Коконнас сделал три шага вперед и концом длинной рапиры нанес еще одну рану в плечо своего врага; несколько капель красной теплой крови, словно роса, окропили белые душистые простыни Маргариты.
Увидев кровь, чувствуя содрогания прижавшегося к ней человека, Маргарита бросилась вместе с ним в проход между кроватью и стеной. И вовремя: силы Ла Моля иссякли, он был не в силах пошевельнуться - ни для того, чтобы бежать, ни для того, чтобы защищаться. Склонив голову на плечо молодой женщины, он судорожно цеплялся за нее руками, раздирая тонкий вышитый батист, облекавший волною газа тело Маргариты.
- Ваше величество! Спасите! - пролепетал он замирающим голосом.
Больше он уже ничего не мог сказать. Глаза его, словно подернутые предсмертной дымкой, затуманились, голова бессильно запрокинулась, руки повисли, ноги подкосились, и он упал на пол в лужу своей крови, увлекая за собой и королеву.
Коконнас, возбужденный криками, опьяненный запахом крови, ожесточенный яростной погоней, протянул руку к королевскому алькову. Одно мгновение - и он пронзил бы сердце Ла Моля, а может быть, и сердце Маргариты.
При виде обнаженного клинка, а главное, при виде этой неслыханной дерзости дочь королей выпрямилась во весь рост и вскрикнула, и в этом страшном крике было столько негодования, ярости и гнева, что пьемонтец замер под властью неведомого ему чувства; правда и то, что если бы на сцене не появилось новое действующее лицо, это чувство растаяло бы так же быстро, как снег под лучами апрельского солнца.
Но дверь, скрытая в стене, внезапно распахнулась, и в комнату вбежал бледный, взъерошенный юноша лет шестнадцати-семнадцати в черном одеянии.
- Сестра, не бойся, не бойся! Я здесь! Я здесь! - крикнул он.
- Франсуа! Франсуа! Помоги мне! - воскликнула Маргарита.
- Герцог Алансонский! - прошептал Ла Юрьер, опуская аркебузу.
- Черт побери! Принц крови! - отступив на шаг, пробурчал Коконнас.
Герцог Алансонский огляделся вокруг.
Маргарита с распущенными волосами, еще красивее, чем всегда, стояла, прислонившись к стене, одна среди мужчин, в глазах которых сверкала ярость, по лбу у нее струился пот, на губах выступила пена.
- Мерзавцы! - крикнул герцог.
- Спаси меня, брат! - сказала Маргарита, теряя силы. - Они хотят меня убить.
Бледное лицо герцога вспыхнуло.
Он был безоружен, но, помня, кто он такой, он, судорожно сжав кулаки, стал наступать на Коконнаса и его товарищей, а они в страхе отступали перед его сверкавшими, как молнии, глазами.
- Может быть, вы убьете и принца крови? Ну-ка! Они продолжали отступать.
- Эй, командир моей охраны! - крикнул он. - Сюда! Перевешайте этих разбойников!
Испуганный гораздо больше видом этого безоружного юноши, чем целым отрядом рейтаров или ландскнехтов, Коконнас уже допятился до двери. Ла Юрьер с быстротой оленя умчался вниз по лестнице, а солдаты теснились и толкались в прихожей, так как размеры двери не соответствовали их горячему желанию поскорее очутиться за стенами Лувра.
Тем временем Маргарита инстинктивно набросила свою камчатную простыню на лежавшего без чувств молодого человека и отошла от него.
Когда исчез последний убийца, герцог Алансонский обернулся.
- Сестра, ты ранена? - воскликнул он, увидав, что Маргарита вся в крови.
Он бросился к сестре с такой тревогой, которая сделала бы честь его братской нежности, если бы эта нежность не выдавала чувства, не приличествующего брату.
- Нет, не думаю. - ответила она, - а если и ранена, то легко.
- Но на тебе кровь, - сказал герцог, дрожащими руками ощупывая тело Маргариты, - откуда же она?
- Не знаю, - отвечала Маргарита. - Один из этих негодяев схватил меня - возможно, он был ранен.
- Схватить мою сестру! - воскликнул герцог. - О, если бы ты указала мне на него хоть пальцем, если бы ты сказала мне, кто из них это сделал, если бы я мог найти его!
- Tсc! - произнесла Маргарита.
- А что? - спросил Франсуа.
- Да то, что, если вас увидят у меня в комнате в это время…
- Разве брат не может зайти к сестре, Маргарита? Королева посмотрела на герцога Алансонского так пристально и так грозно, что юноша отошел подальше.
- Да, да, Маргарита, ты права, я пойду к себе, - сказал он. - Но не можешь же ты остаться одна в такую страшную ночь! Хочешь, я позову Жийону?
- Нет, нет, никого не надо. Иди. Франсуа, иди тем же ходом, каким пришел.
Юный принц повиновался сестре, и едва он исчез за дверью, как Маргарита, услышав вздох, донесшийся из-за ее кровати, бросилась к потайной двери, закрыла ее на засов, затем побежала к входной двери и заперла ее в ту самую минуту, когда по другому концу коридора несся, как ураган, большой отряд стрелков и солдат, преследуя гугенотов, живших в Лувре.
Она внимательно огляделась вокруг и, убедившись, что она действительно одна, вернулась к проходу за своей кроватью, убрала камчатную простыню, скрывшую тело Ла Моля от глаз герцога Алансонского, с трудом вытащила это бессильное тело на середину комнаты и, заметив, что несчастный еще дышит, села на пол, положила его голову к себе на колени и плеснула ему водой в лицо, чтобы привести его в чувство.
Только теперь, когда вода смыла с лица раненого слой пыли, пороха и крови. Маргарита узнала в нем того красивого дворянина, который, полный жизни и надежд, часа четыре тому назад явился к ней и просил ее ходатайствовать за него перед королем Наваррским и который расстался с ней, ослепленный ее красотой и заставивший ее самое погрузиться в мечту о нем.
Маргарита вскрикнула от страха, ибо теперь она чувствовала к раненому нечто большее, чем жалость: она почувствовала к нему симпатию; он был уже для нее не посторонним человеком, а почти знакомым. Под ее рукой красивое, но бледное, измученное болью лицо Ла Моля стало чистым; замирая от страха, почти такая же бледная, как и он, Маргарита положила руку ему на грудь - сердце еще билось. Тогда она протянула руку к стоявшему рядом столику, взяла флакончик с нюхательной солью и дала ее понюхать Ла Молю. Ла Моль открыл глаза.
- О Господи! - прошептал он. - Где я?
- Вы спасены! Успокойтесь! Вы спасены! - ответила Маргарита.
Ла Моль с трудом перевел взгляд на королеву и впился в нее глазами.
- Какая вы красавица! - пролепетал он.
Словно ослепленный, он опустил веки и тяжело вздохнул.
Маргарита тихо вскрикнула. Молодой человек побледнел, если возможно, больше прежнего, и она подумала, что это его последний вздох.
- Боже, Боже, сжалься над ним! - воскликнула она. В эту минуту раздался сильный стук в дверь, ведущую в коридор.
Маргарита приподнялась, поддерживая Ла Моля за плечи.
- Кто там? - крикнула она.
- Это я, я! - ответил женский голос. - Я герцогиня Неверская.
- Анриетта! - воскликнула королева. - Это не страшно, это друг, слышите, сударь?
Ла Моль сделал усилие и приподнялся на одно колено.
- Постарайтесь не упасть, пока я отворю дверь, - сказала королева.
Ла Моль оперся рукой об пол и таким образом сохранил равновесие.
Маргарита сделала было шаг к двери, но вдруг остановилась, задрожав от страха.
- Так ты не одна? - вскрикнула королева, услыхав бряцание оружия.
- Нет; со мной двенадцать телохранителей; мне дал их мой деверь, герцог де Гиз.
- Герцог де Гиз! - прошептал Ла Моль. - Убийца! Убийца!
- Тише! Ни слова! - сказала Маргарита и огляделась вокруг, соображая, куда бы спрятать раненого.
- Шпагу!.. Кинжал!.. - шептал Ла Моль.
- Чтобы защищаться? Это бесполезно: ведь их двенадцать, а вы один!
- Нет, не для того, чтобы защищаться, а чтобы не даться им в руки живым.
- Нет, нет, я вас спасу, - сказала Маргарита. - Ах, да! Кабинет!.. Идем, идем!
Ла Моль напряг все силы и, поддерживаемый Маргаритой, дотащился до кабинета. Маргарита заперла за ним дверь и спрятала ключ в кошелек.
- Ни крика, ни стона, ни вздоха - и вы спасены! - сказала она ему через дверь.
Затем набросила на плечи халат, отворила дверь своей подруге, и обе бросились в объятия друг к другу.
- Ваше величество! С вами ничего не случилось? - спросила герцогиня Неверская.
- Ничего, ничего, - ответила Маргарита, запахнув халат, чтобы не видно было следов крови на пеньюаре.
- Слава Богу! Но герцог де Гиз дал мне двенадцать телохранителей, чтобы они проводили меня до его дворца, а мне такая большая свита не нужна, и шестерых я оставлю вашему величеству. В такую ночь шесть телохранителей герцога де Гиза стоят целого полка королевских телохранителей.
Маргарита не решилась отказаться; она расставила шестерых телохранителей в коридоре и расцеловалась с герцогиней, а герцогиня в сопровождении шести других телохранителей отправилась во дворец герцога де Гиза, где она жила в отсутствие своего мужа.