Красноярск. Старт экспедиции в Туру
28 января тринадцать разноцветных людей вышли на трассу, в сторону Лесосибирска и Енисейска. Эти города находятся примерно в 300 км к северу от Красноярска, и хорошие дороги там кончаются. Намеревались за сегодняшний остаток дня добраться до сих городов, а завтра перейти на другую сторону Енисея и изучать зимний путь.
Для верности мы заранее прозвонились по телефону в дорожный фонд Эвенкии и узнали, что зимник через Усть-Кут и Ванавару пока не пробит, и единственный путь, годный для нас - это через Енисейск, Епишино, Северо-Енисейск и Байкит. Назначили местом встречи Главпочтамт пос. Тура, в полдень каждого дня, по мере прибытия.
Последователям, которые тоже хотят посетить Туру или другие дальние посёлки, доступные лишь по зимникам, - не лишне было бы узнать заранее расположение этих зимников. Они не всегда постоянны год от года. Закажите телефонный разговор с местной администрацией того посёлка, куда вы едете (или с Дорожным фондом, или с ГАИ, если это крупный посёлок или город). Вам подскажут, каким путём можно доехать до них. Ехать, не знаючи - не мудро: можно застрять на несколько дней в таёжном тупике на 50-60-градусном морозе, не зная, что все проходящие машины идут только на пять километров, на лесоповал, а сплошного зимника нет…
Через год после нашего покорения Туры так обломались некоторые товарищи. Поехали тоже в Туру, но заранее не позвонили в Дорожный фонд, а ведь могли бы узнать, что зимник, по которому они собирались ехать, не расчищен. Так они проехали полпути и вернулись. У нас же всё было лучшим образом.
Вышло так, что я ехал в паре с Ильёй Саплиным. Этот человек - уроженец Воронежа, но уже давно пустил корни в Москве. Я его плохо знал раньше, он до того участвовал только в одном из самоходных походов АВП. Кстати, тогда проявил отличные самоходные свойства. Однако, к моему удивлению, никаких приспособлений от холода мой попутчик не имел.
В экспедициях АВП каждый человек сам заботится о своей экипировке, понимая, что естественный отбор - основа селекции. Но тут Илья меня удивил. Конечно, пока вокруг было тепло - немногим ниже нуля, - но 50-градусные морозы нас всё-таки ожидали.
Итак, когда мы приехали в Енисейск, сделался тёмный вечерний час. Никто нас не снабдил вписками в этом городе, и сам я отнёсся к сему вопросу наплевательски. Город, кстати, красивый, старинный, деревянный. Имеется пара монастырей и церковь. В мужском монастыре нас встретил отец Мефодий, пропитого вида мужичонка с татуировкой "Славик" на руке; почему-то не вписал, посоветовал обратиться в женский монастырь. Из женского монастыря тоже выглянул какой-то странный человек Божий, и тоже не пустил нас спать; мы пошли в церковь. В церкви не было священника, была лишь сторожиха, устроившая сеанс общения с батюшкой по телефону; но телефонный невидимый батюшка оказался таким же жмотом, как и два других, увиденных нами лично. Оказалось впоследствии, что он накануне вписал Казанцева и на этом полезные способности святого отца исчерпались. В котельной сторожа притворялись очень занятыми и боящимися инспекции (что за инспекция в ночной зимний час?), автовокзал закрывался на ночь, а ж.д. вокзала тут и не было, как и железки вообще.
Итак, я плюнул на всё и разложил свой спальник в пустом недостроенном доме, а Илья Саплин перебрался на центральный телеграф - единственное круглосуточное заведение в городе.
Так завершился день, бывший, кстати говоря, моим 26-м днём рождения. Happy birthday!
* * *
Крыша есть, ветра нет, дождя нет, снега тоже, спать тепло (это пуховый спальник производства Алексея Ворова - всем рекомендую!), да и снаружи не холодно - чуть ниже нуля. В Туре будет похолодней. Но там уж мы посерьёзнее будем искать вписку. А так, снаружи посмотреть - неплохо человек отмечает свой день рождения. Залез зимой, в какой-то недострой, без окон, без дверей. И дрыхнет себе. А где у меня был прошлый день рождения? В противоположном конце мира. Ондангва. Город на севере Намибии, километрах в пятидесяти от ангольской границы. Ондангвская коптская церковь. На крыльце палатку поставили, втроём: я, Андрей Мамонов и Кирилл Степанов. 29 января я поехал в Анголу, а они - на северо-запад Намибии. Там сезон дождей ощущался, капало и ветрило. А ведь как совпало: тоже священник в церковь не пустил. На дни рождения мне попадаются неправильные церковники.
А два года назад, в 2000 году, ровно в это самое время, ехали мы вдесятером в открытом кузове на север, в сторону Нарьян-Мара. И было там, за полярным кругом, градусов двадцать пять мороза - холоднее, чем здесь. И только, наверное, к полуночи, или ещё позже, мы прибыли на ночлег, в посёлок Шапки, состоящий из нескольких вагончиков. Вообще какая-то странная традиция у меня получилась. Проводить день рождения в некомфортабельных условиях. В следующий раз буду в Енисейске - сразу пойду, как мой напарник Илья Саплин, на тёплый круглосуточный телеграф. Вот такие у меня были мысли этим вечером.
29 января. В краю одинаковых автостопщиков
Ночь завершилась, и товарищ Саплин, придя с телеграфа, разбудил меня. Мы вернулись в центр городка, по которому столь долго бродили вчера. Идти на переправу пешком или ехать на автобусе? Бросили монетку и дождались автобуса. В половине девятого утра мы были уже на переправе.
Зима 2002 года оказалась аномально тёплой (по сравнению с предыдущей). От Красноярской ГЭС вниз по течению вообще не было льда километров на двести. Здесь лёд уже был, но хилый. Ледовая дорога, ограждённая железными кольями, окружённая лужами, обложенная справа и слева штабелями досок, выглядела очень подозрительно. К переправе через Енисей допускались только лёгкие машины (тонн до десяти) и пешеходы.
Помнится: пять лет назад, в мае 1997 года, мы (автор этих строк в компании с Олегом Моренковым и местными пьяницами) переходили по остаткам льда тающую реку Обь, по колено, а то и по пояс в воде, под палящим солнцем, нагревшим майский воздух примерно до 10 градусов тепла, за несколько часов до ледохода… А сейчас - январский Енисей был надёжнее майской Оби, и мы с Ильёй "всухую" перешли на правый берег, и даже сфотографировали стоящую у переправы будку - как нам сказали, "не снимайте! Военный обьект".
На правом берегу мы нашли деревянно-барачный посёлок Епишино. Трасса на Северо-Енисейский была известна всем местным жителям. Начиналась она, по их словам, около некоего кафе "Эльдорадо". В десять утра мы были уже там.
Спешу рекламировать: кафе "Эльдорадо" - последнее цивильное едалище на этом маршруте. Здесь наслаждаются благами цивилизации водители и автостопщики, уходящие в Северо-Енисейский район или возвращающиеся оттуда. Вкусно, и, на удивление, дёшево! Имеется бесплатный кипяток и хорошее отношение к посетителям. Заказали кипяток и открыли банку килек.
Помимо нас с Ильёй, - в "Эльдорадо" уже находилось трое автостопщиков - но, увы, не нашей экспедиции. Это были местные мужики, мечтающие попасть в Брянку (посёлок в 150 км к северу). Автостопили они ещё со вчерашнего дня. Техника их автостопа была пассивной: сидели в кафе и ждали, что попутные водители заглянут в кафе тоже.
А мы вышли на трассу. Поворот на Северо-Енисейский. Справа и слева - обснеженные бараки. Вдали непонятное здание с российским флагом. То и дело мимо проходят молчаливые одинаковые люди - оказывается, стопщики. Все одеты в чёрные ватники и шапки-ушанки, с надписью "ИК" на спине, без вещей. Встают на дорогу и южнее, и севернее нас, и, нарушая все правила приоритета, потихоньку разъезжаются. На старых-старых "Уралах"-лесовозах, без номеров, с перекошенными колёсами, с облезлой трафаретной надписью "Приказ: пассажиров не брать!" Есть и ещё один вид машин - "УАЗики" с людьми в зелёной форме, проезжают, не останавливаются. Причём одни и те же, ездят туда-сюда. И лесовозы - или одни и те же, или все одинаковые, проезжают с каменным лицом, нас не берут, берут только тех, серых, одинаковых.
А мы разные. И мы не одни: вот недалеко от нас обосновались трое наших волгоградцев. Тоже никак не уедут. Подложили под ноги доски (пиломатериалы здесь - без проблем). Стоим, топаем, прыгаем на них: хоть мороз и невелик, но стоять без движения - прохладно. Час стоим, два стоим, день стоим, уже вечереет, автостоп не продвигается, а чёрные одинаковые стопщики уже возвращаются обратно на одинаковых машинах без номеров. Мы недовольны!
Когда совсем стемнело, мы (уже впятером) вернулись в "Эльдорадо".
Нужно устраиваться на ночлег! "Эльдорадо" закрывается на ночь; пошли по посёлку. Вот хороший сарайчик, постучим сюда… какое-то объявление…
Выдача пайки - 8:00. Завоз продуктов в жилую зону - 9:00.
Не вписали. Попытались обрести приют в гараже, на складе и в пожарной части. На каждой "вписке" мы видели людей в зелёной форме, но решить наши проблемы они не могли:
- По поводу ночлега - обращайесь только к начальнику колонии!
"Штаб" колонии, оказывается, находился там, где мы утром с удивлением лицезрели маленький российский флаг. Подойдя ближе, мы увидели в свете прожекторов не только флаг, но и табличку с надписью "Флаг поднят в их честь" (но в чью именно честь, указано не было). И тут же - какие-то производственные показатели. Доска почёта, стало быть. А вот список нарушителей режима, переведённых с бесконвойного на более строгий режим содержания.
- Начальника колонии нет, он на лесоповале, - услышали мы. - А что вам нужно?
Узнав, что нам нужно переночевать, зелёные начальнички рангом пониже собрали целый консилиум. В посёлке имелась гостиница (для приехавших на свидание родственников), но, как волгоградцы уже узнали, ночлег в ней стоит 50 руб. и происходит тоже только с разрешения начальника колонии. В результате долгих переговоров нас поселили-таки в эту гостиницу за 100 рублей на всех.