом.
Людей вдоль дороги становилось все меньше.
Лисандр оглянулся на своих товарищей. Несмотря на то, что все они облачились в доспехи и несли настоящее оружие, способное поразить врага насмерть, они все еще оставались мальчишками. Что ждет их в конце этого похода? И скольким суждено вернуться в Спарту живыми?
ГЛАВА XVIII
Почти весь день они прошагали по пыльной дороге, по которой до этого прошли основные батальоны. Зеленые горные леса по обе ее стороны обрели серый оттенок, у горизонта появилась луна, похожая на бледный призрак.
Похоже, у Демаратоса нога больше не болела. У Лисандра сводило пальцы. На них появлялись волдыри, затем лопались и появлялись снова. На его лице образовалась корка от высохшего пота.
Ученики обошли изгиб реки. Открывшийся вид навеял Лисандру мысль о подземном мире. Недалеко был разбит огромный лагерь. В сумерках повсюду горели костры, ветер разносил красноватый пепел. У костров сидели или лежали на щитах спартанские воины. Оранжевые языки пламени выхватывали из темноты их угрюмые лица.
- Разойтись и разбить лагерь, - скомандовал Диокл. В его голосе чувствовалась усталость.
Илоты распрягли телегу с вещами, ехавшую следом за ними, и повели животных к реке на водопой. Лисандр и его товарищи выгрузили дрова и еду.
Пока они разводили костер, из телеги вытащили двух поросят. Их короткие ножки извивались в руках илотов. Поросята испугались при виде ножа и запищали, но вскоре их писк прервал удар в яремную вену. Кровь поросят собрали в чаши и принесли в жертву богам.
Лисандр с товарищами разводили костер. Поросят выпотрошили и промыли у реки. Скоро Лисандру в нос ударил приятный запах жареного мяса.
К ним подошел спартанский воин. Свои выгоревшие каштановые волосы он повязал сзади, обнажив сросшуюся ткань в том месте, где когда-то у него было левое ухо. Кожа спартанца казалась жесткой, точно ее дубили, лицо избороздили глубокие морщины, на подбородке была ямочка. Только глаза воина смотрели живо и настороженно.
- Меня зовут Септон. Кто здесь командует? - спросил он.
Диокл, сидевший в нескольких шагах, встал и повернулся к нему лицом.
- Я. Какие новости?
Воин подошел к костру, сел на корточки и жестом пригласил к себе Диокла.
- У вас не найдется вина для усталого гонца? Я умираю от жажды.
- Лисандр, - сказал Диокл, - принеси вина нашему гостю.
Лисандр бросился к телеге, взял из нее флягу с вином и чашу.
Когда он вернулся, оба воина разговаривали, сидя друг напротив друга. На их лицах отражался свет костра. Ученики, сидевшие ближе к костру, включая Леонида, внимательно слушали.
Лисандр передал Диоклу флягу и чашу и устроился в пределах слышимости.
- Персы идут со стороны морского берега, - говорил Септон, - они форсировали реку вброд и заняли равнину на всю ширину. Их примерно четыре тысячи.
- Четыре? - переспросил Диокл, наливая вино. - Нам говорили, что три тысячи.
- Персы получили подкрепление, - ответил воин. - Мы предприняли набег, отправив триста наших и надеясь расстроить их ряды. Это рискованно, но может, это отвлечет персов от наступления.
- Хорошо, - сказал Диокл, протягивая собеседнику чашу с двумя ручками. - Будем надеяться, что нам тоже оставят хотя бы несколько персов.
- Это уж точно, - ответил воин. Он сделал большой глоток и вытер рот рукавом. - К рассвету основной батальон разделится на две части и займет позиции по обе стороны гор. Когда станет светать, постройте своих и направляйтесь к центру равнины. Персы подумают, что им противостоит лишь небольшое количество воинов и бросят туда все силы. Если боги окажутся на нашей стороне, мы выгадаем время, чтобы атаковать персов с флангов и смять их порядки.
- Кажется, мы идем на верную смерть, - заключил Диокл, широко улыбаясь.
Воин крепко хлопнул Диокла по спине и выпрямился во весь рост.
- А чего еще может желать спартанец?
Лисандр переглянулся с Леонидом, гревшим ноги у костра. Тот робко улыбнулся. Лисандр лишь надеялся, что страх в его собственных глазах не столь заметен.
К счастью, ночью не было дождя. Когда каждый съел свой паек, ученики задремали прямо на холодной земле, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Лисандр решил пройтись по лагерю.
Он пробирался среди костров, стараясь не наступить на спавших воинов. Трудно было определить, кто там, под красным плащом, а в темноте Лисандр не различал, ученик перед ним или взрослый воин.
Неожиданно юноша оказался в той части, где расположились илоты. Те спали рядом со своими животными. Он нигде не видел Кассандры. Лисандр надеялся, что ей хватило ума вернуться в дом деда.
Юноша невольно задумался о том, сколь трудной стала бы его жизнь, будь его отец мессенцем. Тогда бы он тоже спал среди слуг, и его жизнь целиком зависела от спартанской армии. Но отцом Лисандра был Торакис, храбрый спартанский воин. Сколько раз он участвовал в боях, сколько раз лежал под открытым небом и ждал, когда наступит день битвы?
Лисандр потрогал амулет, висевший на его груди, и почувствовал, как по его телу разлился дух отца. Огонь Ареса подержит его, когда придется идти в бой.
Юноша обратился к богу войны Аресу: "Сделай так, чтобы мой щит не дрогнул, а копье летело прямо".
Вдруг издали донеслись крики. Лисандр расслышал, как по лагерю эхом пронеслось слово "Помогите!", других слов он не разобрал. Крики стали громче и настойчивее. Лисандр услышал слова "вода" и "лекарь".
В голосе кричавшего прозвучало нечто такое, что заставило Лисандра броситься к нему. В его сердце закрался страх. В лагере многие проснулись и поднимались на ноги.
Лисандр первым достиг кричавшего человека.
Спотыкаясь, тот вышел из темноты, половина его красного плаща была оторвана. При свете звезд его лицо казалось белым как мел.
"Помогите", - пробормотал человек почти шепотом и упал ничком. Лисандр подхватил его, еле удерживая тяжелое тело. Руки воина повисли на его плечах, пальцы впились в спину.